И Сталин соблюдал решения, принятые 12 сентября 1944 года, когда еще шла война, трехсторонней консультативной комиссией (США, СССР, Великобритания), по которым оккупированную Германию следовало разделить на три зоны. Эти соглашения предполагали, что Берлин будет находиться под совместным руководством держав-союзниц (Франция присоединилась к ним впоследствии). В то же время предполагалось, тоже с общего согласия, разместить в Берлине все органы контроля союзнических сил, которые должны будут в свое время разработать условия для подписания мирного договора.
Мы уже исследовали развитие многих событий, предшествовавших подписанию Потсдамских соглашений и следовавших за ними. Теперь попробуем посмотреть, как оно отразилось на состоянии Берлина и условиях жизни его обитателей. Параллельно с постепенной отменой Потсдамских соглашений западные страны начали шаг за шагом «интерпретировать» эти соглашения по своим меркам, часто даже не советуясь с «четвертым оккупантом», т.е. Советским Союзом. С оккупантом неудобным, и не только из-за его силы, но и потому, что он был носителем другой экономической и социальной модели.
Как мы уже вспоминали, существовало общее соглашение о денацификации и демократизации Германии. Но, например, когда первые собрания граждан Берлина, – организованные немецкими антинацистами, – поставили перед союзниками вопрос о конфискации имущества у нацистских преступников и потребовали перехода промышленности в коллективную собственность, западное командование наложило вето. Для американцев и англичан невыносима была сама мысль о мерах социалистического характера в оккупированной Германии. Русские сделали то, что считали полезным, изгнав нацистов. В это время англо-американские оккупанты создали отдельный полицейский корпус. Фактически общесоюзническое командование перестало существовать.
Хотя статья 14 Потсдамских соглашений говорит, что «во время периода оккупации с Германией будут обращаться как с единым экономическим целым», три западные державы создавали в своих зонах отдельные органы руководства местной экономикой. В декабре 1948 года были объявлены отдельные выборы в западных секторах и создан муниципалитет Западный Берлин. Смертельный удар принятым ранее соглашениям был нанесен в июне 1948 года введением «западной марки». С того момента вследствие одностороннего решения союзников в банках и обменных пунктах Западного Берлина за одну западную марку давали 4,7 восточных, а восточную марку продавали за 0,22 западных. Такой обменный курс совсем не соответствовал стоимости жизни в двух районах оккупации, западном и восточном. Передвижения жителей Западного и Восточного Берлина были в тот момент совершенно свободны. Не менее пятидесяти тысяч человек с востока регулярно ездили работать на запад. И значит, им платили в четыре раза больше, чем восточным горожанам, за ту же самую работу.
Но квартплата, цены на свет, на газ, на транспорт были на востоке в четыре раза ниже, как и цены на продуктовые и потребительские товары. В результате западные жители хлынули в восточную зону, покупая тамошние товары с огромной выгодой. Восточные власти были не в состоянии привести ситуацию в равновесие. Каждый день продуктовые товары, требующиеся на востоке, в один момент утекали на запад. Поэтому восток был вынужден принять такие непопулярные меры, как, например, потребовать у тех, кто работал на западе, а жил на востоке, платить за все коммунальное обслуживание в западных марках. И надо принять во внимание, что в западные зоны часто завозились потребительские товары из Соединенных Штатов, гораздо более обильные, разнообразные, привлекательные, по ценам, неприемлемым для восточных горожан, за которыми стояла бедная и полуразрушенная Россия.
Немедленно потерпели огромный экономический ущерб сначала непосредственно СССР, потом Германская Демократическая Республика, которая была создана не раньше, а после Федеративной Республики Германия (сначала возникла ФРГ – 23 мая 1949 года, потом – ГДР, 7 октября 1949-го). Неравномерность богатства была решающим, но еще недостаточным фактором. Возникла организация перекупщиков товаров в магазинах Восточного Берлина для западных покупателей; существовала систематически работающая организация по устройству «побегов» с востока на запад, которой помогали спецслужбы; создавалась западная радиотелевизионная пропагандистская сеть, превозносившая запад и систематически чернившая восток. Наконец, обе стороны создали две широкие шпионские сети, пользуясь отсутствием контроля на границе.
