В интервью глава РУСАДА Юрий Ганус рассказал, кто, по его мнению, стоит за нынешним скандалом и как справиться с политическим давлением. Правда ли, что ВАДА наказывает только Россию, а на остальные страны смотрит сквозь пальцы?
У Юрия Гануса в России не слишком много друзей. Глава Российского антидопингового агентства (РУСАДА) занимает свой пост уже два года, и к нему постоянно приковано внимание общественности: то он выступает с видеообращением к президенту Владимиру Путину, призывая предоставить представителям Всемирного антидопингового агентства доступ к антидопинговой лаборатории в Москве, то открыто требует отставки всего тренерского штаба сборной России по легкой атлетике. За это его ругают государственные СМИ. Официальная позиция российского руководства по-прежнему заключается в том, что обвинения в допинге – лишь средство дискредитации страны.
«Российский спорт летит в пропасть», – предупредил Ганус в опубликованном недавно открытом письме. Он написал его вскоре после того, как стало известно, что ВАДА подозревает Россию в подтасовке результатов допинг-тестов в московской лаборатории. Представителям ВАДА доступ в это учреждение сначала закрыли, хотя именно такой доступ был условием временного допуска РУСАДА к работе.
Насколько велики масштабы нового скандала? Что он означает для российского спорта? А для РУСАДА?
Der Spiegel: ВАДА требует от России ответов на вопросы о подделке результатов тестов. Незадолго до истечения крайнего срока в среду было передано соответствующее письмо. Что, по вашему мнению, кроется за этим?
Юрий Ганус: Честно говоря, я даже представить себе не могу, как можно разумно ответить на эти обвинения. Они действительно очень серьезные.
– Как вы об этом узнали?
– В середине сентября я получил каталог с вопросами ВАДА, практически одновременно с нашим министром спорта Павлом Колобковым. Можете себе представить, насколько удивлены были люди в министерстве. Ведь это не самое открытое ведомство, хотя там есть люди, с которыми мы успешно сотрудничаем.
– Как отреагировали вы?
– Я был шокирован, когда прочитал всё это. ВАДА допустило нас до соревнований, хотя Россия не успела передать ему всю информацию из московской лаборатории до конца 2018 года, как было предусмотрено. Это было прагматичное и очень умное решение, в том числе и потому, что наши спортсмены снова смогли участвовать в международных турнирах. А теперь? Теперь мы переживаем самый тяжелый кризис за всю историю.
– Что вы имеете в виду?
– ВАДА требует объяснений, каким образом вносились изменения в данные из лаборатории. России придется ответить на много вопросов – в общей сложности на 31. Знаете, я инженер, сотрудничал с программистами, так что знаю, что представляет собой банк данных. Внесенные изменения настолько масштабны и заметны, что это не может быть случайностью.
– Сколько было внесено изменений?
– Тысячи. Дело не в том, что стирались целые «пакеты» данных – они были изменены в разных местах. Кто-то постарался целенаправленно скрыть большое количество информации. Это могло быть сделано и во имя спортсменов.
– То есть речь идет о масштабной операции, не так ли?
– Дело не в блоке данных за 2015 год, но и в том, что материалы изменялись позднее. Мы говорим о месяцах: последние изменения были внесены в декабре 2018-го и январе 2019 года.
– То есть речь о времени, когда эксперты ВАДА не имели доступа в московскую лабораторию.
– Это просто ужасно. Я не понимаю, как можно было изменить данные. Эксперты ВАДА – специалисты по кибербезопасности, в частности главный следователь Гюнтер Янгер. Ведь нельзя было не понимать, что такая масштабная подтасовка не останется незамеченной! Это все равно что мчаться на машине прямо в стену.
– Предположим, что решение принимали бы вы: что сейчас может произойти?
– России необходимо найти исходные файлы и передать ВАДА.
– Насколько, по-вашему, велики шансы, что это произойдет?
– Очень малы.
– Вы ответили на письмо ВАДА?
– Это прерогатива министерства спорта. Мы как РУСАДА не имели к этому никакого отношения, у нас не было соответствующего доступа. Я так и напишу ВАДА. Тогда, в конце 2018 года, лаборатория была под контролем Следственного комитета (который подчиняется напрямую президенту России. – Прим. Spiegel). Он, в частности, занимается расследованием против бывшего руководителя московской лаборатории Григория Родченкова (который первым рассказал о системе сокрытия положительных результатов допинг-тестов на Олимпийских играх. – Прим. Spiegel). Почему комитет должен быть заинтересован в манипуляциях информацией, если он занимается расследованием?
– Кто же тогда несет ответственность?
– Хороший вопрос, я много думал над этим. Зачем всё это? Это заговор. Кто позволил себе нанести такой удар по нашему спорту? Наше руководство дискредитировано, нашей стране нанесен урон.
– Кто это мог быть?
– Я действительно не могу этого объяснить.
– Вы не готовы назвать имена?
– Я не знаю этого, я не утаиваю никаких имен. Не думаю, что за этим стоит министр спорта, он же сам спортсмен (Колобков многократный чемпион мира по фехтованию. – Прим. Spiegel). Я просто не могу поверить, что он способен на такое. Это не тот уровень, на котором принимаются такие решения.
– В России часто демонизируют ВАДА и утверждают, что оно наказывает только Москву, а допинг принимают по всему миру.
– Это глупости. Борьба с допингом ведется во всем мире. Никто не борется конкретно с Востоком. В прошлом году, к примеру, была отозвана лицензия у лаборатории в Лиссабоне. Допинг это общее зло, и бороться с ним надо во всем мире.
