Житель Киселевска Виталий Шестаков уже шестые сутки держит голодовку. Его требования не имеют ни политической, ни экономической основы. Он требует выкопать яму на месте, которое стало причиной записи видеообращения «киселевских канадцев» к премьер-министру Джастину Трюдо.
В КУЗБАССЕ земля горит под ногами в прямом, а не в переносном смысле. Киселевск примечателен тем, что здесь люди вынуждены ютиться рядом с девятью угольными разрезами. Огромными карьерами – вскрытого и смердящего всей таблицей Менделеева земного нутра. Киселевско-Прокопьевское угольное месторождение одно из самых богатых в Кузбассе. В далекие годы на заре социализма, чтобы шахтеры не добирались до шахт за девять верст, рабочие поселки строились почти у проходной предприятий. Особых проблем от такого соседства не было ровно до тех пор, пока в 2000-х кому-то не пришло в голову все шахты в городе превратить в открытые угольные разрезы. При этом переселять поселки никто не хотел. Ставки были сделаны на то, что люди сами разбегутся из неблагоприятных мест, и вкладывать деньги в их переезд никому не нужно будет.
Виталия Шестакова называют предводителем «киселевских канадцев». Так жителей небольшого поселка Парниковка в Киселевске стали называть после обращения с просьбой об экологическом убежище к премьер-министру Канады Джастину Трюдо. В прошлом году 12 человек записали видео, в котором рассказали, что земля рядом с их домами горит, что в городе нечем дышать от смердящих угольных разрезов и отвалов, что представители власти не видят нарушений со стороны владельцев угольного бизнеса. О здоровье людей, в том числе детей, никто не думает, что превратило жизнь граждан РФ в настоящий ад. Собственно, «Угольный ад» – это второе имя города, в котором проживает Виталий Шестаков.
После видеообращения в Канаду в поселок приехал губернатор Кузбасса Сергей Цивилев. Во время своего визита он успел сделать много: посмотреть, как выглядит настоящее «угольное гетто», где от горящей земли до ближайшего дома около 25 метров, где нет практически дорог, а фундаменты домов почти полностью погрузились в землю из-за близкого соседства с огромной ямой – угольным разрезом АО «УК «Кузбассразрезугля». Угольный разрез – это не просто яма, это еще и постоянные взрывы: земля не хочет просто так, без боя отдавать свое, чтобы достать уголь, нужно разрыхлить взрывами содержимое недр.
А еще губернатор успел прочитать местным жителям лекцию о том, что у них там «горит мусор», а не старая отработка шахты «Киселевская», которая как раз и славилась тем, что пласты, которые она разрабатывала, отличались огромной склонностью к самовозгоранию. В этих пластах было колоссальное содержание метана. Столь огромное, что на этих же пластах была построена Южно-Обинская газодобывающая станция. В СССР таких было всего две: одна в Киселевске, вторая в городе Ангрен Узбекской ССР. Жители не согласились с губернатором и попросили его самому потрогать землю. Цивилев не просто потрогал, но и попросил снять погрузчиком небольшой слой грунта, которым наспех засыпали места, где дым шел из-под земли.
Убедившись, что там действительно земля горит под ногами, что нет и намека на помойку или мусорку, губернатор дал обещание переселить полностью весь район. Он так и сказал: «Здесь жить нельзя! Это горит не мусор!» – а после, уже через два дня, забыл о своем обещании. Сказать, что жители Парниковки были разочарованы – значит ничего не сказать. Это был настоящий плевок в их сторону – снова начать муссировать тему «горящей мусорки», пытаясь превратить людей из «киселевских канадцев» в «киселевских засранцев».
Спустя год ничего не изменилось. Несмотря на то, что власти совместно с институтом АО «НЦ ВостНИИ» разработали план мероприятий по локализации очага нагрева, земля все равно продолжает нагреваться. В этом убедился Виталий Шестаков, выкопав яму глубиной около одного метра на месте нагрева. Температура грунта на глубине составила около 50 градусов Цельсия – в апреле в сибирском городе. После этих событий Виталий решил объявить голодовку с требованием выкопать на этом месте яму и замерить температуру с представителями МЧС.
– Всю зиму на том месте не было снега, – рассказывает Виталий Шестаков сайту activatica.org. – Так интересно: здесь снега нет, а в сторону метров десять – сугробы по пояс. Мы задавали вопрос нашему мэру Максиму Шкарабейникову, почему так. Он отвечал, что просто ветром выдувает. Что глина не замерзает, потому что она мокрая и воду отдает. Только странно, почему вода при морозе минус 30 градусов не замерзает? Наверное, это какая-то особенная вода.
Почти всё прошлое лето на это место лили воду, потом в пробуренные скважины закачивали пенно-азотную смесь. Говорили, что азот перекроет доступ воздуха и греться перестанет. Там глубина была 60 метров, в этих скважинах. Температура, как потом написал в соцсетях мэр, достигала 170 градусов Цельсия. Откуда на такой глубине мусор? Люди живут рядом по 50–60 лет, и не помнят, чтобы там мусорный полигон был.
Внизу, под землей, на глубине 150–200 метров, проходил 15-й участок шахты «Киселевская». Так говорят старожилы. В 80-х годах участок закрыли, так как там постоянно были выбросы метана. Были аварии, гибли люди. Один из шахтеров мне рассказывал, когда они работали там последнюю смену, температура в шахте была почти плюс 60 градусов. Они кое-как доработали до конца смены. Угольный пласт там шел хороший, «жирный». На следующую смену их повезли работать на другую выработку на другой участок. Они спросили мастера, почему не на старое место. Он сказал, что тоннель заглушили, там слишком горячо.
