Эти воспоминания внучатого племянника вождя Владимира Федоровича Аллилуева. «Хроника» охватывают самый великий и трагичный период в истории нашей страны. Владимир Аллилуев подробно рассказывает о том, как жили семьи высших руководителей Советского Союза, в том числе и семья Иосифа Виссарионовича Сталина. Владимир Аллилуев – сын свояченицы Сталина Анны Аллилуевой и легендарного чекиста Станислава Реденса. Он рос и воспитывался в «ближнем круге» Сталина, лично знал крупнейших политических деятелей Советского Союза не как персонажей со страниц газет, а как родственников и друзей семьи. Для широкого круга читателей.
Страницы книги покоряют не только яркими правдивыми свидетельствами, но и мировоззренческими наблюдениями автора. Особо ценен в этом смысле эпилог книги. Воспроизводим его.
В 1955 году за рубежом одним из русских эмигрантов-политологов, Александром Уайтом, была написана небольшая работа под названием «Русская политика самосохранения». Через два года она была опубликована, но не полностью, в парижском журнале «Грядущая Россия», а в 1959 году эту работу выпустила русская независимая газета «Голос Родины» (Мюнхен) и спустя двадцать пять лет, в 1984 году, ее переиздал в Америке журнал «Русское самосознание».
В советской печати опубликована лишь в 1991 году.
И сама работа, и даты ее публикаций весьма примечательны, но, пожалуй, только в наши дни полностью обнаружились скрытые в ней пружины. Статья-предупреждение оказалась провидческой и пророческой.
Если говорить коротко, то суть ее в следующем.
Запад, как мировая система под известной вывеской Мировой Демократии, всегда вожделенно мечтал распоряжаться Россией с ее богатейшими пространствами и природными ресурсами, главное его средство – финансовый контроль, с помощью которого Запад рассчитывал превратить Россию в свой собственный карман. Мировая Демократия, по мнению Александра Уайта, вначале благосклонно встретила приход к власти после революции 1917 года социал-демократов, одержимых идеей мировой коммунистической революции, полагая, что с их помощью она пристегнет Россию к своей колеснице.
Однако история распорядилась иначе. В «сталинский период» перед этими силами «внезапно закрылись все двери», благодаря «русскому коммунизму» они лишились «роли вершителей судеб: политики, финансов и экономики в одной из величайших империй мира.
Отсюда и вопли о «зле коммунизма», подхваченные и подлинными антикоммунистами, справедливо опасающимися интернационального ига. Отсюда и весь пресловутый «антикоммунизм» западных демократов, который вертится главным, образом вокруг этого, то есть экономического и финансового контроля. «Русский коммунизм лишил таким образом западных интернационалистов участия в водительстве в Советском Союзе».
Обладая, очевидно, острым политическим чутьем, Александр Уайт углядел еще только в первых ростках хрущевской «оттепели» возможную опасность. Он пишет: «Не менее самоочевидно и то, что намечающиеся сегодня в Советском Союзе трещины и либеральные сдвиги отнюдь не наш выигрыш, и радоваться им нам, русским, положительно не следует».
Несмотря на весь свой антикоммунизм, автор статьи, как патриот-государственник, считает, что Россия в лице СССР сохраняет свою независимость и государственную самостоятельность, ведя тяжелый поединок с объединенными силами Запада. Но если мир сохранится, то «благодаря преимуществам их централизованной власти и планированному хозяйству, то есть тому тоталитаризму, против которого американцы и ведут сейчас «антикоммунистический Крестовый поход», они сумеют использовать свои природные богатства и географическую выгодность себе во благо и будут независимы от пресловутого Запада.
