Незадолго до Первомая пришло известие: прокуратура Москвы признала незаконным демонтаж и перенос памятника создателю ВЧК Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади. Таковой была реакция ведомства на обращение организации «Офицеры России» к генеральному прокурору России с просьбой проверить факт законности сноса этого памятника. Сообщение об этом проскользнуло незаметно для общественности, а тема возвращения памятника совсем исчезла из политических шоу на ТВ. Скульптура по-прежнему находится в пантеоне «Музеон» на Крымском Валу. Причем на ней сохранились надписи, сделанные вандалами-«демократами»: «палач», «антихрист» и т.д.
Напомню, надругательство над одним из знаковых памятников столицы, произведением искусства (проект выдающегося скульптора Евгения Вучетича), произошло в ходе августовских событий 1991 года на фоне набирающей силу демонизации НКВД и КГБ. Непосредственный участник действа бывший народный депутат РСФСР Вячеслав Брагин так описывает это событие в своей книге «В Белом доме» за баррикадами» (Тверь, 1991): «Мне тоже удалось, опередив многих, выхватить один из отлетевших обломков, до крови обрезав палец… Мне дают тонкую и кривую, с расплющенным концом водопроводную трубу, и я с немалым трудом отбиваю от одной из ступеней монумента со стороны зданий КГБ небольшой кусочек гранита, подтверждая тем самым свое отношение народного депутата России к антинародному путчу, к режиму, рабом которого длительное время был я сам…» Видимо, не случайно «бывший раб» (окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС, работал первым секретарем Центрального РК КПСС г. Твери) возглавил Российскую государственную телерадиокомпанию «Останкино», встретив в этой должности трагические события 1993 года. Зачлась, надо думать, «демократическая» позиция.
Есть основания предполагать, что снос памятника был не стихийным событием, а планировался и осуществлялся не без участия американских «дипломатов». Тот же В.И. Брагин в вышеупомянутой книге пишет: «Откуда-то со стороны вдруг возникает господин Обра А. Карлсон, второй секретарь посольства Соединенных Штатов. Мы с ним познакомились сравнительно недавно, 12 июня, в Твери, во время выборов Президента России. Он тогда почти сутки провел вместе со мной, доверенным лицом кандидата в Президенты РСФСР Бориса Николаевича Ельцина, и моими коллегами-демократами, наблюдая за нашей работой. Потом виделись коротко в резиденции посла США господина Мэтлока на приеме, посвященном Дню независимости этой страны». То есть это сам Брагин, а не кто-либо другой написал, что он и «тверские демократы» работали под наблюдением второго советника посольства США (читай резидента ЦРУ) и оказался вдруг в поле зрения посла США Мэтлока.
Между прочим, генерал КГБ Вячеслав Широнин в книге «Агенты перестройки. Рассекреченное досье» (М., Эксмо: Алгоритм, 2010) подчеркнул: «Тогдашний посол США в Москве Мэтлок имел устойчивые контакты со многими «демократами». Некоторых он приглашал на официальные мероприятия, проводимые в особняке посла, на частные встречи с приезжающими из США конгрессменами». Он же, В. Широнин, отметил: «По оперативным материалам КГБ становилось ясно, что в тот период резко активизировалась и резидентура ЦРУ, находившаяся на территории нашей страны под прикрытием посольства США…» И далее: «Документальные материалы, которыми располагал КГБ, убедительно свидетельствуют, что наиболее плотным и скоординированным было сотрудничество ЦРУ с израильской разведкой Моссад», причем шла речь о согласовании усилий в деле разрушения СССР».
