11 августа 1973 года по всему Советскому Союзу состоялась премьера телесериала, который заставил людей затаить дыхание. «Семнадцать мгновений весны» транслировались в 7.30 вечера 12 дней подряд. Эта черно-белая шпионская драма о Второй мировой войне собирала поразительные 50–80 миллионов зрителей за эпизод.
Пока транслировалась каждая из 70-минутных серий, городские улицы пустели, потребление электроэнергии возрастало, а преступность замирала. Советский лидер Леонид Брежнев, видимо, поменял время заседаний Центрального Комитета партии, чтобы не пропустить ни одного эпизода, поскольку пристрастился к этой медленно развивающейся истории о советском шпионе, который проникает в логово нацистов, чтобы сорвать операцию Sunrise. Так назывались действительно имевшие место тайные переговоры между немецкой и американской разведками, целью которых было установление сепаратного мира в последние месяцы войны.
«Я не помню времени, когда я не знала об этом сериале, – говорит Дина Ньюман, журналистка всемирной службы «Би-би-си», родившаяся в Москве. – Он вышел, когда мне было восемь лет. Это то, на чем я выросла. В школе все говорили об этом. Он быстро стал частью нашего культурного опыта, нашего фольклора».
Как и многие советские культурные начинания 70-х годов, «Семнадцать мгновений» начались как пропаганда, став частью серии реформ, инициированных недавно назначенным главой КГБ Юрием Андроповым для улучшения имиджа этого комитета. «Андропов чувствовал, что власти КГБ был нанесен ущерб реформами Никиты Хрущева в области десталинизации, – говорит Ньюман. – Он хотел вернуть работе секретных агентов престиж и таинственность, в надежде привлечь образованных, молодых рекрутов».
Андропов заказал серию книг, песен и фильмов, чтобы прославить работу агентов, работающих за рубежом. Одна из таких работ – детектив Юлиана Семенова. «Андропов читал ранние романы Семенова, – говорит эксперт по шпионажу и писатель шпионских романов Джереми Данс. – Он открыл ему архивы КГБ, в том числе секретные файлы по операции Sunrise».
Написанные всего за две недели, еще до выхода в свет его книги, «Семнадцать мгновений весны» были заказаны как сериал одной из немногих советских женщин-режиссеров – Татьяне Лиозновой. Ей «помогал» заместитель Андропова и двое оперативников КГБ, привлеченных в качестве «технических советников». Несмотря на эти невероятно ограничительные условия, Лиознова превратила пропаганду в искусство, пригласив задумчивого, красивого актера Вячеслава Тихонова сыграть главного героя – двойного агента Макса Отто фон Штирлица.
Другим проявлением ее мастерства было обращение к советскому композитору Микаэлу Таривердиеву с просьбой написать музыку для сериала, которая в итоге далеко вышла за рамки атмосферной декорации. «Музыка Таривердиева раскрывает внутреннюю жизнь Штирлица, – говорит музыкант и продюсер Стивен Коутс. – Одна из причин, по которой он полюбился советской аудитории в то время, это тема потери и разлуки».
Коутс стал поклонником музыки Таривердиева с тех пор, как семь лет назад впервые услышал ее в московском кафе. «Навязчивая, жгучая и волшебная – она свела меня с ума, – говорит он. – Я познакомился с его вдовой Верой, и мы стали друзьями». В настоящее время Коутс переиздает работы Таривердиева на звукозаписывающей компании Earth Recordings, а также организовал в этом месяце марафон с показом «Семнадцати мгновений» с субтитрами в Пушкинском доме в Лондоне.
«Одна из причин, по которой сериал все еще актуален, – говорит он, – заключается в том, что сохраняется подтекст страха, людей, за которыми следят. Показывая гитлеровскую Германию, он фактически изображал Россию. Люди занимаются своими делами, но они никогда не чувствуют себя свободными».
«Микаэл был не слишком взволнован работой над шпионским сериалом, – говорит Вера. – Но он был заинтригован перспективой. Сюжет требовал постоянной музыкальной темы. Он согласился работать над проектом только после того, как нашел ответ на этот вопрос. Он познакомился с разведчиком и открыл для себя подробности его романтической внутренней жизни, наполненной ностальгией и тоской по далекой родине».