Мировая Демократия, стремящаяся расправиться с великой державой, не скрывает своих намерений «расчленить Россию». Удастся ли это? «Многое зависит от успеха, – пишет Александр Уайт, – антикоммунистической акции Запада, которая должна расшатать Партию, а с ней Армию и Аппарат, и произвести в России те сдвиги, которые позволили бы нынешним интернационал-демократам Запада (наследникам Второго Интернационала) наложить руку на финансы, экономику и все природные богатства страны». Запад потом будет подавать этот свой успех как «освобождение» России от «ига» и «зла».
q
Какие именно сдвиги происходят сейчас в Партии, мало кто знает. Кто из советских вождей клонит к сговору с бывшими демократическими собратьями Запада, а кто в сторону самостоятельного Евро-Азиатского блока, тоже сказать трудно. Нельзя даже поручиться, что кто-то из них не пошел уже тайно на частичный сговор с Мировой Демократией, орудующей на Западе, и не предаст в один прекрасный день (после дворцового переворота) Россию со всеми ее ресурсами». После этого остается лишь заменить неугодные Западу «тоталитаризм и диктатуру» новым демократическим режимом, поставив свое правительство, состоящее из ставленников Мировой Демократии.
«Нет сомнения, что первым шагом такого правительства будет проведенное парламентским путем (сделать это весьма нетрудно) окончательное деление Советского Союза на «суверенные» и совершенно независимые малые государства, которые станут под покровительство ООН».
Напомню, что эти честные и ужасающие по своей предугаданной реальности предостережения были высказаны в 1955 году. В этот год [1957] была разгромлена «антипартийная группировка», шел процесс укрепления позиций Н.С. Хрущева, оттеснения, старых кадров и выдвижения новых, мыслящих более демократично, либерально, однако сомнений в избранном страной социалистическом курсе в руководстве партии и государства еще не наблюдалось.
Сорок лет страна выстаивала под напором экономического, финансового и идеологического пресса, переживала свои экономические и политические трудности, спады и подъемы, преодолела «славное» десятилетие и период под странным названием «застоя», но тем не менее шла вперед, развивалось ее производство, наука и культура…
Триллионы долларов были затрачены, чтобы развалить СССР, но этого не удавалось, пока партия, являющаяся главной цементирующей силой советского общества и государства, оставалась верной своим принципам, пока внутри самого общества не была сформирована та роковая «пятая колонна», которая пошла на сговор с Мировой Демократией и, совершив отказ от социализма, предала великое содружество народов, созданное за 70 лет советской власти, разрушила СССР, распавшийся на «суверенные» государства, как это и было заложено в проекте Мировой Демократии.
Это крушение произошло на наших глазах за период так называемой перестройки.
Конечно, было бы опрометчиво и необъективно не увидеть того факта, что усилия по развалу страны и свертыванию ее социалистического курса предпринимались на всем протяжении существования советской власти. Об этом, по сути дела, и ведется рассказ в данной книге. Менялась тактика, средства, направления удара, но суть оставалась неизменной. В наиболее жесткой форме этот накал борьбы происходил во времена Сталина. И наиболее жесткий, сокрушительный отпор врагам страны и социализма был дан именно в те же времена. Но мало кто тогда осознавал, что это была беспощадная геополитическая, схватка, которая решающим образом влияла на общественное развитие всей планеты. Поэтому имя Сталина и его дело принадлежат всемирной истории. Ненависть Мировой Демократии к Сталину вполне понятна. Так же, как и вполне понятно, что «развенчание Сталина», так называемого сталинизма стали главными задачами всех, кто занимался развалом нашей страны, ликвидацией социализма. Понадобился горький опыт перестройки и превращения СССР в бывший, чтобы эту истину поняли честные советские люди и честные коммунисты.
q
К сожалению, нашему верховному руководителю Н.С. Хрущеву не хватило ума, культуры, образованности, чтобы объявленный им курс на ликвидацию ошибок и недостатков прошлого, последствий культа личности Сталина провести на грамотном и достойном уровне. Лучшего подарка для врагов социализма, чем его доклад на XX съезде КПСС, трудно и вообразить. Хрущев начисто забыл то, что он сказал о Сталине в 1939 году: «Трудящиеся всего мира будут писать и говорить о нем с любовью и благодарностью.