В таких условиях, все более невыносимых для Советского Союза, четырехстороннее соглашение формально было разорвано СССР – официальной нотой от 27 ноября 1958 года. Новый секретарь Коммунистической партии Советского Союза Никита Хрущев – Сталин умер в 1953 году, и в советских верхах в полном разгаре была борьба за наследство – обвинил западные державы в том, что они поставили под сомнение Потсдамские соглашения, и заявил, что СССР больше не признает международный статус Берлина. Взамен он предложил превратить Берлин в «вольный демилитаризованный город» и призвал западные страны провести переговоры и прийти к окончательному соглашению в течение шести месяцев. Это предложение запомнится как «ультиматум Хрущева» и кончится ничем. Борьба между востоком и западом становилась все ожесточеннее.
Но развитие событий до того момента, – несомненно ставшего поворотным для советской стороны, – показывает, что Москва не хотела и не захотела бы и дальше доводить до противостояния. Как мы уже описывали и объясняли в предыдущих главах, инициатива разрыва все время принадлежала западным странам. Сталин лично, еще в ставшем уже далеким 1942 году, в начале войны, когда гитлеровцы еще наступали, опубликовал и распорядился читать на советском радио приказ, в некоторых отношениях удивительный: «Уроки истории, – так звучало сообщение, которое слушали миллионы советских солдат и мирных граждан, – показывают, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается». И в конце войны, 9 мая 1945 года, через семь дней после падения Берлина, вернулся к теме этой речи: «Советский Союз празднует победу, не предлагая разделить или разрушить Германию».
Советский Союз, несмотря ни на что, твердо придерживался этих координат. И вплоть до того момента, когда вопрос о Берлине стал первостепенным и разделяющим, Москва выступала с неоднократными предложениями международных переговоров, которые должны были вылиться в международную договоренность о мире с Германией – со всей в целом. Берлин, по мысли советского руководства, должен был стать пунктом этой договоренности. Советские переговорщики указывали как на более приемлемые два варианта, которые помогли бы избежать разрыва отношений. Первый – создание «всегерманского комитета», сформированного из делегатов двух Германий, которые тем временем должны быть созваны по западной инициативе и должны представлять всю Германию на переговорах о мире.
Второй вариант, предложенный Москвой, заключался в том, чтобы державы-победительницы договорились подписать мирный договор с двумя существующими германскими государствами. В любом случае, даже если не будет возможности прибегнуть ни к тому, ни к другому варианту, заявил СССР, будет соблюдаться правило свободного доступа в Западный Берлин, хотя все дороги будут находиться под контролем Германской Демократической Республики. Дела, как мы знаем, пошли по-другому, но Советский Союз предпринимал многие инициативы, чтобы избежать такого исхода. В 1954 году, например, Советский Союз решился на шаг большого значения и установил дипломатические отношения с ФРГ, но в 1957-м правительство Западной Германии под руководством Конрада Аденауэра заявило, что прерывает всякие дипломатические отношения с любой страной, которая каким бы то ни было способом признает Германскую Демократическую Республику.
Застой в дипломатических отношениях стал постоянным, а обмен ударами, не только политико-дипломатическими, – почти ежедневным. В августе 1960 года правительство ГДР вводит нормы, сильно затрудняющие сообщение между двумя зонами и ограничивает возможность для западных граждан навещать своих родственников, оставшихся на востоке. В ответ правительство ФРГ прерывает все торговые отношения с «советским сектором». Это было начало «экономической войны». Высчитано, что между 1949 и 1961 годами оставили ГДР и Восточный Берлин почти 2,7 миллиона человек, половина из которых находилась в возрасте до 25 лет. Только в 1960 году переездов на запад было 200 тысяч.
