На первый взгляд, ничего необычного в этом концерте не было – многие исполнители и площадки эксплуатируют сегодня ностальгию по советской эпохе, устраивая концерты, дискотеки и прочие мероприятия, где звучит советская песня. Но побывавшие в Доме композиторов уверяли: концерт Зубкова и Балалаева – это что-то особенное.
Оказывается, задумка у Игоря Зубкова появилась давно, когда вместе с Михаилом Шуфутинским на радио «Шансон» они вели передачи о советской песне, предлагая слушателям не просто старые записи, но истории создания каждой композиции, интересные факты о творцах музыкальной культуры. Но формат радиопередачи ограничен и не позволяет поделиться с аудиторией всем накопленным богатством. Так и появилась идея тематических концертов. Когда же Игорь Зубков пригласил участвовать в проекте актера и певца Игоря Балалаева, идея обрела воплощение.
Но особенность задумки вовсе не в пересказе интересных историй, связанных с написанием музыки и ее создателями, и не в том, чтобы заставить зрителя ностальгировать. Главное, чего хотели добиться Зубков и Балалаев – вернуть песне ее значение, ее объединяющую миссию, заявить, что все мы вышли из советской песни. А кроме того, напомнить о культурном своеобразии этого уникального жанра.
Идею концертов можно назвать прозрением – настолько точно и метко отмечена роль и возможности советской песни для современной России. В советское время песня занимала особенное место – она звучала в каждом доме, на улице, в кино и в концертных залах. Песен было много, но их знала и пела вся страна, весь Советский Союз. Ну кто в СССР, независимо от возраста, не слышал «Катюшу», фатьяновских «Соловьев» или гамзатовских «Журавлей»? А кто не знал «Куплеты Курочкина» или «Одинокую гармонь», «Солнечный круг» или «Наш край» («То березка, то рябина…»)? А найдется ли хоть один человек, никогда не слышавший «Спят усталые игрушки», «Утро красит нежным светом» или «Любовь, комсомол и весна»? Невозможно! А что это означает? Только то, что песня объединяет сегодня самых разных людей, преодолевая разобщенность и озлобление. Слушая советскую песню, разные поколения вспоминают детство и юность, школу и дом, первую любовь и «заводскую проходную, что в люди вывела…»
Помимо этого, в советские годы сложился действительно особенный и самобытный музыкальный жанр. Ведь песня, о которой идет речь, – это не та попса, что завладела с некоторых пор российской сценой. Характерной особенностью советской песни был высочайший профессионализм ее создателей. Музыка писалась профессиональными композиторами, тексты – признанными или начинающими, но неизменно талантливыми поэтами. Музыкальный рисунок был достаточно сложным, рассчитанным на профессиональное опять же исполнение, на выдающиеся вокальные и артистические данные. Как написала музыковед Екатерина Кретова, «тогда песни писались для настоящих голосов – с диапазоном, с опорой, с хорошим дыханием. На дилетантском субтоне с хрипотцой здесь не прокатишь». На этом всестороннем профессионализме и сложился жанр советской песни. Именно поэтому современная поп-музыка не может сравниваться с музыкальной культурой советской поры. Самых разных исполнителей сегодня очень много, но сколько раз приходилось слышать смех при упоминании каких-нибудь архимодных имен, о которых многие никогда не слышали. Не так давно автора этих правдивейших строк обвинили в легкомысленном фантазерстве после рассказа о Гречке и Монеточке.
Современная песня существует сама по себе – Гречка словно бы поет в своем дворе, Монеточка – в своем, а их слушатели, вполне вероятно, никогда не пересекутся. С советской песней было всё иначе. Она действительно была всенародно любимой и всенародно узнаваемой. Советская песня принадлежала всем и назначение ее было не развлекательным, но, можно сказать, народообразующим. Конечно, не только песня объединяла индивидуумов в народ, в одну большую семью. Да и не только в этом было ее назначение. Но не сказать об объединяющей роли советской песни значило бы пройти мимо главного.
Игорь Зубков и Игорь Балалаев не прошли мимо главного. Уже первый концерт стал не просто исполнением песен, но рассказом об эпохе и людях. Отвечая на вопрос: «А как же «тоталитарный режим»?», Игорь Зубков сказал: «Можно назвать 50-е эпохой тоталитаризма. А можно вспомнить, как люди, которым посчастливилось прийти с войны живыми, возвращались к жизни, как они мечтали, как трудились, работали, ходили на первомайскую демонстрацию – что в этом плохого? И пели песни – вот эти самые». Рассказ о послевоенной эпохе получился настолько трогательным, что в зале то подпевали исполнителям, то, не стесняясь, плакали. Это и был рассказ о главном – об «эпохе чистых сердец». А эта эпоха, по слову Екатерины Кретовой, «у любого нормального человека, втиснутого в сегодняшний тотальный цинизм и апологию «либеральных ценностей» (а попросту бабла), вызывает желание вернуться к чему-то светлому, идеальному и настоящему».