Враги трудящихся будут писать и говорить о нем со злобной пеной у рта».
А вторым таким подарком был Горбачев с его перестройкой.
Может быть, кто-то и будет оспаривать мое суждение, но я вижу некоторые нити, которые внутренне связывают эти два события: XX съезд и перестройку в их негативном узле. Ведь все основные концепции западных советологов, их критика социализма, их версии по поводу нашей истории начинают свой отсчет со времен XX съезда, все эти заготовки опирались на хрущевский доклад, потом они дополнялись, углублялись, отшлифовывались, но фундамент был все тот же. А во второй половине 80-х годов весь этот недюжинный антисоветский идейный багаж был озвучен с помощью СМИ нашими прорабами перестройки, заложен миной под партию, Союз. И взят на вооружение в верхах партии, внутри которой вдруг стал созревать антикоммунизм.
Именно в период перестройки критика Сталина, сталинизма достигла своего апогея, начата она была известными зачернителями «белых пятен» нашей истории Ю. Афансьевым и Д. Волкогоновым, но в основе их малярства были все те же западные источники.
Любопытный финт сделал М.С. Горбачев. В своем докладе, посвященном 70-летию Октября, он признал правильной всю политику партии и государства, проводимую за эти семь десятилетий, а вину за допущенные ошибки, прошлые, настоящие и будущие, возложил на одного Сталина, уже более тридцати лет лежащего в гробу. А затем, объявив «гласность» и «плюрализм» (при Хрущеве это называлось «оттепелью»), спустил с цепи свору борзописцев.
На головы доверчивых и неподготовленных наших читателей был вылит целый океан антисталинских помоев. Одна чудовищная ложь сменялась другой, еще более мерзкой. Действовали совсем по-геббельсовски: чем больше ложь, тем больше она вызывает доверия.
q
Чего мы только не «узнали» о Сталине! И что он был провокатором царской охранки по кличке «Фикус», и что он скрывал «завещание» Ленина, что он убил Кирова и свою жену и вообще это был отвратительный карлик с толстыми пальцами. Правда, все эти злобные измышлизмы потом же были опровергнуты, но дело было сделано: образ монстра слеплен и пущен для «народного потребления». Тут, правда, осечка вышла, народ-то у нас не дурак, умеет разбираться, что к чему и для чего, а уж когда гайдаровские реформы поставили его на грань нищеты, да еще вопреки его воле разрушен СССР, стало ясно видно, в кого метил этот антисталинизм.
Конечно, в нашей семье вся эта антисталинская вакханалия вызывала возмущение и протест. Но сколько я ни давал интервью на эту тему, меня нигде не публиковали, несмотря на полный разгул гласности и плюрализма. Особенно ранила сердце ложь о Надежде Аллилуевой, Кирове. Я уже выше писал об этом, но здесь еще раз коснусь гнусной сплетни о причастности Сталина к убийству Кирова, хотя сегодня и доказано, что это ложь. Моя мать и тетя Женя были у Сталина в тот самый момент, когда ему сообщили об убийстве Сергея Мироновича. Их просто потрясла его реакция: «Сталин весь почернел, услышав об этом. Он был в таком угнетенном, скорбном состоянии, в каком мы его ни до этой трагедии, ни после никогда больше не видели».
Вот еще одно свидетельство: запись в дневнике М.А. Сванидзе (декабрь 1934 года): «9-го вечером пошли, в Кремль – я, Ал. и Женя Аллил(уева). Потом встретили Власика (личн. комендант Иосифа), и это дало нам надежду, что И. дома. Застали его только что севшим за свой скромный обед.
Нюра была уже там. Мы все пошли в столовую.