И все-таки, как всегда и бывает, можно было найти другой выход. За несколько месяцев до окончательного разрыва Уолтер Липпман написал в “Herald Tribune” такие строки:
«Я убежден, что будущее Западного Берлина нужно защищать уже не только с суровой твердостью, но понимая, что городу нужен новый статус. Когда Хрущев говорит нам, что нынешний статус Берлина уже недействителен, Запад ошибается, когда ведет себя так, как будто любое изменение статуса значило бы неудачу, как будто изменить статус значило бы сдаться. Перемена статуса может быть и прогрессом. <…> Правильным ответом Хрущеву было бы предложение переговоров о новом статусе, когда Западному Берлину в будущем обеспечили бы порядок присутствие западных войск под западным патронатом <…> Новый документ или статус должен начаться с открытого заявления, что Организация Объединенных Наций останется гарантом, пока два германских государства не договорятся опять сделать Берлин столицей снова объединившейся Германии. Ни одна из двух сторон не победила бы, но ни одна и не проиграла бы <…> У нас будет новое основание, новая юридическая, политическая и моральная структура, которая учитывает суровую реальность жизни: что еще долго будут существовать две Германии и что Берлин нужно защищать особенным образом, пока Германия остается разделенной».
Путь диалога существовал, но его преграждали слишком многие обстоятельства, и ответствен за них был главным образом Запад. 5 августа 1961 года собрались секретари коммунистических партий с востока, которые, посоветовавшись, дали Коммунистической партии ГДР согласие на ее решение закрыть границу с Западным Берлином и со всей Федеративной Республикой Германия. Решение вступило в силу 13 августа. В то утро на границе с Западным Берлином полиция и рабочие с востока спешно начали заменять цементными плитами и кирпичами столбы, между которыми была затянута колючая проволока; мостовые, пересекавшие границу, были уничтожены бульдозерами; команды полицейских, инженерные войска, военные отряды отрезали все транспортные линии, соединявшие один сектор с другим. Были места, где граница отделяла дома с одной стороны улицы Восточного Берлина от тротуара на той же самой стороне улицы, который оказывался уже в Западном Берлине. Так было на Бернауэр-штрассе, которая поэтому прославилась на весь мир как эмблема абсурдной ситуации. Таким образом, окна на целых фасадах были замурованы, и ворота с той стороны закрылись «навсегда». Тысячам людей из Восточного Берлина пришлось менять место жительства.
Строительство Стены длилось около десяти дней. Немцы, хотя и восточные, показали себя настоящими немцами – они действовали с поразительной быстротой и организованностью. Одновременно было прервано всякое сообщение: закрыты линии метро, отменены трамвайные и автобусные маршруты. Город изменил форму. Десяткам тысяч человек пришлось менять работу. Десяткам тысяч человек пришлось навсегда попрощаться со своими родственниками, со своими возлюбленными, со своими привычками. Пограничникам было категорически приказано использовать оружие, чтобы пресечь всякую попытку перейти границу. Для граждан Западного Берлина, у которых были обязанности в Восточном и которых некем было заменить, и для иностранцев остались открытыми семь проходов, за которыми бдительно следили, и один железнодорожный переезд. Для граждан востока все проходы были закрыты.
Так Стена, разрезав город надвое, открыла совершенно новую страницу истории человечества. И даже разрезала надвое западный мир, или его бОльшую часть. Холодная война с того момента стала реальностью, нависающей над всеми, и с той, и с другой стороны великой метафорической стены, фактически разделившей весь мир на две системы. Эта стена просуществовала 28 лет. Теперь ее больше нет, Германия едина и теперь доминирует над Европой. По-другому, но доминирует. Две системы больше не существуют. Во всяком случае, не существуют так, как они мыслились тогда. Мир перестал быть двухполярным. У Запада нет больше «единственного» врага – России. А Россия, в свою очередь, стала капиталистической после того, как потерпела поражение в своем социалистическом облике. Но не стала поэтому другом.
Уже сорок лет растет Китай, управляемый огромной – и странной – Коммунистической партией. Неудержимый, мощный, в значительной степени непонятный и таинственный. Империя, победившая в холодной войне, клонится к упадку. Ее вассалы в замешательстве. Мы ее подданные. 1989 год далеко. Мы празднуем его, чтобы сделать вид, что мы всё еще победители.
***
Газета завершила публикацию фрагментов книги Джульетто КЬЕЗЫ «Кто построил берлинскую стену?»
Окончание. Начало в №60, 8.06.19, №61, 11.06.19, №62, 14.06.19, №63, 15.06.19, №65, 20.06.19.
***