Именно благодаря Кретовой, проект «Советской песни Атлантида» начал сотрудничать с Московским художественным академическим театром имени М. Горького. МХАТ объявил, что запускает музыкальное направление и открывает цикл театральных концертов, посвященный истории советских песен 20–80-х годов. Отныне, кроме авторов и исполнителей, у проекта появился куратор, которым и стала Екатерина Кретова. Удержать и вернуть людям «Советской песни Атлантиду» – такую цель поставили перед собой куратор и авторы программы.
Первый концерт на сцене МХАТа прошел 24 октября и был посвящен творчеству Бориса Мокроусова. По замыслу организаторов, этот концерт стал первой частью триады «золотое тридцатилетие», включающей в себя творчество Б.А. Мокроусова, А.И. Островского и Э.С. Колмановского. Случайно или нет, но Мокроусов и Островский оказались к тому же и юбилярами – в 2019 г. исполняется 110 лет со дня рождения Бориса Мокроусова и 105 лет со дня рождения Аркадия Островского.
И во МХАТе зал был переполнен. По откликам зрителей, такого яркого, необычного, трогательного и тщательно продуманного музыкального спектакля давненько не доводилось видеть на театральных площадках столицы. «Концерт смело можно назвать грандиозным по уровню музыкального материала и исполнения. И, соответственно, по силе воздействия на зрителей, многие из которых сидели с носовыми платками. Даже мужчины не могли сдержать слез», – написала журналист, эксперт по вопросам книжного рынка Наталия Янкова, побывавшая на спектакле.
Автору посчастливилось побывать на втором концерте «золотого тридцатилетия», посвященном музыкальному творчеству Аркадия Островского. Перед началом спектакля все зрители получили бесплатные программки с текстами песен Островского. И действительно, зал с удовольствием подпевал исполнителям. Но перед выступлением артистов Екатерина Кретова обратилась к зрителям с небольшим рассказом и о советской песне вообще, и конкретно о композиторе Аркадии Островском. Советская песня, отметила Кретова, едва ли не единственный пласт музыкальной культуры, неизменно воздействующий на восприятие соотечественников. Сам этот жанр, подчеркнула Кретова, уникален и не имеет аналогов в мировой культуре. Он возник не спонтанно, но, как бы то ни было, его можно считать мостиком, соединяющим музыкальную культуру России XIX и XXI вв. Возникновение этого жанра – ответ на «вызовы времени». Ведь XX век, помимо всего прочего, стал временем изобретения оружия массового уничтожения. Кретова напомнила, как впервые в 1915 г. во время сражения на Ипре было применено газовое оружие, поразившее пятнадцать тысяч человек. Нужно понимать, что в начале XX века сообщения о подобных «достижениях» науки производили ошеломляющее впечатление. В связи в Мировой бойней, с применением на полях сражений смертоносного газа, выкашивающего солдат как бич Божий, тема смерти, разрушения, распада, извращений прочно вошла в искусство. Не осталась в стороне и музыка. Но модернистские течения оказывались чужды широкой аудитории, в удел которой оставалось то, что ныне презрительно именуется «попсой». И вот именно в этих условиях, по мнению Кретовой, возник жанр советской песни – музыки высокопрофессиональной, созданной с учетом народных и классических национальных традиций, но с привнесением авторской индивидуальности, а потому необыкновенно разнообразной; музыки понятной и доступной каждому слушателю.
Затем последовал рассказ об Аркадии Островском – ярчайшем представителе советского неоромантизма. О том, как Аркадий Ильич еще мальчиком переехал из Сызрани в Ленинград, как учился в ФЗУ и музыкальном техникуме, как случайно познакомился в поезде с директором джазового оркестра Леонида Утесова Лазарем Рахлиным и с 1940 г. был зачислен в штат легендарного коллектива аккордеонистом и пианистом. Как вместе с оркестром Утесова выступал в годы Великой Отечественной войны на фронте и в цехах оборонных заводов.
