Я хотел сказать прощальное слово об Игоре Яковлевиче и сразу понял, что канонического некролога с кратким изложением его биографии у меня не получится. Остановлюсь лишь на двух эпизодах его жизни, свидетелем которых я был и которые потрясли меня (да, это было так) уверенным спокойствием его смелости и гневным вызовом врагам. Предателей иначе не назовешь.
Мы познакомились в 1993 году, и наше товарищество быстро переросло в дружбу. В этом году состоялись первые в послесоветское время выборы в Государственную думу. Не скрою, нам нужны были имена, имеющие широкую известность в Ленинграде-Санкт-Петербурге. Свел нас известный ученый-геополитик, заведующий кафедрой географических наук, президент Русского географического общества, профессор Лавров Сергей Борисович. Он уже дал свое имя в наш партийный список, в то время как многие именитые бывшие члены КПСС ответили нам отказом.
Игорь Яковлевич ответил на нашу просьбу сразу утвердительно: «Я согласен. Но прошу учесть два обстоятельства: я был членом КПСС, но ни в какую партию уже больше не вступлю. И еще: я верующий, православный. Если вас это не смущает, то я лучше всего пойду по округу». Нас это нисколько не смущало, и Игорь Яковлевич приступил к работе агитатора и пропагандиста КПРФ. Для «демократов» это явилось неожиданным ударом. Они-то его считали своим. По всем статьям он должен был быть на их стороне. А как же иначе? Фроянов – сын репрессированного. Отец его Яков Фроянов служил в Первой конной армии Буденного. В 1928 году окончил Кавалерийскую командную школу. В 1937-м, будучи уже начальником оперативного отдела штаба дивизии (должность немаленькая), оказался арестован и осужден на десять лет. Все десять лет, с 1937-го по 1947-й год, провел в тюремном заключении. Как выяснилось потом, по ложному доносу. Игорь Яковлевич никогда и нигде публично ни словом не обмолвился о трагедии своего отца. Но «демократам» все стало известно, и по их расчетам профессор Фроянов просто обязан был оказаться в их лагере. Простить такой «измены» они ему не могли. И как показали дальнейшие события, не простили. Они его считали своим еще потому, что случилась длительная, растянувшаяся на года тяжба, связанная с защитой докторской диссертации И.Я. Фроянова. Дело в том, что в своей диссертации он подверг беспощадной критике (по сути, а не по форме) основной вывод монографии «Киевская Русь», автором которой являлся классик отечественной исторической науки, академик АН СССР Борис Дмитриевич Греков. А вывод его заключался в том, что государство Киевская Русь образовалось на рубеже X–XI веков.
Концепция Фроянова об общинном происхождении русской государственности и сохранении живых общинных традиций на протяжении всего хода истории России противоречила привычному дореволюционной либеральной историографии стереотипу противопоставления «государства – общества». Увы, данный стереотип сохранился и в советской исторической науке. Сохранился и еще более он утвердился в нынешней России.
Фроянов никоим образом не отрицает марксова формационного подхода, он насыщает его живой диалектикой русской истории, существенно отличающейся от западной. Историк-русист не расходится и с Лениным, признает классовую природу государства. Но на основе новых научных фактов вносит корректив в историю возникновения государства на Руси – государство у нас формировалось веками до окончательного разделения общества на классы. В том было своеобразие русской государственности. Она долгое время складывалась на основе народоправства, вечевого устройства. Оно явилось историческим истоком Советов в революцию 1905 года. Русь общинная превратилась в Русь феодальную, по Фроянову, не ранее XIV–XV веков. Не одномоментно, а веками шло разделение общества на классы. Но прежде всего Киевская Русь возникла как государство под воздействием внешней угрозы. Таково заключение Фроянова.
Можно представить, что делалось в ВАКе при рассмотрении докторской диссертации Фроянова. За «отступничество» от марксизма-ленинизма в повестку дня был внесен вопрос об исключении талантливого ученого из КПСС. И это бы случилось, если бы первый секретарь Ленинградского обкома В.С. Толстиков не защитил Игоря Яковлевича. В 1974 году диссертация, наконец, была утверждена. Но чего стоило это тогда ее автору! Травля на телевидении и в печати продолжалась в 80-е годы.
«Правоверные марксисты-ленинцы», что в перестройку переметнулись к «демократам», не унимались. Что же касается «демократов», то они, не вникая профессионально в научную суть дела, решили для себя: если Фроянова, сына репрессированного, собирались исключить из КПСС, значит он «наш». И его стали приглашать на «демократические» (на самом деле антикоммунистические) дискуссии на радио и телевидении. И тут выяснилось, что он патриот и близок к коммунистам, защищавшим советскую державу – историческую Россию.
