«Сожалеют ли воды реки о своих берегах»
В Томске больше тысячи родников, и почти все их открыл 84-летний гидрогеолог Александр Назаров. Как ученый он занимался нефтью и газом, а на пенсии решил «показать людям воду». Сейчас Назарова можно застать за обустройством родников в любое время года. Помогают ему не городские власти, а волонтеры. Людям нравится, как Александр меняет пространство, но находятся и те, кто методично мешает ему работать.
В высоких резиновых сапогах, растянутых штанах и потертой вельветовой рубахе 84-летний Александр Назаров косит рогоз на склоне Михайловской рощи, неподалеку от одного из самых широких в Томске – Комсомольского проспекта. Он расчищает путь десятку ручьев. Грязь под ногами скользит, кроссовки сразу же сыреют. Невысокий и сухой дедушка теряется среди травы. Назаров – инженер-гидрогеолог на пенсии и главный специалист по томским родникам.
– А найди вот там елочку маленькую, возле тротуара. Посмотрим, на что годишься, – неохотно отвечает Александр на приветствие, не прекращая косьбу.
Четыре маленькие ели Назаров посадил в сентябре возле им же сколоченных деревянных дорожек. Лежневка – тротуар из бревен – сейчас тянется на 300 метров вдоль пруда и вязов, в конце лежат доски и гвозди. Работы по постройке продолжаются. Одна ель погибла, остальным Александр регулярно расчищает пространство для жизни.
Родники, которых в Михайловской роще около пятидесяти, пенсионер-гидрогеолог раньше изучал, а теперь обустраивает в любое время года. Старается приходить каждый день и работает, «пока не упадет». Упасть на мокрой, скользкой земле легче легкого и безо всякой работы. В месте, где деревянный тротуар стоит под уклоном, Александр заваливается назад. Нога в резиновом сапоге слетает в грязь.
– Спасибо, что удержал, а то я бы на спину завалился. Уже несколько раз так падал, сам не могу встать потом, – говорит Назаров.
Жизнь Александра Дмитриевича с детства связана с водой: дом Назаровых в селе Красноярка Новосибирской области стоял на крутом обрыве над петляющей речкой Омью. Родился Александр в 1939 году, перед самой войной. В голодные годы мальчик спускался с мамой к Оми и набирал чистую речную глину: ее добавляли в хлеб, чтобы создать тяжесть в желудке и вызвать ощущение сытости. Отец Александра погиб в 1943-м, матери не стало 14 июля 1945 года. Шестилетний Саша был на реке, когда узнал о смерти мамы. С похорон он запомнил только длинные мамины косы, которые не могли уложить в гробу.
Уже осенью мальчик вместе со старшим братом Женей и сестрами Анфисой, Галей, Зиной и Лизой попал в детдом. Детдома в то время обеспечивали себя сами: огородами, колодцами, скотиной. Саше, как и другим, приходилось работать. Дочь Александра Олеся говорит, что детдомовцы мучили друг друга: доходило до того, что Саше загоняли иголки под ногти. Каждый год начиная с апреля некоторые воспитанники сбегали и небольшими группами бродили по округе. Саша уходил из детдома, но осенью всегда возвращался. Отец рассказывал Олесе, что беглецы кочевали по всей Новосибирской области, до границы с Алтайским краем. Питались сами или, если везло, в деревнях. Иногда там же ночевали, но чаще под открытым небом.
– Жили по лесам, искали роднички, чтобы попить. Да и в Барабинской степи, где они тоже бродили, везде чаши озер, – говорит Назарова. – Потом отец служил в Хабаровске, строил стадион в городе и подземный тоннель под Амуром. Когда в часть приехали гидрогеологи, папа был проводником – хорошо в тайге ориентировался. Так и полюбил воду. А после он, единственный из выпускников детдома, поступил в университет и отучился на инженера-гидрогеолога. С тех пор всю жизнь работал с нефтью, газом и водой.
Томскими родниками Александр занимается с 1960 года. В 1972-м Назарову в университете, где он преподавал, передали вести практику у студентов-гидрологов, и он решил исследовать Томск, а не везти учеников в Хакасию, как тогда было принято. Назаров поделил город на участки, каждый год разбирал новые и постепенно описал с практикантами большую часть местных источников.
К 2004 году Александр объединил исследования в карту ландшафтно-родниковых зон и передал ее тогдашнему томскому губернатору Виктору Крессу. До этого Кресс предлагал Назарову найти родники для обустройства, но глава региона явно не ожидал, что ученый отыщет их больше тысячи в одном Томске. Денег на благоустройство стольких источников у области не было, и проект похоронили.
В 2011-м по заказу областного Департамента природных ресурсов небольшое Университетское озеро в Томске очистили от мусора и углубили на несколько метров, а ил со дна оставили на берегу. Завалы ила и мусора закрыли дорогу родникам, они даже пропали из виду. Александр Назаров, которому тогда уже было 75, «понял, что не молодеет, и решил обустроить родники и берега озера, как видит своим внутренним взором», говорит Олеся. За пару лет гидрогеолог вывел источники на свет, выкопал для них пруды и с помощью труб и желобов проложил дорожки к озеру. Тогда же сколотил пирсы, скамейки и спуски к водоему. Все материалы Александр нашел на помойках и улицах Томска.