После рассказа Екатерины Кретовой на сцену вышли исполнители – у рояля Игорь Зубков, у микрофона Игорь Балалаев и актриса Оксана Костецкая. Перехватив эстафету у Екатерины Кретовой, теперь уже исполнители перед каждым номером делились со зрителями интересными подробностями создания песен. Так, например, стихи к песне «Пусть всегда будет солнце» Лев Ошанин написал, увидев плакат художника Николая Чарухина. А Чарухин, в свою очередь, отозвался плакатом на стишок мальчика Кости, появившийся после того, как Косте объяснили значение слова «всегда».
Интересна история появления «дворового цикла». Весной 1962 г. в эфире передачи «С добрым утром!» впервые прозвучала песня Островского и Ошанина «А у нас во дворе». Песню исполнил молодой Иосиф Кобзон, рассказав советским радиослушателям о тайной влюбленности молодого парня. Ни композитор, ни поэт не думали о продолжении этой истории. Зато об этом думала вся страна! На радио пришло такое количество писем от слушателей, что редакция взмолилась: «Пишите продолжение!» Слушатели хотели знать: что стало с молодыми людьми, как сложились их отношения. Пришлось удовлетворить любопытство сограждан, и уже осенью в эфире той же передачи прозвучала песня «И опять во дворе». Но история не закончилась и на этом, слушатели снова требовали продолжения. Тем более что рассказ в песне всё время шел от лица парня. А что же девушка? В 1963 г. Островский и Ошанин выпустили песню «Я тебя подожду», которую исполнила Майя Кристалинская. Так начал вырисовываться некий двор, где старики стучат в домино, где поет пластинка, а молодежь вечерами танцует модный танец. Где двое влюблены и не знают, что ждет их завтра… «Дворовый цикл» был продолжен, но поскольку нельзя же весь вечер посвятить одному направлению, то со сцены МХАТа прозвучали только три «дворовые» песни.
Всем хорошо известны и хорошо любимы детские произведения Островского. Это и «Спят усталые игрушки», и «Тик-так», и «Галоши», и «До, ре, ми, фа, соль», и «Девчонки, мальчишки». Кстати, в передаче «Спокойной ночи, малыши» звучат именно обе песни Островского, написанные на стихи Зои Петровой – «Спят усталые игрушки» и «Тик-так». Только одна – полностью со словами, а вторая – в виде заставки без слов.
О размахе художественного диапазона, о разнообразии творческих интересов Аркадия Островского говорят такие разноплановые песни как исполнявшиеся на первомайских демонстрациях «Зори московские» (слова Марка Лисянского), написанный в стиле импрессионизма «Лунный камень» (слова Инны Кашежевой) или «Песня остается с человеком» (слова Льва Ошанина).
Об Инне Кашежевой Екатерина Кретова рассказала как о необычной, яркой поэтессе, представительнице богемы 60-х, дружившей с Геннадием Шпаликовым и Инной Гулая, с Владимиром Высоцким и Олегом Далем… На стихи Инны Кашежевой написаны сотни песен. Любопытно, что Кашежева, родившаяся в Москве, но всегда подчеркивавшая свою духовную связь с Кавказом, стала автором неофициального гимна Нарьян-Мара, столицы Ненецкого автономного округа – песни «Нарьян-Мар мой, Нарьян-Мар».
Островский предложил поэтессе создать песенный цикл импрессионистского звучания, где бы музыка передавала тончайшие оттенки поэзии, легкие, ускользающие ощущения, связанные с почти незаметными изменениями вокруг. Островский называл музыкальный импрессионизм «своеобразной звуковой живописью». По его задумке должны были получиться «песни-пейзажи в полутонах». Цикл так и был назван авторами – «Полутона», и включил в себя песни «Круги на воде», «Дожди», «Лунный камень»… К сожалению, цикл не был закончен из-за смерти композитора.
Концерт подходил к концу, когда на сцену пригласили сына Аркадия Ильича Островского – Михаила Аркадьевича, физиолога, доктора биологических наук, заслуженного профессора МГУ, академика РАН. Михаил Аркадьевич поделился воспоминаниями об отце, горячо поблагодарил создателей программы, рассказав, что отец его был человеком скромным и не мог бы себе представить, что однажды в его честь будет устроен такой замечательный вечер.
Уже более полувека нет Аркадия Островского, но песни его любят и помнят. Концерт во МХАТе выявил, что, пожалуй, самыми любимыми песнями стали «Зори московские», «Дворовый цикл» и «Песня остается с человеком», дружно поддержанные залом. Конечно, в программу одного вечера невозможно втиснуть всё творчество композитора. Да и зал не мог вместить всех желающих. А потому хочется пожелать проекту выйти к более широкой аудитории.
А пока следующий концерт, посвященный Э.С. Колмановскому, намечен на 25 декабря…
