И главный вывод сводится даже не к тому, что политические партии, которые настаивают на безотлагательной и полной эстонизации образования в Эстонии, и министерство образования и науки, которое согласилось с этим, выказали не только свой непрофессионализм, но и популизм, авантюризм и русофобию.
Главный вывод в том, что снова стоит вопрос об отказе в основной школе от метода погружения в эстонский язык, а также перехода двуязычных гимназий (с преподаванием в соотношении 60:40 в пользу эстонского) на полностью русский язык обучения. Разумеется, одновременно гарантируется углубленное изучение эстонского языка и владение абитуриентом государственным языком не ниже уровня С1.
Поразили в беседе Агура с Повериной обе стороны. Первый – растерянностью и неубедительностью ответов. Вторая – робостью, уходом от острых вопросов, которые не столько припечатали бы собеседника, сколько дали возможность зрителям убедиться в фиаско титанических попыток русофобов эстонизировать среднее образование в Эстонии. Основные блоки реформы – это языковое погружение, соотношение 60:40, учреждение государственных гимназий с эстонским языком обучения для неэстонской учащейся молодежи.
Стало ясно то, о чем с самого начала, уже более 10 лет, твердили НКО «Русская школа Эстонии», добровольное народное движение «Ночной дозор» и центристы, скрытно имитировавшие сохранение «русской школы». Надо учить эстонскому языку на высшем уровне и отказаться от нереального обучения неэстонцев только на эстонском языке. А ведь сколько времени и денег было потрачено/истрачено! Хуже того, это привело к снижению образованности русских и русскоязычных выпускников основной школы и абитуриентов гимназий. Это вообще кого-то в Эстонии волнует? Или такая и была поставлена задача изначально?
Хендрик Агур подтвердил, что для него стало открытием плохое владение эстонским языком поступивших в его гимназию русских и русскоязычных юношей и девушек. Елена Поверина назвала «потемкинскими деревнями» эту ситуацию, то есть напрасные усилия по изучению эстонского языка методом погружения да и изучения 60% предметов на эстонском языке в двуязычной гимназии (60:40). Промолчали на этот счет и чиновники министерства образования и науки. В том числе министр Майлис Репс.
Что понятно. Обучение на эстонском языке в гимназии требует от русского и русскоязычного гимназиста владения эстонским на таком же уровне, что и у их же эстонских сверстников. Но предусмотренная министерством категория В1, которую должна обеспечить основная школа для своих выпускников 9-х классов, явно недостаточна для госгимназий с эстонским языком обучения.
И потому абсолютно права была еще в начале года вице-мэр Кохтла-Ярве Нина Алексеева, 20 лет отвечающая за образование в своем городе: «С эстонским языком в основных школах города все супер». Но в министерстве и СМИ, а также русофобские парламентские партии (сегодня они меньше-больше все такие) это мнение специалиста не заметили, когда в интересах живущих в Кохтла-Ярве эстонцев стали настаивать на переводе обучения только на эстонский язык. Правда, поначалу министр Репс разъясняла, что русские и русскоязычные кандидаты в гимназисты не готовы к обучению только на эстонском языке. В итоге верх взяли русофобы – политики и чиновники, и к их изумлению мы имеем то, что получили – признание провала политики полной эстонизации образования, на чем открыто настаивает и эстонизатор Нарвы президент ЭР Керсти Кальюлайд.
Думаю, от растерянности Хендрик Агур врал, ладно: лгал и путался, отвечая на элементарные вопросы Елены Повериной, которые повторяли уже ранее заданные Агуру несколько дней назад и в начале этого года. Примеры:
1. Ответ Агура Елене Повериной 11 ноября: «Каждый может есть так, как ему угодно. Мы только требуем, чтобы все одевались корректно и вели себя культурно, как в Европе»; «Достаточно быть просто аккуратно одетым, мы не требовали никакой школьной формы».
Ответ Агура в новости портала ERR 31 октября: «Если говорить о школьной культуре, то им не нравились элементарные вещи: например, что в школьной столовой надо есть с помощью ножа и вилки. Мы действительно требуем есть второе блюдо не только вилкой. Второй пример – мы требуем соответствующую одежду, поскольку она создает академическую атмосферу», – сказал Агур.