Сложное, противоречивое было время. Время надежд, разочарований, предательства. Время, когда, по утверждению В. Широнина, «продажное руководство связало рядовых комитетчиков по рукам и ногам». Ветеран КГБ-ФСБ, которому ныне за семьдесят, рассказывал мне, как в Тверское управление КГБ приехал в сопровождении двух генералов генерал армии Филипп Бобков. Собрав коллектив, он объявил, что руководство страны приняло решение о смене политико-экономического курса, и попросил сотрудников определиться: работать дальше или уйти. «Можете представить, какая образовалась неразбериха, – говорил ветеран. – Вместе с коллегой я сжигал за городом материалы оперативных разработок. Некоторые из тех, кого они касались, становились «новой элитой». А когда грянул 1991-й и 1993-й, мы безвылазно сидели в управлении, опасаясь за сохранность оружия. Ведь в это время уже полным ходом шла дискредитация, а точнее травля КГБ, в которой участвовали такие предатели как Калугин…»
Да, шло очернение КГБ, Сталина, всего советского, зато всячески превозносились «демократы». Вячеслав Брагин писал: «…Российская демократия продемонстрировала высочайшую интеллигентность, благородство и честь, высочайший патриотизм и самопожертвование, дружбу и сплоченность между ее лидерами. Никто из известного широкой общественности ближайшего окружения Бориса Ельцина не запятнал себя предательством, слабостью духа, трусостью». Позднее в другой своей книге под названием «Против течения» (Санкт-Петербург. Общество памяти игуменьи Таисии. 2012) Вячеслав Брагин с клокочущим негодованием «пройдется» по фрагментам моей книги «Свое и чужое», где речь идет о роли Сталина и спецслужб в подавлении «пятой колонны» и разгроме фашизма: «Автор «Своего и чужого» протестующе высказывается об «огромных усилиях, которые предпринимают либералы, чтобы опорочить наши спецслужбы», о «зоологической ненависти либералов к «особистам». Но разве это неправда? В примитивных поделках либералистических режиссеров работники спецслужб довоенного и военного времени представлялись (это, к сожалению, происходит до сих пор) палачами, негодяями, недоумками, хотя среди чекистов было огромное число достойных, порядочных профессионалов, настоящих патриотов.
Сегодня, когда известны результаты деятельности ельцинского окружения, похвальбу в адрес «демократов» невозможно читать без чувства сарказма. Тогда же, в первой половине 90-х, очарование политического руководства «демократической» России «свободной» Америкой было настолько велико, что люди из ЦРУ участвовали в подготовке штурма Дома Советов в 1993-м, составляли «решения» Ельцина (говорят, Гайдар переводил их с английского языка на русский), приложили руку к разработке «ельцинской» Конституции России, контролировали ход разрушительной приватизации. Они же сотрудничали с представителями КГБ при осуществлении ряда мероприятий, направленных на дискредитацию советского периода, Иосифа Сталина, армии, влияли на кадровую политику не только в Москве, но и в российских регионах, создавая из либералов «новую элитку», устраивающую американцев. Известно, что введенные в заблуждение массированной антисоветской кампанией в СМИ, сначала союзные, затем российские депутаты, как и требовалось англосаксам, возвели хулу на выдающееся достижение сталинской дипломатии «пакт Молотова-Риббентропа», с легкостью приписали НКВД расстрел поляков в Катыни.
В общем, много чего лживого, грязного, подлого по отношению к советской истории было наворочено в те годы. Так, из материалов архива Виктора Илюхина выясняется: группа специалистов по указке политического руководства занималась на подмосковных дачах изготовлением фальшивок по «Катынскому делу», и не только по нему. В опубликованном «Пятой газетой» (№15, 2021) письме «сотрудника «особого сектора», созданного, по его словам, при ХОЗУ управления делами президента, отмечается: «Машинистки печатали первичный текст с приготовленных текстовых форм, которые привозили наши «шефы» со Старой площади, «специалисты» в соседних кабинетах расписывались за Сталина, Берию, Кагановича, Молотова, Гитлера и пр. известных исторических персонажей. За период нахождения в Химках сотрудниками «особого сектора» было изготовлено более 200 томов документов 20-х, 30-х и 40-х годов. При этом тома прошнуровывались, пронумеровывались, составлялась опись документов. На обложках папок в основном имелся один и тот же логотип «спецфонд» ЦК ВКП(б) или ЦК КПСС. Готовую продукцию отвозили, насколько я знаю, на Старую площадь».
Одержимые ненавистью к НКВД, ельцинские «демократы» порой действовали с особым иезуитством. Например, комитетчиков привлекли к сотрудничеству с финансируемым и управляемым извне «Мемориалом» в поголовной реабилитации «жертв репрессий 1937 года». Как отмечается в книге А.П. Шевякина «Загадка гибели СССР» (М., Вече, 2005), «Демонизированный КГБ СССР, помимо своей воли, работал на врага… Его заставляли тушить пожар бензином». Между тем большинство граждан были осуждены по законным основаниям. За вредительство, саботаж. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с судебным отчетом по делу антисоветского правотроцкистского блока. Сами троцкисты признаются в своем сотрудничестве с иностранными разведками, в том, какой вред они осознанно наносили стране, пытаясь ослабить ее обороноспособность. На мой взгляд, не менее циничным представляется опубликование «Мемориалом» списка 40 тысяч работников НКВД 1935–1939 годов. «Историк» Николай Сванидзе объяснил это тем, что, мол, надо «прочищать исторические сосуды». Но было бы правильно, если бы ФСБ взялась за «прочистку мозгов» у некоторых деятелей, льющих воду на мельницу врагов России. Как можно было допустить, чтобы влияние «иностранного агента» под названием «Мемориал» доминировало над интересами ФСБ, которая по роду своей деятельности обязана быть закрытой организацией и держать в неприкосновенности досье на своих работников разных исторических периодов?