В мае 2019 года пришел черед Ключевского родника в одном из оврагов Михайловской рощи. Волонтеры проекта «Экотропы Томска» построили лестницу к источнику, остальную работу сделал Александр: оборудовал трубами выходы родника, сколотил скамейки, мостик и столик, установил плотину, с которой ручей падает маленьким водопадом, сделал земляную тропинку вдоль ручья и укрепил его стенки колышками и бревнами. На обустройство ушло полтора месяца. Ближе к зиме «Томскводоканал» подарил бруски-стойки для перил, но сами перила к лестнице волонтеры установили только в 2021 году. Теперь к Ключевскому роднику могут спуститься и дети, и пожилые.
В июле того же 2019 года Александр занялся Королевским родником на склоне холма в Михроще и еще 12 выходами воды поблизости: уложил лежневку, сколотил стол и мостик через пруд внизу. Скоро все это выломали вандалы, и в середине декабря 2020-го начался второй этап работ. Перенести четыре КамАЗа досок и бревен через поляну и по крутому склону Александру помогли 10 волонтеров. Ноги в зимних сапогах проваливались в снег, попадали в воду и скользили. Пиломатериалы покрывались льдом и примерзали – их нужно было искать в снегу, а потом отламывать ото льда. К весне вдоль водоемов появилось 200 метров деревянных дорожек.
– Лестницу делал по снегу. Раскапывал сугробы, деревяхи возил, забивал ступеньки. – Александр уже давно перестал косить и повернулся лицом ко мне. – Метров двести тротуара вглубь рощи тоже зимой делал. По дорожке идешь – там и тут лобное место (Назаров имеет в виду обзорные площадки.) Плотинку поставил – пруд появился, а я рядом водопадик делаю, и получается такая вот картинка. Журчит водопад, бежит водичка, то есть и звуковое облагораживание. Прихожу я как-то, а на столике у родника написано: «Становясь океаном, сожалеют ли воды реки о своих берегах?» Вода бежит, журчит, человек пришел и вдохновился.
Назаров вдохновенно и любовно говорит о планах: продолжить лежневку, вывести на поверхность еще несколько родников на склоне, очистить от мусора водоем в ложбине между холмами и поставить плотины, чтобы получилось «созвездие прудов и водопадиков». По пути к скамейке пенсионер поскальзывается на склоне и почти падает. На сегодня работу он закончил.
– Я помогаю отцу прежде всего: стенды делаю с общей информацией о родниках, в интернете веду группу, нахожу помощников, – говорит Олеся Назарова. – Считаю, что его дело очень нужное. Меня поразила красота, которую он создает из мест, считавшихся непроходимым болотом. Теперь здесь можно гулять и с маленьким ребенком, и с коляской, и пожилым. Люди чувствуют себя уютно, необычно, потому что тут поработал Александр Дмитриевич.
Олеся сидит на деревянной лавке у дерева возле Университетского озера рядом с одним из корпусов Томского государственного университета. Несколько лет назад лавку сколотил Назаров, а в этом году волонтеры сделали на том же месте новую взамен обветшавшей. В чаше прудика «Философ» в паре шагов плавают разноцветные осенние листья. Родник, что питает пруд, журча, течет в Университетское озеро, туда же бегут водопадиками родники «Алексей», «Святая Анна» и «Алена». Хотя Московский тракт – оживленная улица, в 50 метрах за озером, ручьи и птицы тут слышнее, чем машины.
До 2013 года Олеся толком не знала, чем живет отец: училась, работала, уехала в Москву. Узнавать больше о его увлечениях она начала в 2013 году, после смерти своей матери и жены Александра Анны Петровны. Олеся старалась приезжать в Томск каждые три-четыре месяца, а в прошлом году, когда Назаров заболел ковидом, провела в городе четыре месяца. В мае 2022-го заявка команды под руководством Олеси выиграла грант «Родные города» на локальный соцпроект. Деньги пошли на уборку озера и родников от мусора, установку новых урн, открытки о родниках и экофестиваль.
Олеся долго и увлеченно рассказывает, как с 2015 года пыталась подключить Томский государственный университет (ТГУ) к наведению порядка на озере, но вуз ограничился несколькими субботниками; как она пыталась показать двум знакомым проректорам ТГУ родники среди зарослей, но те не захотели портить ботинки; как выгребала щебенку из пруда у родника «Дионисий», которую туда засыпали в рамках «благоустройства». Мимо гуляют старички, мамы с детьми, студенты – в солнечный день у озера людно. От рассказа о прошлом и будущем Университетского озера Олесю отвлекает группа девушек с бейджиками.
– У вас экскурсия тут или прогулка? Вы сами не из четвертого корпуса, не философы?
