Вот Весьегонск, уже на востоке области, связанный с именем Н.В. Верещагина – инициатора крестьянского «артельного сыроделания», выросшего в крупнейшее кооперативное движение России. Ближе к центру Калязин, известный разгромившим поляков в Калязинской битве М.В. Скопиным-Шуйским, а также святителем Макарием Калязинским. А вот Кимры, хранящие память об авиаконструкторе А.Н. Туполеве. Старица, где бывали Иван Грозный, Александр Пушкин. Осташков неотделим от имени автора первого российского учебника по математике Л.Ф. Магницкого… Можно перечислять еще и еще: точки на карте, фамилии. Кажется, вся российская история прописалась в наших малых городах, селах, деревнях.
Что влекло сюда дворян, деятелей культуры, писателей, поэтов из изысканных салонов Москвы, Санкт-Петербурга, других крупных городов? «Хорошо здесь тихим думам», – написал Иннокентий Анненский. Но если хорошо тихим думам, то и душе хорошо. Элита того времени не просто погружалась здесь в мир первозданной природы, но и познавала глубины народной жизни, характеры, традиции, без чего реалистичное творчество невозможно. Неспроста рождались в провинциальном уединении значимые произведения русской литературы, живописи, музыки. Но самое важное: провинция родила и дала путевку в жизнь огромной плеяде выдающихся личностей: государственных деятелей, ученых, полководцев, писателей, художников.
В советский период, когда в малые города пришла индустриализация, быстро выросло их население, появились социальные и бытовые удобства. При всем том малые города выгодно отличались от крупных собратьев. Спокойный, размеренный ритм жизни. Человек не подавлялся каменными коробками, потоками транспорта. Школа, детский сад, больница, библиотека и даже дикая природа в шаговой доступности. Часть горожан, особенно на окраинах, держали живность, занимались огородничеством. По сути, малые города стали опорными пунктами сельских территорий, связующими звеньями между, как теперь принято говорить, мегаполисами и деревней и, как следствие, скрепами нашего государства.
Выросший в малом городе, я помню, что повсеместно царил дух созидания, веры в лучшее будущее. По утрам сотни людей растекались на предприятия: промкомбинат, фарфоровый завод, пищекомбинат, известковый завод, леспромхоз, строительные организации, маслозавод. Никто из моих друзей не говорил: «Хочу стать миллионером», «менеджером», «поп-звездой». Престижными считались профессии инженера, учителя, врача, офицера. В почете были высококлассные токари, слесари, кузнецы, водители, трактористы. Культурная и спортивная жизнь была на высоте. Теперешней молодежи трудно поверить, но в поселке, лишь в 1968 году приобретшем статус города, в первенстве района участвовали 11 футбольных команд, проводились соревнования даже по десятиборью. За билетами на киносеансы в кинотеатр «Двина» выстраивались очереди. На концерты в Дом офицеров приезжали известные артисты.
А еще ощущались искренняя теплота, доверительность в отношениях людей. Старшее поколение летними вечерами собиралось на посиделки. В такие минуты я буквально купался в образной народной речи и музыке. Соседка тетя Лена Богданова, аккомпанируя себе на кантеле, исполняла «Накинув плащ, с гитарой под полою, к ее окну приник в тиши ночной…» Киномеханик Григорий Сорокин проходился по клавишам гармошки или рассказывал истории о своей суровой молодости. Красавец, преподаватель музыкальной школы Владимир Тимофеевич после работы в окружении девчат гулял по парку с баяном, и над Западной Двиной плыли душевные лирические песни. Мы, дети, ловили в реке окуней, щук, плотву, допоздна резались на пустыре в лапту, городки. Если выдавались государственные праздники – Великого Октября, Первомая, День Победы, в колонны выстраивался почти весь десятитысячный город. Духовой оркестр, лозунги, транспаранты, красные знамена.