Обо всем этом я узнал много позже, после нашего знакомства с Игорем Яковлевичем. Узнал не от него. Он об этом не любил говорить. Меня поразила его спокойная, уверенная сила. Он был в период нашего знакомства деканом истфака СПбГУ, заведующим кафедрой русской истории и мог лишиться этих должностей. Он знал это. Знал и тогда, когда отказался от награждения его орденом. Так объяснил свой поступок: «Из рук разрушителя нашей страны принимать награду не желаю». Попытка власти перетянуть крупного ученого-историка на свою сторону провалилась. И над ним стали сгущаться тучи. Он продолжал идти своим путем. Ничего и никого не боялся, если был убежден в своей правоте. Не страдал, по Чернышевскому, уединенной честностью. За честь свою, своих друзей, за честь страны, ее истории боролся открыто у всех на виду, храбро и смело. О нем есть все основания сказать: он был историк-воин. Таким и остался в нашей памяти.
…Пока живу, не забуду заседания большого ученого совета Санкт-Петербургского университета 23 апреля 2001 года. На нем рассматривалось «дело Фроянова», хотя повестка дня звучала иначе. Подготовка к «делу» началась задолго до его слушания. За лето 2000 года опубликовано пять статей, в коих И.Я. Фроянов характеризуется как русский национал-коммунист «со свойственным ему национализмом, ксенофобией, антисемитизмом, мракобесием». Слова, взятые в кавычки, близкие к площадной брани, принадлежат профессору Б.Н. Комиссарову, работавшему тогда на историческом факультете, руководимом И.Я. Фрояновым. Авторы статей в «демократической» печати – «Известия», «Новые известия», «Новая газета», «Общая газета» – недалеко ушли от своего ученого собрата. Чего стоят одни заголовки: «Исторический сталинизм», «На истфаке правит «Черная сотня» и так далее.
Формально на заседании ученого совета рассматривалась работа деканата и кафедры. Выступали председатель и члены комиссии, специально созданной для проверки этой работы. Существенных ошибок и неполадок ученому совету не было представлено. Все понимали, что не в этом суть «дела».
Фроянову не могли простить ни его открытую связь с КПРФ, ни то, что он был, да и остался единственным деканом и заведующим кафедрой, который пригласил на встречу со студентами Зюганова Геннадия Андреевича. И главное, что он написал и издал книги в защиту советской истории («Октябрь семнадцатого (взгляд из настоящего)», 1997 г.) и подверг беспощадному обличению преступную деятельность (так оно сказано) М. Горбачева и Б. Ельцина («Погружение в бездну», 1999 г.). Никто не выступил против Фроянова из известных ученых историков. А вот выступлений от серого мещанства, подвизавшегося в околонаучной среде, хватило с избытком: как это специалист по средневековой истории Руси осмелился освещать проблемы современной истории России? Поверхностный взгляд, сплошная публицистика, пишет об эпохе Сталина как великой эпохе отечественной истории. Да как он посмел! И т.д., и т.п.
Помимо идейных противников есть еще и имитирующие ученость мещане, снедаемые завистью к титану. Игорь Яковлевич Фроянов – титан исторической науки. Один из немногих, получивших мировое признание.
Решение большого ученого совета было предопределено ректором Санкт-Петербургского университета академиком Вербицкой (бывшей в советское время секретарем парткома университета): освободить И.Я. Фроянова от должности декана истфака и заведующего кафедрой русской истории.
Я запомнил гневного Фроянова, бросившего слова тем, кто сделал свое черное дело: «Вы думаете, что это конец? Нет. Это только начало!»
Чтобы его вызов губителям великой научной исторической школы ленинградского-санкт-петербургского университета имел свое продолжение, профессор Фроянов последние годы непрерывно занимался исследовательской деятельностью. Вышли в свет его объемные монографии: «Начала русской истории» (2001 г.), «Драма русской истории» (2007 г.), «Древняя Русь» (2012 г.), «Лекции по русской истории» (2015 г.), «Нашествие на русскую историю» (2020 г.).
Студенты аплодировали ему перед началом лекций. Аплодировали и по их окончании. Они называли его князем. Он и был им: мужественным и смелым (иду на вы). Никогда, если приходилось терпеть поражение, не считал себя побежденным.
Как многим будет его не хватать. Бывало, когда я делился с ним своими тревогами, сомнениями и сетовал на тяжесть обстоятельств, он не пытался успокоить меня увещеваниями. Просто и уверенно говорил: «Бывали времена и похуже наших, но люди держались». И как правило, завершал откровенную беседу словами: «Да расточатся все врази ваши». О таких, как он, не забывают.
Выпускается с июля 1956 года