– Нет, у нас просто большой перерыв между парами. Мы музыканты.
– Замечательно! У меня желание огромное устроить на пирсах у озера концерт, пока тепло. Хочется послушать музыку на воде, хотя бы полчаса. А вдруг? На пирсе много места, можно целый оркестр разместить. Здесь акустика хорошая, не нужно никаких приборов, электричества, – восторженно говорил Олеся. – Это прямо мечта у меня!
– Давайте контактами обменяемся. Может быть, что-то придумаем, – отвечает подошедший преподаватель. Через минуту Назарова уже спешит на встречу с представителями «Газпромнефти»: договариваться о вывозе собранного волонтерами мусора.
– Вот таблички стоят с названиями родников, а какой-то шакал ходит и ломает. Не куда-то бросает, а в пруд, – показывает Александр. – Иногда начинаю чистить и нахожу. А ведь это взрослые люди делают, некоторым даже за 60 лет.
Олеся Назарова вспоминает, что в августе 2015 года по обустроенным на Университетском озере родинкам прокатилась «волна вандализма»: неизвестные ломали мостик, скамейки, лотки и стенки прудов. Весной 2022-го вандалы в Михайловской роще вырвали четыре трубы из выходов Ключевского родника и сломали пять скамеек, летом и осенью рушили плотины и подкапывали лотки для водопадиков.
Олеся и Александр предполагают, что постройки портят четверо мужчин 50–60 лет. Один из них в разговоре с Олесей заявлял, что разрушает и будет разрушать, потому что такое обустройство противно природному ландшафту. Другой грозил что-то сломать – и через несколько дней действительно сломал, но за руку никого поймать не удалось. Назаров называет вандалов «нудистами» – потому что те мылись голышом в Ключевском роднике по утрам, пока там после обустройства не начали гулять люди.
– Здесь раньше ничего не было, пока я не построил, а они этот родник считают своей собственностью. Вот и начали все ломать, выбрасывать. Оно и понятно: раньше они там голые ходили, а теперь проходной двор. Сколько ни гонял этих вандалов – без толку. В этом году думал, что закончилось, но нет, продолжается, – говорит Александр. – Двухметровые бревна тротуара аж до озера тащат, а ведь для этого постараться надо.
Назаровы обращались к полицейским, чтобы те помогли разобраться с вредителями, но правоохранители лишь начали дежурить в роще по выходным. Несколько раз Назаровы ловили вандалов на месте, но ни к чему, кроме словесных перепалок, это не привело. Однажды Олеся даже сфотографировала двоих, написала заявление в полицию и две недели дежурила у родников по утрам. Постройки перестали ломать, но месяц спустя Александр вновь наткнулся на разобранную плотину.
– Сколько гнили должно быть у человека внутри, чтобы три года пакостить. Есть желание встретить и надавать как следует. Они смеются, что я старик, но того не понимают, что у меня разряд по боксу и греко-римской борьбе, – улыбается Назаров. – Как-то ехал в автобусе, а там два мужика подпитые. Матерятся, возмущаются. Женщина им замечание сделала, а один схватил ее за волосы, потянул. Я не выдержал и ка-а-а-а-к врезал ему с правой в скулу. Мужик упал в проход и выскочил на следующей остановке, друг его следом. И мне пришлось через одну выйти: женщины начали хвалить, неудобно стало. И какое-то чувство – ну что я пустился вразнос?
Еще одна беда Александра – кражи инструментов. За одно только лето этого года у него пропали пять граблей, тяпка, плоскогубцы, банка гвоздей, пила, две лопаты и топор. «Будто кто-то сидит с биноклем и смотрит, куда я вещи прячу», – шутит пенсионер. Инструменты Александр тоже покупает за свои деньги. Неподалеку от рощи есть магазин «Стройпарк», но «пока сходишь до него, день, считай, пропал».
В 2021 году архитектор Анастасия Гаммершмидт создала эскиз обустройства берегов Университетского озера по идеям Александра. В июле этого Олеся привлекла архитектора Романа Кукушкина: он обновил и расширил проект. Эскизы Назарова передала в администрацию города, области и в ОГБУ «Облкомприрода». В августе мэрия Томска объявила, что хочет на бюджетные деньги обустроить территорию озера. В конце октября ТГУ, ТГАСУ, мэрия и Центр развития городской среды представили и обсудили проект обустройства территории Университетского озера. В следующем году проект хотят выставить на голосование среди томичей, получить финансирование по госпрограмме «Формирование комфортной городской среды» и начать работы.
У самого Александра Дмитриевича четкого плана по благоустройству родников нет. Как ученый он рассчитывает систематизировать результаты своих многолетних исследований и сделать вклад в оптимизацию добычи нефти, а о родниках по-прежнему говорит как о хобби.
– Вот ушел я в 82 года с работы – и что мне делать? Сидеть на лавочке, как бабушка, и семечки щелкать – не вижу смысла. Подумал: дай-ка я сделаю, вот и продолжаю делать. Много работы еще.
Галина ПОГОРЕЛОВА