«Нет слов таких,
чтоб выразить сполна,
Что значит мать
и что для нас она».
Эти слова венгерского поэта XIX века Шандора Петефи приходят на ум, когда вспоминаешь великую мать мира – пламенного революционера, вождя и человека В.И. Ленина – Марию Александровну Ульянову.
Снова и снова перечитываю письма дружной семьи Ульяновых, чтобы понять мотивы их поведения. В переписке раскрываются их высокий духовный мир, интеллектуальные запросы и любовь к литературе, к искусству, большой интерес к вопросам общественной жизни. Познавательные сведения о сложных условиях, в которых протекала напряженная жизнь Ульяновых; о лишениях, трудностях, которые испытывали преследуемые самодержавием и полицейскими властями все члены этой семьи.
Письма Марии Александровны к детям полны беззаветной любви. В простых, житейских, бесхитростных строках сквозят постоянная забота и тревога за судьбу сыновей и дочерей, в связи с их революционной деятельностью. В них нет ни слова отчуждения или упрека. Каждая строка пронизана чуткостью и выдержкой много пережившего человека. Она готова немедленно прийти на помощь каждому из детей – и прежде всего к тому, кто в данный момент подвергается наибольшим гонениям, нуждается в поддержке.
«Она стала играть теперь больше на рояле и вообще всем, чем может, старается, чтобы «подольское сидение» было приятнее нам», – пишет о матери Анна Ильинична.
«Дорогой мой, не слишком ли много сидишь ты за работой, это вредно для тебя… Кочую я всё это последнее время. Ну, да это всё пустяки», – пишет Мария Александровна Владимиру Ильичу.
«Пришли к нам «гости», перерыли всё… Увели Маню», – беспокоится она.
«Митя остается в Липкине… В Саратов его не пустят… губернатор отказал», – с тревогой сообщает мать старшей дочери.
На материнскую заботу дети отвечают большим вниманием, особым уважением и горячей любовью. Их письма полны нежности и чуткости.
«Она любит, когда мы по вечерам сидим с Митей с нею, что-нибудь читаем, хоть даже корректуры Володины», – пишет Анна Ильинична.
«Дорогая моя мама! Как-то ты живешь? Здорова ли? Замазали ли (и хорошо ли) окна? Не дует ли с лестницы?» – беспокоится она в другом письме.
«Не пиши уж лучшей ей, если пришлось в большой переделке побывать в Австрии», – пишет старшая сестра В.И. Ленину, узнав о его аресте в начале войны 1914 года.
Приведу некоторые строки из писем Марии Александровны детям.
Анне: «Писала я тебе, дорогая моя Анечка, 21/IV, как только вернулась из Липкино, хотела писать опять эти дни, но не могла – хотя была здорова – объясню, почему: в ночь с четверга на пятницу пришли к нам «гости», перерыли всё и, конечно, ничего не нашли, но всё же увели Маню. Понятно, что эти «гости» меня страшно встревожили. Жаль тревожить тебя, дорогая моя! Вот сейчас 2 ч., а Мани всё нет».
«Пароход опоздал и подошел к Стокгольму в начале 10-го. Мы стояли с Маней у самого барьера и вскоре увидели Володю. Я не узнала бы его, если б Маруся не указала. Она прямо взвизгнула от радости, когда увидела его… Я нашла его очень похудевшим и изменившимся, но он уверяет, что чувствует себя очень хорошо».
В Стокгольме Владимир Ильич часто выступал перед большевиками. На втором реферате присутствовала Мария Александровна, о чем вспоминает Мария Ильинична в напечатанной ею в 30-х годах биографии своей матери:
«В Стокгольме Мария Александровна присутствовала и на одном выступлении брата на собрании большевистской группы. Это было первый раз, что она слышала Владимира Ильича. И мне казалось, что, слушая его, она вспоминала другую речь, которую ей пришлось слышать – речь Александра Ильича на суде. Об этом говорило ее изменившееся лицо. Но она слушала Владимира Ильича с большим вниманием, очевидно сильно волнуясь. «Он хорошо говорил, так сильно и красноречиво, – сказала она мне потом, – только зачем он так сильно напрягается, так громко говорит – это ведь так вредно. Не бережет он себя!»
Владимиру: «Дорогие мои, Володя и Наденька, давно нет вестей от вас, и мы, кажется, давно не писали, может быть не все письма доходят, скучно и грустно, что корреспонденция так медленно двигается и письма не всегда, как видно, доходят… Крепко обнимаю тебя, дорогой мой, а также дорогую Наденьку, как рада была бы я повидать вас. Будьте здоровы, дорогие мои, пишите, пожалуйста, почаще, жду большого письма от тебя, милая Наденька, напиши, как вы чувствуете себя, как проводите время и прочее и прочее, очень порадуешь меня таким письмом».
Дмитрию: «Дорогой Митя, получила милое письмо твое, в котором ты описываешь так хорошо жизнь твою и обстановку в Севастополе; я перечитывала его и радовалась, что тебе живется так хорошо там. С каким удовольствием отправилась бы я к тебе хоть на денек… но, увы, это только мечта. Маня выполняет пока обязанности сестры милосердия, что ей очень по душе, как она пишет; беспокойно за нее и тоскливо. Наши шлют тебе привет, а я крепко обнимаю тебя, дорогой мой, и прошу очень писать нам опять. Жду письма! Будь здоров! Твоя мама».
Марии: «Милая, дорогая Маруся! Крепко и горячо целую тебя, родная, дорогая моя Маруся, будь здорова, деточка милая моя! Обо мне не беспокойся, я здорова. Пиши больше, Марусенька! Нам ничего не привози. Ничего не надо! До свидания, родная, дорогая моя. Пиши твоей маме».
Это одно из последних писем М.А. Ульяновой. Через 2 с лишним месяца ее не станет. Много несчастий обрушилось на ее голову: внезапная смерть мужа в 1886 году, гибель сына Александра в 1887 году, смерть дочери Ольги в 1891 году и неоднократные аресты и ссылки остальных детей в последующие годы. Мужественно и стойко переносила она все невзгоды. В меру своих сил стремилась помочь тому из детей, кто более других нуждался в этой помощи.
Так, в 1887 году, когда были арестованы Александр и Анна Ульяновы, она едет в Петербург, хлопочет за них, добивается свиданий, поддерживает их морально. В 1896 году, когда в тюрьме находился Владимир Ильич, она снова едет в Петербург, чтобы своим вниманием облегчить участь сына.
В последующие годы Мария Александровна беспрерывно кочует из города в город, то следуя за детьми в их ссылку, то ездит на свидание с ними. В начале сентября 1898 года она едет в Тулу на свидание с высланным Дмитрием Ильичом, а вернувшись, добивается перевода его в Подольск и разделяет с ним подольскую ссылку.
В конце 1901 года переезжает в Самару к высланной младшей дочери, а с июня 1913 года живет в Вологде вместе с Марией Ильиничной до конца ее ссылки.
Умерла Мария Александровна 12 июля 1916 года на даче в селе Большие Юкки. Похоронена на Волковском кладбище в Петрограде.
Один есть в мире уголок,
Ты и любовь
и счастье мог –
Редчайший дар –
в нем обрести
На жизненном
своем пути.
То сердце матери. Оно
Всегдашней верности
полно,
Оно и в радости с тобой
И в дни, объятые тоской.
(Лидия Койдуш,
эстонская поэтесса XIX века)