2. Ответ Агура Елене Повериной 11 ноября: «Столь низкий уровень владения языком оказался для коллектива полным сюрпризом».
Ответ Агура в новости портала ERR 31 октября: «Директор гимназии Хендрик Агур рассказывает: чтобы решить проблемы с эстонским языком в гимназии, были предусмотрены специальные уроки, но только для десятиклассников, потому что остальные уже хотя бы год, но учились по системе 60 на 40». Так какой тут сюрприз? Любой эксперт знает, что и первый, даже второй год учебы в двуязычной гимназии (60:40) не гарантирует такого уровня владения языком, чтобы сразу учиться только на эстонском. Об этом год назад говорила министр Репс. А Агур – в неведении.
3. Ответ Агура Елене Повериной 11 ноября: «Все выпускники основной школы по закону должны иметь уровень B1. К сожалению, у наших учеников этого уровня нет». Агур неточен. Выше уже разъяснялось, что уровень B1 не позволяет учиться в гимназии с эстонским языком обучения. В этом виноваты система образования и форсирование с учреждением госгимназий, но никак не поступающие в гимназию выпускники основной школы. Если Агур этого не знает, то он рассуждает непрофессионально или путается.
4. Ответ Агура в новости портала ERR 31 октября: «Если пришедшие в 11-й и 12-й классы доселе учились по системе 60:40, то здесь эти учащиеся так и продолжают учиться таким же образом, но здесь они действительно на 60 процентов учатся на эстонском языке». То есть 40% занятий проходит на русском?
Ответ журналисту ERR Маргитте Отсмаа радио Vikerraadio в начале 2019 года: «Обучение будет на эстонском языке – это все-таки школа в Эстонии. Тут нет никаких сомнений. Обучение однозначно будет на эстонском, как «аминь» в церкви».
Причина того, что директор госгимназии в Кохтла-Ярве вынужден крутить и юлить, одна – реализуемый им государственный проект носит политический характер и совершенно не подготовлен профессионально. Поэтому «весь в белом» Агур винит во всем СМИ и покинувших гимназию ребят, мол, нет у них «мотивации учиться».
Что касается журналиста Елены Повериной, то она вела себя так, будто Postimees – государственное СМИ. Она подготовила для Хендрика Агура вопрос: «Чем помочь детям, которые хотят продолжать образование, но не владеют в достаточной степени эстонским языком?» Но, зная (должна знать), что форсирование запуска проекта с госгимназиями, увы, по политическим мотивам показало его русофобскую изнанку, да еще и терпит фиаско, странно было не задать принципиальный вопрос. А именно о том, как обстоят дела с переданными правительству в соответствии с эстонским законодательством ходатайствами нескольких двуязычных гимназий (60:40) об их переводе полностью на русский (родной) язык обучения. Плюс обязательство гарантировать владение государственным языком на категорию С1 абитуриентами этих гимназий.
Этот вопрос должна задать себе и русская и русскоязычная общественность, интеллигенция, в том числе прогрессивная эстонская, различные общественные организации, занятые культурной жизнью, но прежде всего – НКО «Русская школа Эстонии» (РШЭ), местные правозащитники, Координационный совет российских соотечественников Эстонии (КСРСЭ) Объединенная левая партия Эстонии, лидеры Центристской партии Эстонии Яна Тоом и Михаил Кылварт. Последние – особенно, они бросили защиту русской школы Эстонии на полпути, хотя продолжают заверять общество в том, что русской школе – быть! Должно рассчитывать и на российские правозащитные организации.
Молчать и бездействовать – обречь треть населения на принудительную ассимиляцию, и это на руку только эстонизаторам-русофобам, которые живут прошлым и реализуют себя в русофобии, причиняя страдания русскому и русскоязычному населению страны.
РУССКИЕ И РУССКОЯЗЫЧНЫЕ ЖИТЕЛИ ЭСТОНИИ, НЕ МОЛЧИТЕ!
Таллин