И. был, как всегда, мил. Он осунулся, побледнел, в глазах его скрытое страдание. Он улыбается, смеется, шутит, но все равно у меня ныло сердце смотреть на него. Он очень страдает. Павлуша Аллил(уев) был у него за городом в первые дни после смерти Кирова – и они сидели вдвоем с Иос(ифом) в столовой. Иосиф подпер голову рукой (никогда я его не видела в такой позе) и сказал: «Осиротел я совсем».
Павлуша говорит, что это было так трогательно, что он кинулся его целовать.
Как ужасно быть свидетелем минутной слабости такого большого человека – настоящего непобедимого орла. Иосиф говорил Павлуше, что Киров ухаживал за ним как за ребенком. Конечно, после Надиной трагической смерти это был самый близкий человек, который сумел подойти к И. сердечно, просто и дать ему недостающее тепло и уют. Мы все как-то всегда стесняемся лишний раз зайти, поговорить, посмотреть на него».
Уж не потому ли этот «секретный» дневник сорок лет лежал под спудом, что в нем опровергается таким образом версия о причастности Сталина к убийству Кирова?..
Бухарин еще в 1918–1920 годах обосновывал необходимость репрессий и вынашивал чудовищный план «революционной» партизанской войны, и в последующие годы убежденно доказывал пользу методов принуждения и расстрелов для «выработки человеческого материала» нового развивающегося общества. А что касается культа, то культ личности Бухарина мог бы установиться гораздо раньше сталинского, да и по масштабам был бы грандиознее, у него был свой «легион», который пропагандировал идеи «бухаринизма» и возвеличивал его личность, называя его «стальным» и «железным» вождем еще в 20-е годы. Этот «легион», сложившийся к началу борьбы Бухарина со Сталиным в 1928 году, вырос на основе монополии Бухарина на политико-просветительскую работу – через руководство «Правдой» – и «школы Бухарина», состоящей из выпускников Института красной профессуры (Л. Стецкий, А. Айхенвальд, Д. Розит, Е. Гольденберг, Е. Цейтлин, Д. Марецкий, А. Зайцев и другие).
q
Но главная сшибка Бухарина со Сталиным была в вопросе о судьбах России. Для Бухарина Россия – это «нация Обломовых», с «рабским», «азиатским» прошлым, которая не представляла самоценности, а была своеобразным топливом для разжигания пожара мировой революции, он клеймил «национал-большевизм» как отступничество. В этом Бухарин недалеко ушел от Троцкого с его гибельной теорией перманентной революции.
Сталин еще в 1930 году ставит задачу покончить с пропагандой, унижающей достоинство русского народа. В письме поэту Д. Бедному, находившемуся под явным влиянием «легиона», он писал: «Весь мир признает теперь, что центр революционного движения переместился из Западной Европы в Россию. Революционные рабочие всех стран единодушно рукоплещут советскому рабочему классу. Все это вселяет (и не может не вселять!) в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способное двигать горами, способное творить чудеса. А вы? Вместо того, чтобы осмыслить этот величайший в истории революции процесс, стали провозглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения. что «лень» и стремление «сидеть на печке» является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит и – русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими».
Осуществляя этот курс, Сталин поставил задачу создания сильной советской державы, способной развиваться с опорой на собственные силы и быть независимой от Запада. Эта задача выдвигалась на первый и решающий план, оттеснив все другие на более второстепенные позиции.
История доказала правоту Сталина. И Бухарин с его эклектическим теоретическим багажом и левым экстремизмом не мог быть альтернативой Сталину. Самое интересное, что сами лидеры оппозиции признавали Сталина как единственного руководителя, способного всех сплотить. Один из информаторов Троцкого писал ему в 1933 году: «Они все говорят о ненависти к Сталину. Но часто добавляют: «Если бы не он, все бы развалилось на части. Именно он держит все вместе».