l l l
Скажи кому, что настанет пора, когда исчезнет СССР, подвергнутся уничтожению промышленные и сельскохозяйственные предприятия, земля превратится в товар, произойдет вопиющее классовое расслоение и повсеместно начнут устанавливаться для контроля над человеком подсматривающие устройства, это было бы воспринято как несусветная чушь: «Разве для этого мы разгромили фашизм?» Но такая пора, увы, пришла! Безжалостнее всего либералы ударили по малым городам. Они, а также поселки, деревни издавна были своего рода удерживающими, связующими огромного пространства страны. Неслучайно полтора века назад в письме министру просвещения России С.С. Уварову Ф.И. Тютчев подчеркивал: «Все, что способствует нашему пространственному сближению, послужит лишь к укреплению подлинного единства и усилению мощности целого». «Усиление мощности целого» в планы либералов не входило. Вместо пространственного сближения они инициировали разруху и разобщение.
Не стану отрицать, при Владимире Путине произошли положительные перемены. Но они не затрагивают всерьез главного, ключевого, что позволило бы вдохнуть в малые города полнокровную жизнь. Согласно данным экспертов, почти 60 процентов их населения находятся за чертой бедности. 10 процентов малых городов на грани гибели, остальная часть продолжает деградировать, вымирать. Никакие «комфортные припудривания» не могут скрыть этой беды. Как-то в погожий день, остановившись на высоком левом берегу Западной Двины, взглянул я на Андреаполь, основная часть которого расположена по другую сторону реки. Сновали автомобили, а люди? Где они? Людей не было! Ни в «комфортной среде» с аккуратными плиточными дорожками, антивандальными скамейками и десятками светильников, ни на ухоженной, с красивой цветочной клумбой площади перед администрацией района (ее возглавляет опытный Н.Н. Баранник), ни на Советской улице.
Прошел дальше, и открылась омертвевшая индустриальная зона от моста через речку Городню до действующего пищекомбината. Повсюду десятки невостребованных производственных зданий, заброшенных домов, которые требуется элементарно сносить. Для этого нужны немалые деньги, но где их взять, если бюджет района, как и других районов области, дотационный? Посему от созданного в последние годы по «национальному проекту» «комфорта» веяло тоскливой немотой. Для кого предназначен он, этот «комфорт» на федеральные деньги? Жителей-то в городе меньше 7 тысяч, а было еще в середине 90-х 10,5 тысячи. Подобная же картина в ближних городах. Население Осташкова в 1989 году – 27 401 человек, в 2020 году – 15 384. Торопца, соответственно, 17 510 и 11 826, Нелидова – 30 044 и 18 102, Западной Двины – 11 556 и 7783.
Не лучше положение в соседней Псковской области: Невель – 22 368 и 14 481, Опочка – 16 130 и 9495, Себеж – 9582 и 5301, Пушкинские Горы – 6753 и 4452… Новгородчина вымирает, Смоленщина, Владимирщина, Вологодчина, да вся центральная провинциальная Россия. Согласно обновленной версии плана по достижению национальных целей до 2030 года, население страны уменьшится в 2020 году на 352,5 тысячи человек, а к 2024 году – на 1,2 миллиона. Предыдущая августовская версия документа намечала более оптимистичные цифры. В 2022 году, смешно сказать, прогнозировался рост. Однако и новый план, судя по всему, нереалистичен. Демографами называется показатель сокращения населения России к концу года в полмиллиона человек.
