Но сначала о хорошем. Во второе воскресенье октября труженики села будут отмечать свой профессиональный праздник. Им, неутомимым нашим кормильцам, – поклон до земли и самые сердечные поздравления.
Еще недавно либералы-рыночники презрительно называли наше село черной дырой, в которую бессмысленно вкладываться. Но российское крестьянство, вопреки невзгодам и злопыхателям, несправедливостям и безденежью, выводит аграрный сектор на передний край нашей убитой экономики. И теперь высокие чиновники взахлеб рапортуют об успехах сельского хозяйства.
«Производство зерна в текущем году ожидается на уровне 118 млн тонн, что почти на 5 млн тонн больше, чем в 2018 году. Прогнозируется существенный рост урожая пшеницы – до 78 млн тонн. Планируемые показатели сбора значительно превышают индикатор государственной программы. Причем пшеница наивысшего качества», – с воодушевлением докладывал на правительственном часе в Госдуме министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев.
И не только по зерну преуспели земледельцы. Они в этом году вырастили овощей больше, чем ожидалось: более 7 млн тонн картофеля и порядка 5 млн тонн овощей открытого грунта. Рекордный, по словам министра, будет собран урожай овощей в зимних теплицах – 1,2 млн тонн. Задались масличные культуры, их уже намолочено 8,5 млн тонн, в 2018-м к этому времени было всего 4,6 млн тонн. Так что страна будет и с хлебом, и с овощами, и с подсолнечным маслом. К тому же сбор урожая еще продолжается. И уже началась битва за новые рекорды. Хлеборобы готовят пашню под озимые, садоводы ведут закладку многолетних плодовых и ягодных насаждений. Такой крестьянский круговорот.
Сельхозпоказатели были бы еще выше, если бы не паводки, подчеркнул министр. Урожай погиб более чем на 1 млн гектаров, сумма ущерба – около 11 млрд рублей. Пострадавшим регионам выделена компенсация. Но крестьянам надо самим задумываться над страхованием своих хозяйств, считает министр, слишком накладно для государства каждый раз платить за потери. Хотя все подсчеты показывают, что у сельхозпроизводителей, сколько бы они ни трудились, так и не накапливаются средства для страхования своих хозяйств. Господдержка селу, даже без стихий, нужна, и во всех странах, где успешно развивается АПК, она в десятки раз выше, чем в РФ. Кормилец у нас ценится пока невысоко. На первом месте – нефтебизнес. Потому до сих пор, за четверть века, не преодолен диспаритет цен – бензин, солярка, ГСМ дороже молока. Дорогущие сельхозтехника, удобрения. Без государственных субсидий крестьянину не обойтись.
Министр с пониманием относится к проблеме. Аграрии получают поддержку, но недостаточную, и причем через банки, в частности через Россельхозбанк, председателем правления которого был нынешний министр. За кредиты с крестьян стригут солидные проценты, такова капиталистическая «поддержка». «Работаем над усовершенствованием этой системы», – отвечал Патрушев депутатам. Но он не первый, кто выражал заверения.
Он говорил, что «серьезно озабочен» возвратом заброшенных земель в сельхозпроизводство, и предлагал для начала принять два законопроекта. «Вносите их в Госдуму, примем», – откликнулись депутаты.
В животноводстве, с точки зрения Патрушева, также наметилась позитивная тенденция, ожидается, что в 2019 году мяса скота и птицы будет не менее 15,2 млн тонн.
Успехи, рекорды и достижения аграриев Патрушев преподносил так, будто он сам и все чиновники его министерства собственноручно пахали, сеяли, сажали, пололи, убирали, молотили и загружали выращенное в закрома Родины.
Однако у Счетной палаты сложилось иное мнение о Минсельхозе. Селяне на славу потрудились, соглашается аудитор Алексей Каульбарс, но смысл всех стараний в том, чтобы цены на сельхозпродукцию снижались, чтобы населению жилось хоть чуточку лучше. А то ведь премьер Медведев вновь сообщает, что россиян, остающихся за чертой бедности, свыше 19 млн человек, а Московская торгово-промышленная палата прогнозирует повышение цен на молочную продукцию на 10%. Только ЦБ насчитал, что инфляция у нас якобы всего 4%. Разные арифметики у наших ведомств. А народ пытается понять: откуда ж взяться достатку?