Конечно, с годами часть людей, увлекшихся в конце 80-х, начале 90-х демократическими иллюзиями, прозрела, увидев, что наяву речь идет не о демократии, а о диктатуре олигархического капитала, разграблении страны. Но некоторые остались при своих взглядах, либо удрав за рубеж вслед за наворованными деньгами, либо превратившись в «спящих» агентов влияния. По теперешним временам, они, полагаю, не решились бы демонстративно крушить памятник Феликсу Дзержинскому, как это произошло на волне «демократической» эйфории в августе 1991 года, бравировать своими контактами с иностранными «дипломатами», под личиной которых часто скрываются профессионалы спецслужб, писать о Маргарет Тэтчер, подобно «бывшему рабу» Вячеславу Брагину: «Любимица всей России, «железная» и очаровательная леди» (как известно, «любимица» публично заявляла: что на территории России достаточно для проживания 15 миллионов человек).
История отсеяла (хотя и не до конца) зерна от плевел, полнее, ярче высветив масштаб личности Феликса Дзержинского. Он обладал исключительными организаторскими способностями. В критический для страны период, когда повсеместно царили хаос и бандитизм, не только создал ВЧК, но и, будучи народным комиссаром путей сообщения, очень многое сделал для наведения должного порядка на транспорте. Тем самым предотвратил голод в Москве, Петрограде, ряде других крупных городов. Он возглавлял ВСНХ (Высший Совет Народного Хозяйства), закладывая основы советской экономики, внес огромный вклад в борьбу с детской беспризорностью.
О незаурядности Дзержинского, его самоотверженном служении народу свидетельствуют исторические документы и, в частности, его письма из заточения. Вот строки одного из них, адресованного родной сестре Феликса Эдмундовича Альдоне: «Любовь к страдающему угнетенному человечеству, вечная тоска в сердце каждого по красоте, счастью, силе и гармонии толкает нас искать выхода и спасения здесь, в самой жизни, и указывает нам выход. Она открывает сердце человека не только для близких, открывает его глаза и уши и дает ему исполинские силы и уверенность в победе. Тогда несчастье становится источником счастья и силы, ибо тогда приходит ясная мысль и освещает мрачную дотоле жизнь. С этих пор всякое новое несчастье не является более источником отречения от жизни, источником апатии и упадка, а лишь вновь и вновь побуждает человека к жизни, к борьбе и к любви. И когда придет время и наступит конец собственной жизни – можно уйти спокойно, без отчаяния и не боясь смерти…»
На мой взгляд, важным и даже в какой-то степени поворотным можно считать взвешенное, доказательное интервью директора ФСБ Александра Бортникова, которое он дал главному редактору «Российской газеты» Владиславу Фронину накануне Дня работника госбезопасности в 2017 году. Александр Васильевич, в частности, высоко оценил роль ВЧК:
«…Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров во главе с Ф. Дзержинским создавалась как временный орган с особыми полномочиями в условиях критического положения в стране, начала Гражданской войны и иностранной интервенции, паралича экономики, разгула бандитизма и терроризма, роста числа диверсий, усиления сепаратизма. Как Вы понимаете, чрезвычайность ситуации диктовала необходимость принятия чрезвычайных мер. На ВЧК были возложены задачи разведки, контрразведки, розыска, следствия и суда с правом применения смертной казни, позднее – защиты госграницы, охраны объектов правительства и первых лиц государства. Чекисты успешно выявляли и пресекали подрывную деятельность иностранных спецслужб, террористических, бандитских и белоэмигрантских организаций, а также участвовали в обеспечении продовольственной безопасности. Одновременно велась борьба с пережитком Гражданской войны – «красным бандитизмом» – произволом левацки настроенного партактива и сотрудников силовых структур, которые под прикрытием «революционной целесообразности» чинили неправомерные расправы, аресты и реквизиции. Принятыми жесткими мерами к 1923 году в целом удалось пресечь это преступное явление».