Конечно, Сталин – фигура чрезвычайно сложная и противоречивая. Его феномен остается одной из загадок XX века. Но это, безусловно, выдающийся лидер всемирного масштаба, глубоко осознавший национальные интересы своей страны и не жалевший ни себя, ни других ради их защиты.
Я часто вспоминаю слова М.А. Шолохова. Когда его спрашивали, был ли культ Сталина, он отвечал: «Да, культ был, но была и личность!»
О различных альтернативах Сталину написано немало и все в сослагательном, естественно, наклонении, но мало кто задает честный вопрос – а была ли альтернатива у самого Сталина, был ли у него выбор?
В 1917 году народ сделал свой выбор в пользу Октября. И вовсе не «грабь награбленное» было практическим лозунгом того времени, в Октябре произошло очередное перераспределение национального богатства в пользу – впервые за всю историю человечества! – большинства населения – трудящихся. Этот выбор народ отстоял и закрепил в ходе кровопролитной Гражданской войны. «Но он, этот выбор в Гражданской (а вовсе не победа – побед в таких войнах не бывает) толкнул Россию в очень узкий коридор», – полагает С. Кара-Мурза. И я с ним солидарен. Этот «узкий коридор» диктовал и определенные, вполне ограниченные возможности Сталина. Я бы еще добавил, что «этот узкий коридор» вытекал не только из событий 1917–1921 годов, но из всей истории России, которая всегда испытывала посягательства чужестранцев на свои богатства и вынуждена была вести оборонительные войны, нередко кончавшиеся расширением ее границ. В редких случаях она имела счастливую передышку в двадцать лет!
Эти трудные внешние условия развивали в народе чувство патриотизма, которое проявилось и после Октября, вспомним знаменитое крестьянское обращение к Ленину – не отдавайте Россию в концессию, – эти же неблагоприятные условия требовали централизованной власти, твердой воли; традиции народного вече, выборности волей-неволей загонялись вовнутрь.
Об этом также нельзя забывать.
Но, несмотря на этот «узкий коридор», в 30–40-е годы были достигнуты качественные рубежи, выдвинувшие страну на второе место в мире.
И еще один штрих. Сталин, конечно, не питал иллюзий относительно своей деятельности, тех методов и форм борьбы, которые пришлось применять для решения сложных государственных задач. Несколько лет назад съемочная группа Агентства печати «Новости» (АНН) снимала фильм о Псковско-Печерском монастыре и провела там около недели. В ходе работы сотрудники АНН постоянно общались с монашеской братией, сдружились с ней. Как-то монахи рассказали им, что Сталин был последним нашим руководителем, который незадолго до своей смерти посетил одного из иерархов Православной церкви и исповедовался в своих грехах. Узнав об этом факте, Н.С. Хрущев пытался дознаться у иерарха, в чем именно каялся Сталин, но иерарх тайну исповеди выдать отказался, что повлекло за собой немалые для него неприятности.
q
Хочу еще раз отметить, что страна наша в послеоктябрьский период не пошла в своем развитии по модели Запада с курсом на потребительское общество и спасла многообразие цивилизаций и культур, переломив гибельную для планеты экспансию «мирового порядка». Ориентация на социализм диктовала необходимость добиваться постепенного повышения материальных, культурных и духовных запросов трудящихся на основе известного тезиса – от каждого по способностям, каждому по труду. Причем общество добивалось решения этой сложной задачи не для отдельных социальных групп, а всех слоев населения, для всего народа. Преимущество отдавалось развитию духовно-нравственных начал и в человеке, таким его высшим чертам, как коллективизм, соборность, солидарность с угнетенными, дружба народов, обеспечению равных возможностей в овладении знаниями, культурой, наукой, доступности всех духовных ценностей. Поэтому государство выступало главным гарантом развития науки, образования, культуры и медицины.
Этот акцент на духовность, коллективность в своем главном значении отвечал российскому генотипу, который всегда отличался своей самобытностью и устойчивостью.