– 23 октября состоится заседание соответствующего комитета ВАДА. Как, по вашему мнению, отреагирует Всемирное антидопинговое агентство?
– Наказание будет очень суровым, потому что Россия нарушила правила не в первый раз. На кону участие в Олимпийских играх 2020 года в Токио и 2022 года в Пекине. По меньшей мере. Надеюсь, санкции будут наложены дифференцированно. В этой стране есть консервативные силы, которые порадуются, если нас не допустят. Они уже давно требуют закрытия РУСАДА.
– Вы действительно думали, что сможете что-то изменить в российском спорте, когда два года назад возглавили РУСАДА?
– Вы спрашиваете, верю ли я в то, чем занимаюсь? Я воспринимаю это не как работу, а как миссию.
– Это было ваше собственное решение: возглавить агентство?
– Да.
– За вами никто не стоит?
– Боже упаси, нет. Я подал заявку, состоялся конкурс. Я принял в нем участие, прочитав, что российские паралимпийцы не допущены до Игр в Рио-де-Жанейро. Мне это показалось большой несправедливостью, потому что олимпийцам (пусть даже не всем) было разрешено участвовать. А паралимпийцы – пример для подражания, им часто приходится сражаться буквально за свою жизнь. Сам я не связан со спортом, разве что в детстве когда-то играл в гандбол.
– Вы говорили, когда начали работу, что ваше агентство хотели закрыть и создать новое, под другим названием.
– Я сразу сказал, что мы в любом случае сохраним свое название. Наша главная задача: выбраться из кризиса и очистить свое имя. Я инициировал три внутренние проверки, одна из которых продолжается до сих пор. Мы продвигаемся в этом направлении. Мы независимая организация и не занимаемся обслуживанием государства, не служим ему. Многих это нервирует, но им придется свыкнуться с этим, только так мы сможем вернуть доверие международного спортивного сообщества. Мы сотрудничаем с 13 международными лабораториями, в том числе из Германии и Швейцарии. Нас проверяло ВАДА и констатировало, что мы стали лучше. ВАДА поддерживает меня, у нас хорошие деловые отношения. Речь идет о том, чтобы изменить культуру, об этических ценностях. В регионах все намного проще, чем в Москве со всей этой политикой.
– Тем не менее вам приходится сталкиваться с препятствиями. Постоянно возникают скандальные ситуации с легкоатлетами. Большинство тренеров работают в федерации уже давно – когда речь идет о том, чтобы всё начать с чистого листа, это выглядит по-другому.
– Меня обвиняют, что я вмешиваюсь в дела руководства федерации легкой атлетики. Эта федерация – самая крупная и потому играет очень важную стратегическую роль. Там множество тренеров старой закалки, я имею в виду не возраст, а методы. Я много раз призывал к тому, чтобы все, кого подозревают в причастности к допингу, добровольно ушли в отставку. Причем я имею в виду, в частности, руководство федерации и тренеров сборной. Когда легкоатлеты тренируются в Киргизии у дисквалифицированного Владимира Казарина, тренер сборной вообще-то должен знать об этом. До сих пор ничего не произошло, перед чемпионатом мира в Дохе проблему уже можно было бы решить. Российская легкая атлетика теряет драгоценное время. Федерация не понимает международных правил. То же самое касается и Министерства спорта, и нашего государственного руководства.
– Похоже, это будет затяжная борьба.
– Думаю, в ближайшие месяцы решение будет принято.
– Россия так и не признала доклад Макларена, в котором утверждалось, что допинг в России организован на государственном уровне.
– Я призываю принять доклад Макларена всерьез и перепроверить содержащиеся в нем данные.
– По-вашему, допинг в России организован на государственном уровне?
– Приведу один пример: когда я в декабре 2018 года в видеообращении призвал президента Путина допустить представителей ВАДА в московскую лабораторию, мне пришлось услышать в свой адрес, что эту речь подготовили за рубежом. Мне звонили и требовали удалить это видео.
– Кому вы мешаете? Министру спорта? Кремлю?
– В России на эти вопросы трудно ответить. У нас говорят о заговоре против нас и всего спорта. Я в этом видеоролике обратился к Путину, и люди, стоящие между мной и администрацией президента, испугались.
– Откуда вы знаете, что они испугались?
– Потому что они стали давить на меня и требовать удалить это видео.
– Говорят, вы должны отозвать и свои открытые письма. Вы не боитесь?
– Все боятся: мои родственники, сестра очень переживают за меня. Но правда на моей стороне, я говорю открыто. Влияние пропаганды велико. Когда кто-то придерживается иного мнения, его обвиняют в отсутствии патриотизма. Я в связи с этим сразу спрашиваю: а люди, которые своими решениями уничтожают наш спорт, – патриоты? Они предатели!
– Вы никогда не думали о том, чтобы уйти в отставку?
– Те, кто угрожает мне, сами не знают, насколько они меня этим подстегивают. Борьба меня подстегивает. Мне приходится биться изо всех сил. Но главное – идти правильным путем и бороться за чистый спорт в России.
55-летний Юрий Ганус занимает пост директора Российского антидопингового агентства (РУСАДА) с 31 августа 2017 года. В его подчинении находятся 68 человек. Имеет юридическое и инженерное образование. Ранее был генеральным директором и кризис-менеджером в различных российских и международных компаниях, в частности, в немецкой Viessmann, специализирующейся на производстве отопительной техники, и компании Nord-West Marine в России.
Кристина ХЕБЕЛЬ
(Der Spiegel, Германия)