Директором ФСБ были расставлены акценты и относительно «безвинных жертв репрессий 1937 года»:
«Хотя у многих данный период ассоциируется с массовой фабрикацией обвинений, архивные материалы свидетельствуют о наличии объективной стороны в значительной части уголовных дел, в том числе легших в основу известных открытых процессов. Планы сторонников Л. Троцкого по смещению или даже ликвидации И. Сталина и его соратников в руководстве ВКП(б) – отнюдь не выдумка, так же как и связи заговорщиков с иноспецслужбами. Кроме того, большое число фигурантов тех дел – это представители партноменклатуры и руководства правоохранительных органов, погрязшие в коррупции, чинившие произвол и самосуд». Другими словами, если бы силами НКВД не была зачищена в предвоенный период «пятая колонна», наше государство столкнулось в отражении вражеской агрессии с еще большими трудностями, нежели те, что пришлось испытать.
Воздал должное А.В. Бортников органам НКВД в период войны с фашизмом. В последние годы достоянием гласности стали многочисленные факты, подтверждающие его оценку. «Особисты» из погранвойск (эти войска относились к НКВД) первыми вступили в бой 22 июня 1941 года и на западной границе СССР героически сдерживали противника от 8 до 16 часов, а на юге – до двух недель. Ни одна застава не отступила без приказа. Вскоре, после совещания у Сталина 3 июля 1941 года, началось формирование 15 стрелковых дивизий НКВД. На формирование первых шести дивизий было направлено 3 тысячи офицеров и генералов, 10 тысяч рядовых и сержантов из Азербайджанского, Армянского, Грузинского, Казахского, Среднеазиатского, Туркменского пограничных округов. Кроме того часть личного состава выделили Ленинградский, Молдавский, Украинский пограничные округа. Общая цифра составила 15 тысяч отборных бойцов и командиров. Впоследствии она выросла в два с половиной раза, что позволило обеспечить кадрами еще несколько дивизий.
Солдаты и офицеры четырех дивизий, а также двух бригад и отдельных частей НКВД в самые опасные дни боев под Москвой проявили невиданную стойкость. Кроме того, доблестно, умело действовали погранотряды НКВД, обеспечивающие безопасность тыла наших армий. Мобильные группы этих отрядов решали порой исключительно важные задачи. Так, группа капитана А.П. Брехова в составе 1-й комендатуры 83-го погранотряда и взвода 53-го железнодорожного полка, прикрывая отход 22-й армии от Великих Лук на Ивашковский плацдарм, 3 сентября в засаде на хотилицком тракте уничтожила 11 офицеров и 103 солдат вермахта. Это внесло дезорганизацию в ряды противника, позволило нашим войскам отойти на новую линию обороны. 32 пограничника были отмечены орденами и медалями.
Успешные рейды по тылам противника совершали спецгруппы, создаваемые армейскими и фронтовыми особистами. Перед моими глазами копия рассекреченного документа: «Отчет командования группы добровольцев в НКВД СССР о рейде по тылам противника». Из него следует, что группа старшего лейтенанта П.Н. Худякова, действуя на территориях Холмского, Сережинского, Торопецкого районов Калининской области, уничтожила за короткий срок 167 солдат и офицеров противника, 37 грузовых автомашин 10 – легковых. Она же взорвала 2 склада с боеприпасами, 18 крупных и мелких мостов, в 21 месте уничтожила связь протяжением 25 километров. Большой урон врагу на калининской земле наносили 2-й особая партизанская бригада, возглавляемая А.М. Литвиненко (ранее служил в разведывательном управлении Генерального Штаба Красной Армии), а также бригада НКВД специального назначения имени Дениса Давыдова под командованием А.В. Назарова. Некоторых чекистов, боровшихся в тылу врага, я знал лично. Это были глубоко преданные Отечеству люди.
Всего в немецком тылу действовали 2222 опергруппы органов НКВД-НКГБ (из них около 600 в составе партизанских отрядов), уничтожившие 229 тысяч оккупантов, взорвавшие 2852 эшелона, 1326 мостов. Чекисты на местах и военные особисты активно выявляли агентуру противника, обеспечивали радиосвязь с партизанскими отрядами и бригадами, готовили радистов и подрывников, несли охрану важнейших объектов, обеспечивали контрразведывательный режим на оборонных заводах. Достойный вклад в это внесли сотрудники Калининского управления НКВД-НКГБ. Ими было сформировано и отправлено в тыл противника 185 диверсионно-разведывательных групп и отрядов. При непосредственном участии чекистов было создано более двадцати Калининских партизанских бригад. Часть из них возглавлялась офицерами НКВД и военными особистами.