Если виновата в этом местная власть, то, на мой взгляд, косвенно. Она, как и жители малых городов, заложница либерального экономического курса. Курс этот закладывался под интересы Запада, при его непосредственном участии создавалась в начале 90-х годов российская «элита». Одну из основополагающих целей для нее обозначил еще в 1974 году «Меморандум национальной безопасности Соединенных Штатов: «Политика в области народонаселения становится весьма важной для соблюдения экономических интересов США. Следует создать социальные психологические предпосылки для якобы стихийного снижения рождаемости». В Меморандуме подчеркивалась важность того, чтобы «эта деятельность» не воспринималась «как политика развитой страны, направленной против этих стран». То есть осуществлялась бы скрытно, под маскировкой «заботы власти о народе», что мы в реальности и увидели.
l l l
Варварское убиение производственной сферы в малых городах и на селе лишило их возможности для развития и обернулось всеохватным демографическим кризисом. Оно также снизило образовательный и культурный уровень населения. Производства требовали инженеров, механиков, зоотехников, агрономов, короче говоря – трудовую интеллигенцию. Разросшимся, как грибы после дождя, сетевым магазинам нужны продавщицы, грузчики, водители, охранники. Оскудели специалистами местная медицина, образование. Да, кое-что по инерции держится на подвижниках преклонного возраста, но молодое поколение предпочитает уезжать в большие города. Притягивают перспектива роста, материальный интерес. Что ни говори, в столице учитель получает до 100 тысяч, медсестра – до 50 тысяч, а в малом городе – в четыре-пять раз меньше.
Либеральный курс с его потребительской психологией не мог не привести к перерождению российского чиновничества. Кадры стали подбираться не по профессиональному и нравственному цензу, а для обслуживания этого курса и клановых вертикалей, протянувшихся вплоть до кремлевских верхов. Администрацией президента для выявления «лидеров России» проводятся какие-то потешные конкурсы письменных программ с начислением баллов. Организуются «территории смыслов», за которыми, надо понимать, простирается бессмыслица. Но о том, что главным смыслом подбора кадров должны быть знание народной жизни, практика созидания, умение делать дело, речи не идет. Потому-то и появляются в ранге высоких профильных руководителей типы, не имеющие профильного образования, не говоря уже о практическом опыте.
Где это видано, чтобы космическими программами руководил журналист? А тот же Михаил Мень, которому недавно предъявлено обвинение в совершении серьезного преступления? Ни с какого бока не годился он в губернаторы, но назначили, затем в министры возвели. Наград, государственных, ведомственных, церковных надавали воз и маленькую тележку. Ордена Почета и Дружбы, знак отличия «За безупречную службу», три благодарности президента РФ, знак «Почетный строитель России», медаль П.А. Столыпина первой степени, медаль Министерства транспорта РФ «За строительство транспортных объектов», медаль Министерства сельского хозяйства РФ «За вклад в развитие агропромышленного комплекса России», ордена Преподобного Сергия Радонежского второй и третьей степени, орден Святого благоверного князя Даниила Московского третьей степени… Плюс ко всему он почетный доктор Института теологии Белорусского госуниверситета и почетный профессор Московского архитектурного института.
Сколько у нас таких деятелей, подрывающих авторитет российской власти! Точнее, она сама его и подрывает. Думается, надо возродить советскую традицию, когда прежде чем занять высокую должность регионального или общероссийского начальника, тот или иной чиновник приобретал опыт работы на районном уровне.
Впрочем, и сейчас есть руководители, подтверждающие правильность поговорки «Дело человеком ставится». Стал ректором Тверской сельхозакадемии, расположенной в поселке Сахарово, прошедший хорошую крестьянскую школу бывший начальник департамента по развитию села Павел Иванович Мигулев, и в вузе, и в поселке повеяло долгожданным возрождением. Восстановлены и пущены в обработку 1500 гектаров принадлежащей академии земли. От выращенного на ней урожая получена неплохая прибыль. Приобретены зерновой комбайн, льняная техника. Налажена работа сушильно-сортировочного пункта. Отремонтированы учебные корпуса, общежития, учебный автопарк. Открыты новая специальность «Ветеринария» (специалитет) и два новых направления – «Ветеринарно-санитарная экспертиза», «Биотехнологии» (бакалавриат). Организована работа ветеринарной клиники. Установлено сотрудничество с сельхозпредприятиями, где студенты проходят практику. Обучено более 40 студентов для работы механизаторами.