Не потому ли мы наблюдаем взлет культуры, науки в период 30-40-50-х годов, рост образованности? А каких гигантов вырастила эпоха во всех сферах – в народном хозяйстве, управлении государственными и общественными делами, в науке, литературе, искусстве! Назовем хотя бы некоторых: Д.Ф. Устинов, А.Н. Косыгин, Н.А. Вознесенский, Б.Л. Ванников, А.И. Шахурин, М.В. Хруничев, B.П. Челомей, С.П. Королев, Ю.А. Победоносцев, А.С. Яковлев, М.К. Тихонравов, М.А. Шолохов, И.Ф. Тевосян, В.А. Малышев, Б.С. Стечкин, А.П. Довженко, И.Д. Шадр, М.И. Ромм, И.В. Курчатов, И.Я. Лихачев, А.Н. Туполев, C.В. Ильюшин и другие.
В 60-е годы вместе с курсом на реформы к нам в страну был заброшен вирус «потребительства», который вскормил холуйствующую элиту, владеющую «капиталом знаний», она и возжелала буржуазной благодати. Эти шестидесятники, ставшие советниками, помощниками, зав. кафедрами, диссертантами, журналистами, полностью развернулись в благодатном омуте перестройки, они-то приложили руку к повороту руля в сторону капитализации и суверенизации России, развалу СССР.
Сегодня они не скрывают этой своей разрушительной работы и воздают хвалу Н.С. Хрущеву. Известный демократ и борец со «сталинизмом» Г.Л. Попов в апреле 1994 года заявил: «Хрущев – дальний родственник наших преобразований», а идейный наставник нынешних «демократов» А.Н. Яковлев назвал его «большевистским Александром II», предтечей современного «духовного прорыва». Бывшие шестидесятники пытаются доказать, что Н.С. Хрущев был утопистом, который надеялся реформировать, по сути дела, нереформируемую систему социализма.
Но я думаю, что сам Н.С. Хрущев от такого родства бы отказался. При всех своих недостатках и ошибках он был предан идеям социализма и был убежден, что всей своей деятельностью укрепляет этот строй, двигая Советское государство по пути созидания.
Его бедой было непонимание того принципиального факта, что наше общество надо было поднимать на качественно новую ступень.
q
Я уже говорил о том, что на протяжении нескольких десятилетий партия оказалась невооруженной четко разработанной теорией социализма и коммунизма. Ее программы оказались несостоятельными. Строго говоря, не удалось реализовать главное преимущество новой системы, которое состоит в сознательной деятельности партии, призванной на научной основе строить социализм, сплачивая весь народ на решение этой исторической задачи. Мы же на протяжении сорока лет шли путем проб и ошибок, что для социализма смерти подобно.
Начнем с того, что такое занятие очень дорогостоящее. Неверный или пустопорожний шаг, совершенный в масштабах государства, сразу ударяет по народному благосостоянию, общему госбюджету. Вспомним «славное десятилетие» Н.С. Хрущева. Что-то я не заметил, чтобы «новые историки» подсчитали, во что обошлись нашему обществу вереница реорганизаций и новаций вроде кукурузной и целинной эпопей, создание и затем ликвидация совнархозов, «химизация всей страны», ликвидация МТС. Я не говорю уж даже о том, что ликвидация МТС и закупка колхозами всей находившейся в них техники ударила по союзу рабочих и крестьян, в основе которого, как известно, лежит паритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию. И чем дальше мы шли путем проб и ошибок, тем тяжелее и масштабнее оказывались социальные последствия этого блуждания в потемках, тем дальше мы отходили от задач строительства социализма.
Давайте порассуждаем. Как известно, между капитализмом и социализмом лежит переходный период, который Маркс называл «грубым коммунизмом», а Ленин – «социализмом в известном смысле». Цель этого периода – создание политических и экономических предпосылок для перехода к социализму. По своей политической сущности это общество не может быть не чем иным, как только диктатурой пролетариата. Или, иначе говоря, государственно-монополистическим социализмом. Ленин такое состояние общества называл образно – «преддверием» в социализм.