«Объем производства сельхозпродукции вырос на 6%, – отметил аудитор, – но и цены выросли на отдельные продукты питания почти на такую же величину, а они входят в потребительскую корзину. Подорожали яблоки, лук, морковь, мороженая рыба, рис, пшеничная мука, ржаной хлеб. Итоги уборочной кампании позитивные, а на потребительском рынке – подорожания».
Чья в том вина? Сетевиков, перекупщиков? Каульбарс дает понять, что Минсельхоз, если хочет не только показатели озвучивать, но и прилагать организационные усилия к достижению главной цели – снижению цен, то обязан влиять на ситуацию, избавляться от спекулянтов и добиваться, чтобы главным в торговом зале был не рвач, а крестьянин.
Министерство обязано заботиться о материально-технической базе. А она в отрасли такова, по оценке аудитора, что «не может способствовать достижению поставленных в майском указе целей». Не хватает сельхозтехники. В хозяйствах много изношенной, произведенной 10 лет назад техники, и с каждым годом доля старья, на котором вынуждены работать наши земледельцы, растет: в прошлом году изношенных агрегатов было 73%, в этом еще больше. «Поэтому в РФ всего лишь около 5–10% сельхозпроизводителей применяют «умное сельское хозяйство», основанное на современных технологиях, тогда как в США – порядка 60%. Кто же выиграет в конкуренции?» – обращался Каульбарс к министру Патрушеву и к сопровождавшим его чиновникам.
А они, как и все правительство РФ вместе с президентом, больше всего думают об увеличении экспорта нашей экологически чистой, пользующейся спросом за кордоном сельхозпродукции. По их логике, село на этом зарабатывает, чтобы модернизироваться. Не будем уточнять, сколько от экспорта достается аграриям. Это непрозрачная тема. Но доход был бы значительно выше при иной его структуре, замечает Каульбарс. Продаются в основном товары нижних пределов, без переработки, как сырье. Например, зерно. Его экспортом очень гордится мало что смыслящее в крестьянском деле чиновничество. Так, объем экспорта зерновых, а это товар нижнего передела, по итогам 2017 года составил 35%, в 2018-м – 41%, в первом полугодии 2019-го – 30%.
Рыбу наравне с зерном Д. Патрушев называл ключевым экспортным товаром. «В 2019 году мы планируем поставить этой продукции (зерна и рыбы) на внешние рынки на 24 млрд рублей. Но мы не ограничиваемся только сырьем, большое внимание уделяем продукции с высокой добавленной стоимостью, т.е. переработанной», – утверждал министр.
А вот что сообщил аудитор: «Объем экспорта рыбной продукции с низкой степенью переработки в 2017 году составил 86%, в 2018-м – 88,4%, по итогам первого полугодия 2019-го – не менее 86%. Перед отраслью поставлена задача в ближайшие 6 лет увеличить экспорт рыбы и морепродуктов в 1,6 раза. Но для обеспечения высокой степени переработки этой продукции необходимо развитие рыбного комплекса. Но его нет и неизвестно, когда будет. К 2024 году продукция с высокой добавленной стоимостью составит не более 10% в общей массе экспорта». Представитель Счетной палаты рекомендовал Минсельхозу рассмотреть вопрос о корректировке этого показателя. «Очевидно, – доказывал аудитор, – что на показатель объема экспорта в стоимостном выражении существенное влияние оказывает ценообразование. Если применить факторный анализ, то можно прийти к выводу, что прирост экспорта в 2017–2018 годах на 85% был обеспечен именно за счет роста цен». А кто цену оплачивает? Ясно, кто, – наш нищий покупатель.
И как же ловко наши министры, любого возьми, манипулируют цифрами, обеспечивая себе красивую отчетность и не утруждаясь реальными делами по структурной модернизации наших отраслей!
Депутаты критиковали министерство за преобладание иностранной селекции семеноводства, за отсутствие квалифицированных кадров, за низкий уровень образования в сельскохозяйственных вузах и техникумах, за отсутствие научной базы, в которой остро нуждается АПК. Словом, Патрушеву приходится отдуваться за своих предшественников, которые нещадно разваливали все, что создавалось в советское время и в чем нуждалось, нуждается сельское хозяйство.
Сегодня коммунисты бьются за комплексное развитие села, за создание удобной для жизни сельских тружеников инфраструктуры, за финансирование этой базовой программы. В селе ведь не остается молодежи. Надо ее заинтересовать, привлечь, обеспечить надлежащим жизненным уровнем. Иначе нашим министрам не о чем будет отчитываться в парламенте.