В «Семнадцати мгновениях весны» есть запоминающаяся шестиминутная сцена, где Штирлиц и его жена встречаются в немецком кафе. Не было сказано ни слова: присутствует только скорбная фортепианная тема Таривердиева. Эта сцена основана на реальных событиях. Советские агенты, работающие за границей, могли повидать своих близких, но не могли общаться с ними. Это была демонстрация контроля: «Она у нас, она жива, оставайтесь лояльным».
Эта сцена, говорит Дина Ньюман, «вошла прямо в сердце советских людей. В сериале присутствует холодность. Большую часть времени занимает повествование на основе архивных материалов военного времени, которые Советская армия реквизировала у немцев. Но эмоциональную сторону несет музыка Таривердиева. Это стало частью характера Штирлица. В этом бездушном мире она дала ему душу».
«Главная песня, «Мгновения», на стихи Роберта Рождественского о том, насколько глубокий смысл имеет каждый момент жизни. Вы могли бы отнести это к жизни работающего за рубежом агента, но это было написано о жизни при диктатуре, где в любой момент вы можете потерять свое положение, свою жизнь или предать кого-то и получить повышение. Это философия, рожденная советской жизнью».
С самого первого показа Штирлиц стал кем-то вроде советского народного героя, анти-Джеймса Бонда. «Он является ответом на то, что в фильмах о Бонде КГБ изображался как СМЕРШ, – говорит Коутс. – Он очень отличается от Бонда. Он проводит больше времени, глядя через окна, нежели проваливаясь сквозь них. Там много курят, много призраков родины».
«Мне было бы интересно узнать, смотрел ли «Семнадцать мгновений» Джон Ле Карре, – говорит Джереми Данс. – Штирлиц больше похож на Джорджа Смайли, чем на русского Джеймса Бонда: методичный, безэмоциональный парень, который молча наблюдает, пока все остальные копают себе могилу».
Сериал ретранслировался во всех странах Варшавского договора каждый год 9 мая, в праздник, посвященный капитуляции немецкой армии в 1945 году. Шутки Штирлица стали общей валютой, отсылающей к юмористической, невозмутимой подаче актера Тихонова. Тем не менее телефильм помог усилить веру советских людей в свои спецслужбы, а также в то, что СССР в одиночку выиграл войну.
Сериал получил любопытное продолжение во времена хаоса, который ознаменовал распад Советского Союза. В 1991 году один петербургский кинорежиссер снял короткометражный фильм о местном чиновнике, ранее работавшем советским шпионом в ГДР. Одна из сцен воссоздавала концовку «Семнадцати мгновений весны», когда Штирлиц возвращается в Берлин. Чиновника засняли за рулем его «Волги» с играющей на заднем плане песней «Где-то далеко» на музыку Таривердиева, которая стала популярна благодаря сериалу.
Этим чиновником был Владимир Путин. «Он встрял, – говорит Ньюман. – Люди стали ассоциировать Путина со Штирлицем. Путин никогда прямо не говорил, вдохновил ли его Штирлиц стать шпионом. Однако когда состоялась премьера сериала, ему был 21 год, а работать в КГБ он начал два года спустя».
Подобные ассоциации, конечно, не причинили Путину никакого вреда. В 1999 году в ходе опроса общественного мнения газета «Коммерсантъ» поинтересовалась у читателей, кого они хотели бы видеть следующим президентом России. Штирлиц занял второе место, вслед за маршалом Жуковым, военачальником советской Красной армии. На обложке еженедельного приложения газеты была фотография Штирлица с подписью: «Президент-2000».
«Это доказало, что Вторая мировая война оставалась наивысшей точкой достижений России, – говорит Ньюман, – принимая во внимание военную силу, которую все еще очень уважают. Предыдущий президент, Ельцин, был пьяный, веселый, щедрый. Теперь люди хотели кого-то менее русского».
На фоне нечестности и коррупции в России конца 90-х годов Путин стоял особняком – в немалой степени потому, что его воспринимали как фигуру типа Штирлица. «Власть должна быть таинственной и волшебной. Особенно в России, – рассказывал в интервью журналу Vanity Fair в октябре 2000 года его бывший советник Глеб Павловский. – Путин отвечает этой потребности идеально».
18 лет спустя, возможно, не так много русских по-прежнему думают о Путине как о Штирлице, но вот сериал укоренился в русской культуре. «Семнадцать мгновений весны» знают все, даже подростки, – говорит Вера Таривердиева. – Они забыли имя автора, но сериал? Да, все они хорошо его знают».
Эндрю МЭЙЛ
The Guardian (Великобритания)