Были в биографии службы, созданной Ф.Э. Дзержинским, и темные страницы. А.В. Бортников в своем интервью не обошел их стороной: «Вместе с тем я не хочу никого обелять. Конкретные исполнители преступных деяний среди чекистов поименно известны, большая часть из них понесла заслуженное наказание после смещения и расстрела Ежова. Над ними также состоялся суд истории: в периоды массовой реабилитации 1950-х и конца 1980-х годов приговоры по их делам были признаны окончательными и не подлежащими пересмотру…» Служба и позже нередко становилась заложницей, жертвой политических обстоятельств, как, например, в начале 90-х, но в целом эффективно обеспечивала в различные исторические периоды безопасность страны от внешнего и внутреннего врага. Десятки тысяч чекистов при исполнении служебного долга погибли, светлая им память.
Абсолютное большинство нынешних сотрудников ФСБ с честью продолжают традиции предшественников, защищая государственные интересы. Важно, что на этом поприще активизировалась патриотическая общественность. Благодаря честным отечественным историкам, писателям, общественным деятелям, американскому ученому профессору Гроверу Ферру развеяна катынская и медновская ложь. В прошлом году по инициативе общественности в Твери был издан фундаментальный труд Гровера Ферра «Тайна Катынского расстрела: доказательства, решение». По решению прокуратуры Центрального района Твери со здания медицинского университета, где в предвоенные годы располагалось областное управление НКВД, снята табличка, извещающая о том, что здесь были расстреляны более 6 тысяч поляков. Причина – отсутствие доказательств этого. Поставлен на повестку дня вопрос об изменении профиля польского мемориала под селом Медное и установке там памятника погибшим и умершим в госпиталях красноармейцам.
Казалось бы, мемориальцам, либеральной интеллигенции можно успокоиться. Перестать называть, как это сделал А. Солженицын, высосанное из пальца фантастическое число репрессированных, признать роль НКВД в разгроме «пятой колонны» перед войной и непосредственно в годы войны, согласиться с тем, что существует немало доказательств фальсификации «катынского» и «медновского» дела, а демонтаж памятника Дзержинскому есть варварство, нарушение закона. Тем более что имеется уже и соответствующее решение Московской городской прокуратуры на этот счет. Но думаю, официальное решение о возвращении памятника Дзержинскому на Лубянку все-таки состоится не скоро.
В современной России в нужный момент находятся силы, которые, как мне видится, ставят себя выше исторической справедливости. Когда в начале года в очередной раз возник вопрос о возврате памятника, тут же подсуетился заместитель председателя Общественной палаты Москвы, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. На заседании комиссии палаты он заявил: «Мы предлагаем портал «Активный гражданин» как механизм решения судьбы Лубянской площади. Это очень важный и чувствительный вопрос, необходимо учитывать мнение горожан», отметив, что для голосования на портале необходимо сформировать шорт-лист персон, чьи образы могут быть использованы: «Сюда необходимо включить широкий спектр фигур – и Феликса Дзержинского, и государя Ивана III, и князя Александра Невского, и, например, предложенного здесь Юрия Андропова, и других исторических деятелей». В итоге остановились на двух фигурах – Феликсе Дзержинском и Александре Невском. Попавшиеся на манипулятивную «удочку» горожане начали голосование, потом оно было свернуто. Однако если бы речь шла только о манипуляциях и кознях либералов.
Проблема памятника Дзержинскому – политическая и символическая. Вернуть его на место – значит признать несостоятельность политико-экономического и социального курса, взятого на вооружение в начале 90-х, за который еще цепляются «демократы». Извлечь на свет факты предательства со стороны Горбачева и дать им оценку. Начать расследование коррупционных деяний представителей «семьи», антироссийской деятельности некоторых «историков», кинодельцов и прочих интеллигентиков, зараженных русофобией и антисоветизмом и стоящих на пути восстановления исторической справедливости. Видимо, власть, по разного рода причинам, в том числе не желая обострять ситуацию, не может пойти на это. Но Дзержинский вернется сам. Однажды ранним светлым утром москвичи вдруг заметят: он вновь стоит на привычном постаменте на Лубянке и словно бы говорит сверху: «Товарищи, обстановка в стране и мире сложная. Пришел на помощь своим коллегам». Вскоре у постамента появятся цветы, много цветов.
Образно представляю, как Алексей Венедиктов, узнав о случившемся, будет гневаться: «Безобразие! Кто разрешил? Я – против! Против!», «Долой тиранию!», начнет названивать председателю Общественной палаты Москвы Косте Ремчукову и еще одному заместителю председателя палаты Михаилу Швыдкому, «историку» Сванидзе, Познеру. Первые трое тоже впадут в нервное возбуждение, начнут проводить параллель с 1937 годом. А мудрый Познер, изобразив кислую мину, покачает головой и спокойно заметит: «Господа, мы сами приближали это событие». В последующие дни количество чартерных авиарейсов из Москвы в Лондон, Нью-Йорк и Тель-Авив резко возрастет.