Знаю и глав муниципалитетов, прекрасно осознающих, чем чревато умирание малых городов, поселков, деревень. К их числу можно отнести главу Калязинского муниципального образования К.Г. Ильина. Не раз доводилось с ним беседовать. По словам Константина Геннадьевича, в современной России на местное самоуправление приходится всего около 3,5 процента бюджета. Для сравнения – в Европе 80 процентов, в Советском Союзе было 50 процентов. Бюджет малых и средних городов России – 2,2 триллиона рублей, при минимальной потребности 4,9 триллиона. А местное самоуправление – это не только такие города, это еще и вымирающие, обезлюдевшие деревни и села, которые практически забыты. «Проблемы развития малых городов, – говорил Ильин, – никак не могут рассматриваться изолированно от будущего наших деревень. Вопрос должен обсуждаться и решаться в тесной взаимосвязи».
Ильин считает, что централизованное изъятие средств, несоответствие доходных и расходных полномочий муниципалитетов не позволяет им должным образом решать насущные вопросы. Скажем, при уровне вложений, что делаются сейчас, на обновление электрических сетей в Тверской области, потребуется 700 лет, дорог – 150 лет, коммунальных сетей – более 150 лет. К тому же распределение средств по регионам и муниципальным образованиям очень неравномерное. Возможности бюджета Тверской области отличаются от бюджета, к примеру, соседней с нами Ярославской области. Там не 43, как в Тверской области, а 20 муниципальных образований. Соответственно, шансы на выделение трансфертов на выравнивание местных бюджетов у них гораздо выше.
l l l
Идея местного самоуправления, основанная на самостоятельности, инициативе вновь образованных в соответствии с Федеральным законом-131 органов местного самоуправления поселений, на самоорганизации населения плохо вписывается в концепцию укрепления вертикали власти. Пущенная на самотек в ряде районов работа по формированию представительных и исполнительных органов власти муниципальных образований первого уровня (сельских поселений) ни к чему хорошему не привела. Дележ власти, некомпетентность пришедших к власти руководителей, неумение (неспособность) осуществлять свои функции переносят важные вопросы стратегического развития муниципальных образований на второй план.
Одна из проблем – неопределенность и ежегодный пересмотр доходных источников местного самоуправления. Это затрудняет самостоятельное решение вопросов, формирование расходов и доходов собственных бюджетов. У органов местного самоуправления нет объективной заинтересованности для наращивания налогового потенциала, экономии бюджетных средств, создания благоприятного инвестиционного климата, реструктуризации и погашения муниципального долга. Выгоднее быть слабым, дотационным и просить финансовой помощи у субъекта. Тем более что в связи с сокращением перечня налоговых источников местных бюджетов практически все муниципальные образования стали дотационными.
Не только об этом, но и о многом другом болела душа у Константина Ильина. Предложения главы и его коллег нашли отражение в записках в вышестоящие органы власти, в выступлениях Ильина на заседаниях Ассоциации малых и средних городов России, в решениях Международного общественного движения «Русское собрание», конференции которого регулярно проводятся в Калязине. Константин Геннадьевич возглавляет региональное отделение этой организации. В феврале участники 7-й конференции «Российская глубинка: свидание с Русью» направили на имя президента России, Федерального собрания, Общественной палаты России резолюцию, в которой говорится: «Российское общество и наше государство до сих пор недостаточно реагируют на происходящее на наших глазах вымирание российской деревни, катастрофическое снижение численности жителей в малых городах и сельских поселениях России… Опасной для будущего страны нам видится ориентация в государственных планах на приоритетное развитие нескольких десятков крупных городских агломераций (мегаполисов)…»
Конечно, нельзя сбрасывать со счетов, что решение части проблем зависит от инициативы на местах. Так, Калязинский район становится базовым для развития льноводства в Тверской области. «Сейчас засеваем этой культурой около тысячи гектаров, но планируем довести площади до 5–6 тысяч гектаров, – рассказывал К.Г. Ильин. – Под эту идею создаем машинно-тракторную станцию, областная администрация выделяет 300 миллионов рублей на приобретение техники». На мой взгляд, создание МТС под конкретные программы, связанные с развитием аграрного сектора, неплохо было бы распространить и на другие районы. Однако для решительных преобразований этого мало. Нужна четкая государственная стратегия с куда более значительными федеральными вложениями.
