«У нас сгорело все: наши вещи, мои игрушки, моя любимая кошечка Тутсяка. У меня была своя комната, ко мне приходили мои друзья, на Новый год мы с мамой в моей комнате наряжали елку, а после пожара нам с мамой стало жить плохо. Страшный день, наверное, уже никогда не забуду. Не забуду, как и сейчас моя мама обращается во все инстанции, как говорит, что пришла очередная отписка и что помощи нам ждать неоткуда. Хотя я помню, как все дяди чиновники обещали нам помочь», – написал Дмитрий Антошин.
Мальчик принял решение обратиться к президенту самостоятельно, но сообщил о нем родителям – мама лишь помогла ему немного сформулировать текст. За несколько дней до 17 декабря к Антошиным домой пришел представитель ростовской прокуратуры.
«Он объяснил это желанием осмотреть жилищные условия. Задавал странные вопросы: «Где место для ребенка, что у вас в холодильнике», все сфотографировал, – рассказала мама Димы, Анна. – Предложил, может, нам нужны продукты, одежда, сказал, что если мы считаем, что нам тяжело, ребенка могут на какое-то время поместить в интернат».
Она ответила, что у них все есть, что они в состоянии обеспечить себя и ребенка, а добиваются положенного по закону: рассчитаться с ними как с собственниками утраченного не по их вине жилья.
Шестиквартирный двухэтажный дом на улице Седова в Ростове-на-Дону сгорел в 2017 году. Однако семье Антошиных городские власти не дают компенсацию за сгоревшую квартиру, аргументируя тем, что у них есть другое жилье – 36 квадратных метров в бывшей коммуналке на улице Соколова, где раньше жили родители Анны и которую оставили ей в наследство. Сейчас Дима с мамой и папой живут в этой коммуналке, однако она не подходит для жизни с ребенком. Жилая комната отапливается печью с газовой форсункой, в кухне нет отопления, только газовая плита, на которой готовят и ею же обогреваются, положив на горелки металлические бруски – они держат тепло.
Анна говорит, что это жилье не идет ни в какое сравнение с тем, что они потеряли: двухкомнатная квартира в доме на Седова была с евроремонтом, они провели туда газ за свой счет. Чтобы привести квартиру в порядок, семья Анны и ее родители брали кредиты, которые затем выплачивали много лет.
Антошины писали во все инстанции, прошло несколько судебных заседаний. Анна уверена, что требует то, что принадлежит ей по закону. Согласно Жилищному кодексу РФ, горадминистрация должна выкупить у нее по рыночной стоимости землю и помещение (она собственник квартиры и земли). Но власти выплатили только компенсацию за сгоревшее имущество (около 480 тысяч рублей). Потом подали на нее иск в суд, чтобы, по ее словам, лишить права на сгоревшую собственность и снять с Госреестра. Аргументация: восстановление дома после пожара нецелесообразно.
Кировский районный суд Ростова-на-Дону отказал в иске об изъятии бывшей собственности в пользу муниципалитета. Городские власти должны выкупать земли у погорельцев. Пока Антошины судились, потеряли возможность войти в программу по переселению и попадут в нее только с 2025 года.
«Замолчать эту историю я не могу, – говорит Анна Антошина, – это будущее моего ребенка».