СПУСТЯ некоторое время сверху на этом месте кто-то начал копать уголь открытым способом. Представляете, кто-то копает уголь, но ни одной бумажки, ни одного подтверждения, кто это был, какое предприятие, нет. Иногда нам говорят, что копали «бандиты», но какие бандиты были в 80-х годах? Это в 90-х их было здесь пруд пруди. Копали уголь рядом с домами. До ближайшего дома – метров 25 было от края разреза. Также взрывали породу рядом с жилыми домами. Так было до тех пор, пока не переборщили со взрывчаткой. Заложили слишком много и рванули так, что огромным камнем снесло веранду у ближайшего дома. Жители устроили скандал. Копать уголь сверху перестали. Яму слегка присыпали глиной, да так и бросили. А уголь, если он с воздухом соприкасается долго, начинает окисляться, гореть. Здесь есть места, где он на поверхность выходит, а на сколько в глубину уходит – никто и не знает.
Жители начали биться во все инстанции еще в начале 2000-х. Куда только не писали, к кому только не обращались. Есть ответы от Горнадзора: да, там на поверхность выходят горючие газы из отработанных пластов, нельзя допускать нахождение людей в этом месте. Только как они исключат нахождение людей здесь, если мы тут живем? Переселить нас? Но никто этого делать не собирается. Говорят, что под нашим поселком угля нет. Но мы не верим. Со всех сторон района копают угольные разрезы. Почти под всем городом уголь есть, а под нашим 71 домом – угля нет. Странно это. Мэр наш так и вовсе пошел дальше. Вместо того чтобы искать, кто на том месте копал уголь открытым способом, обвинил нас, сказал, зачем вы здесь дома покупали, зачем здесь живете? Люди живут здесь по 50–60 лет. Раньше, пока не начали копать уголь сверху, здесь вообще был совхоз «Суртаиха». Овощи выращивали, на весь город овощей, ягоды хватало. А сейчас – все мертвое вокруг. На огородах почти ничего не родится. Меньше километра до фенольных озер, оставшихся от Южно-Обинской газодобывающей станции. Почти полностью район окружили отвалы от угольных разрезов. Им же, прежде чем докопаться до угля, миллионы кубометров пустой земной породы надо выкопать и куда-то сложить. Вот они это все и складывают рядом с людьми. Люди не молчат, просто нас никто не слышит. Уголь – это большие деньги, а мы просто люди, до которых нет никому дела.
Мы получили их план мероприятий с результатами замеров вредных веществ и температуры из пробуренных скважин. Так там максимальная температура – 100 градусов. А в соцсетях на своей страничке мэр и замгубернатора по промышленности Панов пишут, что максимальная температура была 170 градусов. Кому верить? Кто из них говорит правду. Задали этот вопрос мэру, а он от него уходит, что-то невнятное бубнит. Также и когда бурили: придем смотреть, что там рядом с нашими домами делают, а нас сотрудники МЧС прогоняют, говорят, бойтесь здесь долго находиться, что показатели шкалят по вредным веществам. А у института на бумагах все хорошо, все просто замечательно. «Куршавель» какой-то, а не наш поселок Парниковка. Рассказывают нам, что радоновые ванны специально принимают, лечатся. Ну съездил ты на 10 дней, полечился, а мы здесь всю жизнь живем. На пользу ли такое «лечение»?
Что стало причиной того, что я объявил голодовку? Нас не слышат. Что такого я прошу? Выкопать яму и удостовериться, что на глубине земля не горячая? Это что, какие-то «террористические» требования? Власти со мной говорить не желают. Так вместо того, чтобы удостовериться, они пригнали на это место огромные карьерные самосвалы с глиной и засыпали это место. Чем глина спасет от подземного пожара? В 2018 году моя супруга и дочь отравились угарным газом в августе. Летом в Сибири печи особо не топят. Отравились дома, ночью. Хорошо супругу разбудил кот, орал, прыгал на нее, пока она не встала. Когда проснулась, поняла, что с ней и дочерью что-то не так. С трудом дозвонилась до меня: просто не соображала, как позвонить. Я вызвал скорую помощь. Медики даже в дом отказались заходить, боялись тоже получить отравление. Откуда в доме угарный газ появился, если даже печь была холодной, то есть ее никто не топил? Страшно за семью, за дочь. Свои жители побоялись выйти, я так думаю, а вот жители Абакана из Хакасии меня поддержали. Несмотря на ограничительные меры из-за коронавируса, вышли на одиночные пикеты в мою поддержку.
ЕСЛИ прошлым летом, когда записывали обращение к Трюдо, наши люди были более активными, то сейчас они просто отчаялись. Разочаровались окончательно, не верят, что можно добиться какого-то результата. Да я никого и не звал ко мне присоединиться. А власть нас не то что не слышит, мне иногда кажется, что спит и видит, что не станет людей в Киселевске. Как не станет, им все равно. Уедем мы все или умрем – властям без разницы. Власть лоббирует интересы угольных олигархов: не станет людей, не будет препятствий копать уголь еще больше. Киселевск – это город, которого не должно быть. Вернее, его бы не было, если бы в России соблюдались законы, особенно природоохранные. Но угольные интересы для власти куда важнее, чем жизнь детей. Только в Кузбасс могли отправить в губернаторы человека, съевшего собаку на угольном бизнесе. Сергей Цивилев ранее владел «КОЛМАРОМ», тем самым, что весьма успешно вкладывает свою лепту в уничтожение природы Якутии. Теперь пришел черед Кузбасса, тем более что здешний губернатор и бровью не поведет, узнав об очередной голодовке. Скорее всего, придумает новое слово, как «все это» назвать, так как «опорочили» и «дискредитировали» – уже было. Правда, пока еще не было жертв от попыток достучаться до губернатора, но думаю, что с таким перспективным первым лицом области у Кузбасса все впереди.