По своим временным рамкам и внутреннему содержанию этот переходный период практически совпал со временем Сталина. И задачи свои этот лидер выполнил с честью.
Говорить о каких-то деформациях социализма во времена Сталина нелепо и неграмотно. Образно говоря, он был занят самой «черной», «черновой», самой неблагодарной работой – рыл котлован, готовил фундамент под возведение здания социализма. И нужно по справедливости отметить, что он оставил сильное, динамичное общество, которое по своим производительным силам не уступало развитым капиталистическим странам, была создана, как мы уже отмечали, целая система социальной зашиты трудящихся, равной которой тогда мир не знал, по своему уровню нравственности, уровню духовного развития, социальной защищенности и уверенности в будущем советские люди были на голову выше, чем в любой какой-либо стране.
Поэтому без «реабилитации» Сталина, как руководителя партии и государства, нельзя по достоинству оценить наше прошлое, тот его переходный период, который по праву назван «великой эпохой».
Не игнорируя классовые методы в социалистическом строительстве, Сталин чутко учитывал психологию русского народа, национально-исторические традиции и особенности России, ее национально-государственные интересы. Он созидал, по меткому выражению Юрия Белова, державный социализм.
q
Итак, государственно-монополистический социализм, или «социализм в известном смысле», был построен к середине 50-х годов, причем столь успешно, что созданный внутренний потенциал этого общества давал мощный импульс ускорения на многие годы.
Вот теперь-то и вставала реально задача строительства собственно социализма. Преддверие сооружено, надо было открыть дверь в социализм.
К сожалению, эту качественно новую задачу реально не осознали ни партия, ни ее руководство, начиная с Н.С. Хрущева, и вместо перехода к социализму мы стали десятилетиями топтаться на том же рубеже, все так же роя тот же котлован. «Государственно-монополистический социализм» перезревал, перезревал и перезревал.
Вместо того чтобы перейти от госсоциализма к многоукладной экономике, на более высокое качество жизни, обеспечить переход от диктатуры рабочего класса к народовластию и самоуправлению, демократизировать партийную жизнь, систему партруководства, мы продолжали катиться по экстенсивному пути, неизбежно создавая кризисные ситуации. А между тем горе-теоретики – обществоведы, заняв видные места в партийном аппарате, вместо разработки теории социализма и коммунизма развили бурную деятельность по замене одних лозунгов другими. С партийной съездовской трибуны было объявлено о полной и окончательной победе социализма.
Этот шаг был губительным во всех отношениях. Во-первых, это был чистейший обман, который только мог плодить разочарование народа в социализме. Во-вторых, он разоружал, партию и вел ее дальше по пути проб и ошибок, что лишь отдаляло строительство реального социализма. А в-третьих, мы вынуждены были, следовательно, и дальше рыть все тот же котлован, тиражировать «социализм в известном смысле»…
После августовской «бархатной» революции к власти пришли антинародные, антипатриотические силы, спаянные коррупцией. Они ведут открытую войну с нашим народом, с теми, кто испытал великую радость Победы, счастье труда, впервые освобожденного от гнета и эксплуатации. Они пользуются тем, что владеют силой печатного и телевизионного воздействия на людей, рычагами экономического и политического давления, при случае пользуются и методами вооруженного насилия, как это было в октябре 1993 года.
Я начинал эту книгу с вопроса о цене. О цене борьбы. Той, что началась в 1917 году. Эта цена оказалась слишком дорогой, но она была уплачена сполна. Но есть еще и цена поражения, цена унижения, цена разочарования. Эта цена очень тяжелая, так как может привести к долгой депрессии. Но сильный народ умеет пережить любое поражение с достоинством и извлечь нужные уроки, особенно, если он одушевлен высокой общей идеей. Вспомните 1941 и 1942 годы, за которыми последовал потом 1945-й – победный.