Казалось бы, появился проблеск надежды после того, как председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила о необходимости изменения «Стратегии пространственного развития России до 2025 года». Она была принята кабинетом Дмитрия Медведева и вызвала резкое неприятие со стороны провинциалов, поскольку упор делался на поддержку исключительно мегаполисов.
Как подчеркнула В.И. Матвиенко, документ не учитывает особенностей расселения страны по огромной территории и грозит ее обезлюживанием, что сопряжено с «серьезными геополитическими рисками». Она призвала доработать (переработать) «Стратегию» таким образом, чтобы обеспечить сохранение малых и средних городов, улучшив в них условия жизни, и заметила: «Опыт ряда государств говорит о том, что научно-технический прогресс, основанные на нем производства открывают в этом плане новые возможности. Надо их использовать. Да и в целом нельзя не видеть – и пандемия коронавируса это подтверждает, что следует переосмыслить отношение к урбанизации. Похоже, человечество подошло к черте, когда создаваемые ею экологические, санитарные, социальные и иные проблемы перевешивают плюсы. Так ли неизбежна урбанизация, как нас в последние годы убеждали иные эксперты? Надо ли и далее спокойно взирать на этот процесс, поддерживать его?»
l l l
Никаких америк В.И. Матвиенко не открыла, но то, что давно понятное, выстраданное внизу, прозвучало из высшего эшелона власти, можно было бы приветствовать. Государство – это огромный дом, а любой крестьянин понимает, что дом строится снизу, с фундамента. Но что следом? В Государственную думу был внесен и уже принят в первом чтении Закон «О комплексном развитии территорий». Он упрощает снос ветхого жилья, стимулирует реновацию в регионах. В чьих интересах станет работать этот закон? Скорее, в интересах крупного строительного бизнеса и распространится преимущественно на центры регионов. Земля в них дорогая. Снесут хрущевские пятиэтажки, понастроят пятнадцатиэтажных коробок, целые микрорайоны с соответствующей социальной инфраструктурой.
Нет, ничего не имею против этого, в региональных центрах масса ветхого жилья, но закон вряд ли конструктивно отразится на малых городах. Они как были, так и останутся изгоями, ибо ощутимой выгоды в них не получишь, строительный бизнес если сюда и пойдет, то неохотно. К тому же по-прежнему не предполагается в малых городах и в деревне новой индустриализации с созданием рабочих мест. Значит, русская провинция продолжит находиться в депрессивном состоянии. Это особенно опасно в условиях, когда обострился вопрос национального выживания. Все более очевидным становится, что пандемия ковида – спланированная операция мирового глобализма для разрушения суверенных государств, сокращения населения и выведения подвида покорного «служебного человека». Внутренние противоречия нарастают, усложняется обстановка по внешнему контуру страны. Наши противники усиливают агрессивность на западном, южном направлениях. Нет гарантий, что не проявят себя и на Востоке. Достойно противостоять этому возможно только в русле национальной идеологии, опирающейся на традиционные ценности нашего народа, опыт социализма.
Надо менять экономическую политику и переходить к индустриально-социальному развитию малоэтажной провинциальной России, что позволит скрепить пространство, преодолеть обезлюживание, уменьшить геополитические риски, сплотить народ перед лицом грядущих опасностей. Проблема в том, надо ли это российской буржуазной «элите». У нее, как доказано жизнью, в приоритете свои интересы, классовые.
Выпускается с июля 1956 года
