Человечество всё, что имеет, получает именно с полей. Наше богатство – именно поля, плодородные почвы. У нас животные 70% времени проводят на территориях, которые горели тридцать лет назад, потому что там самые хорошие почвы.
Суммарная площадь огороженной территории Плейстоценового парка – 20 квадратных километров. Мы уже очень близки к насыщению этой территории животными и начинаем готовиться к расширению. В следующем году вместе планируем завести 25 овцебыков, возможно, еще привезем партию зубров. После этого замедлим интенсивность завоза животных – очень активно этим занимались в последние четыре года, все возможные ресурсы тратили на то, чтобы заводить разные виды.
Ведь в этом суть нашего эксперимента – нужно понять, какие животные лучше всего адаптируются к арктическим условиям, а какие совсем не подходят. В мировой практике до нас никто полноценно не восстанавливал экосистемы, знаний на эту тему никаких, поэтому многое делаем методом проб и ошибок.
Дело в том, что на двадцати километрах нельзя создать устойчивую экосистему. Для нее нужны хищники, которые не могут существовать на популяции травоядных в 200 голов – нужно хотя бы несколько тысяч.
[img=19799]
Зубр пока один, а так бизоны и верблюды. Верблюды пока не самые крупные, они молодые, мы завезли их только в этом году, посмотрим, как адаптируются. Если считать по головам, то, наверное, больше всего коз. Лошадей – тридцать с лишним голов, а бизонов – двадцать. Лошади в парке живут дольше всего, уже несколько поколений.
Хотя с точки зрения приспособленности к изначально существовавшей в парке кормовой базе лошади как раз наименее устойчивы, поскольку требовательны к кормам. В отличие от бизонов, овцебыков и оленей, лошади едят только траву и игнорируют кустарники. Коровы и бизоны зимой переключаются с травы на кустарники, а лошади так не могут.
Результатом нашей работы должны стать высокопродуктивные пастбища, а животные для нас – инструмент создания пастбищ. На пастбищах накапливается углерод, формируется плодородная почва. Животные воздействуют на растительность и позволяют травам и злакам доминировать над более медленно растущими мхами, лишайниками, кустарниками.
В советское время существовали институты, которые занимались арктическим растениеводством и селекцией трав, адаптированных к условиям региона. Но потом исследования прекратились.
Постепенно поняли, что нужно заниматься и насекомыми – необходимы навозные жуки, нужны пчелы. Это тоже в планах. Возможно, без бизонов экосистема получится, а без навозных жуков – нет.
Главное, мы показали, что экосистемы влияют на климат, а роль пастбищ в углеродном цикле очень высока. А в степи, на пастбищах, есть растительность, которая активно формирует корневую систему, то есть поглощает углекислый газ из атмосферы, через фотосинтез преобразует его в органическое вещество и удерживает в почве.
Если хотя бы треть территории России, занятой мерзлотой, заменить на высокопродуктивные пастбища, то можно поглощать 10–20% мировых выбросов углерода – намного больше всей российской эмиссии. Когда заработают углеродные рынки, то доходы могут быть сопоставимы с нефтяными.