Вот эти цены наш народ уже познал.
А какова цена отказа? Какова цена реставрации, а проще – возвращения в капитализм, тем более – «дикий», компрадорский, криминогенный? Какова цена перехода из разряда сверхдержавы в разряд слаборазвитой страны?
Эту цену мы сегодня познаем на собственной шкуре. Могу предсказать, что цена возврата окажется гораздо более дорогой и тяжелой, чем движение вперед по пути социализма. С 1991 года идет разрушительный процесс обесценивания труда, девальвации всего национального богатства, разграбления сырьевых ресурсов страны, ее земельного достояния, потери возможностей техпрогресса. Повсеместно наблюдается деградация плодородности земель.
Деградация материальной базы сопровождается деградацией нравов, обнищанием духовного мира человека. Вы посмотрите, что рекламирует, наше демократическое телевидение в противовес «тоталитарному»? Деньги, жратву, секс, выпивку, извините за грубость. И делается это на примитивно-кухонном уровне, со смаком полупервобытного человека, дорвавшегося до дешевых разноцветных стекляшек в обмен на нефть, золото, металл. А чтобы человек не успел «расчухаться», задуматься и разобраться, его все время подгоняют – беги скорее в АО «МММ», беги скорее в «Олби», «Московскую недвижимость», купи себе немножко акций, неси свои деньги к нам, нет, к нам, к нам! Эти истошные заклинания заполонили и радиоэфир, и страницы всех газет. «Хочешь жить – крутись» – этот гайдаровский призыв внедрен в наш образ жизни. Но он ли отвечает духу и настроению русского, российского, советского человека?
q
Горько сознавать, но плоды этой гонки, этого марафона за миражом богатства уже отравили наш народ, втянули его в грабеж и продажу богатств страны. Ему еще тоже предстоит пройти свое «очищение», испив до дна горькую чашу прозрения.
На каких весах можно взвесить те неисчислимые потери, которые несет ныне страна, ее народ, его молодое поколение на этом «историческом повороте» назад? Слишком дорого нам дается это «вхождение» в «новый мировой порядок». Сколько жизней загублено!
…ежегодно убывает физически население России, а смертность уже какой год превышает рождаемость. Это – настоящий геноцид по отношению к народу!
Где мы живем, в каком мире, не в стране ли Зазеркалья?
Конечно, рано или поздно народ сам определит свой путь. Но я знаю, что нынешний режим – не его, он ему внутренне не адекватен. «Новые русские» – это не лицо нашего народа, а искусственно вскормленная режимом каста, «раздобревшая» на криминогенных дрожжах. Придет время, и наш народ поименно вспомнит всех, кто вверг его и страну в эти тяжелые беды, и добром помянет тех, кто в лихую годину стоял рядом с ним и помогал ему выжить и выстоять, тех, кто умел служить народу, державе.
Разумеется, ни о каком возвращении в прошлое речи быть не может. Мы уже другие, и мир уже иной. Идти можно только вперед, взяв из нашего прошлого все лучшее, завоеванное. Но я думаю, пока наши оппозиционные, патриотические силы и дальше будут пребывать в состоянии антикоммунистической зашоренности, ничего путного из их программ национального возрождения России не получится.
«Та система власти и тот социальный строй, что существовали до 1985 года, были вершиной русской истории. Это оптимально, – говорит наш отечественный философ Александр Зиновьев. – Россия, Советский Союз могли противостоять атакам Запада только как коммунистическая страна. В любой другой форме они неминуемо должны погибнуть».
Во всякое смутное время все зависит от правильности выбора. Иначе – неизбежный крах, и тогда мне останется лишь напомнить слова, сказанные отцом: «Бойтесь, бойтесь, бойтесь жить!»
Весна 1990 года – лето 1994 года
Москва
