В 1890 году Воровский Вацлав Вацлавович поступил в Московский университет, однако уже через год решил продолжить образование в Императорском московском техническом училище. Студент принимал участие в деятельности польских национальных кружков. Именно национальный вопрос подтолкнул молодого человека связать свою жизнь с революционерами. Его учеба в училище оборвалась ровно посередине, когда в 1894 году радикального студента выслали в Вологду из-за приближавшейся коронации Николая II и связанных с нею в Москве торжеств.
Образование Воровский все-таки получил. В 1897 году он закончил училище, а уже через два года его арестовали и отправили в ссылку в Вятскую губернию. Отбыв положенный срок, Воровский решил эмигрировать. Для революционера это решение было самым логичным. Все лидеры крайних левых партий в то время жили в Западной Европе, ожидая социального взрыва у себя на родине. Воровский обосновался в Женеве. Там он присоединился к большевикам.
В партии местом работы Вацлава стала газета «Искра». Он был одним из самых активных и плодовитых ее сотрудников. Успехи в публицистике сделали Воровского заметной фигурой среди большевиков. В 1903 году он получил ответственное партийное задание – организовать подпольную работу в Одессе. Эмигрант прибыл туда нелегально. В городе увеличенным тиражом стала выходить газета «Искра». Революционеры целились в правильном направлении. В многонациональной и кипучей Одессе была хорошая среда для роста недовольства. Благодаря своей этнической принадлежности Воровский Вацлав Вацлавович эффективно выполнял еще одну функцию, являясь человеком, осуществлявшим связь между левыми польскими организациями и большевиками.
Когда в 1905 году началась первая российская революция, он перебрался в Санкт-Петербург. В столице Воровский опять проявил себя в качестве эффективного организатора. Он закупал оружие для боевых отрядов, сражавшихся с правительственными войсками в самые напряженные дни кризиса.
Когда Ленин ехал обратно в Россию после многолетнего отсутствия на родине, он решил сделать Воровского членом Заграничного бюро Центрального комитета партии. Эта организация базировалась в Стокгольме. Она должна была налаживать связи с иностранными сторонниками и содержать часть кассы партии. Помимо Воровского, в это бюро вошли и другие большевики-революционеры – Яков Ганецкий и Карл Радек. Для большевика это был важнейший опыт, который повлиял на весь его дальнейший партийный и жизненный путь. Он еще не был дипломатом, но исполнял многие схожие функции.
Работа Воровского в Стокгольме оказалась ненапрасной. Когда в октябре 1917 года его партия пришла к власти в России, он был назначен ее полномочным представителем в Скандинавии. Однако задержаться в Швеции революционеру удалось ненадолго. В марте 1918 года Советская Россия подписала мир с Германией. После этого Антанта расторгла дипломатические отношения с Советской Россией и начала ее международную блокаду. Под удар попал и Воровский. Биография этого человека представляет собой пример постоянно перемещающегося исполнителя партийных поручений. Вот и теперь ему пришлось покинуть Швецию, чтобы не оказаться арестованным.
Именно он ведет полулегальные переговоры со шведскими промышленниками. В 1919 году шведское правительство, под давлением Антанты, закрывает советское полпредство. Воровский начинает выполнять различные задания НКИД по всей Европе. Самые яркие его заслуги в этот период – мирный договор с Эстонией, аккумуляция крупных сумм на личных счетах в иностранных банках для поддержания нашей нелегальной агентуры и деятельности полномочных представительств в Европе.
Во время Гражданской войны Воровский оставался в России. Он вновь занялся знакомым издательским делом, заняв должность главы Государственного издательства. Его способности и таланты вновь понадобились Ленину, когда большевики стали делать первые шаги по выходу из международной изоляции. В 1921 году у Советской России появился полпред в Италии. Им стал Вацлав Воровский.
Памятник одному из первых советских дипломатов стоит у бывшего здания Народного комиссариата иностранных дел. И это неудивительно. Воровский стал ярким представителем когорты первых советских дипломатов. Должность полпреда в Италии была важна еще и потому, что в 1922 году в Генуе прошла знаменитая конференция с участием делегатов РСФСР и стран Антанты. Главой представительства был назначен Георгий Чичерин, который заменил заболевшего и оставшегося в России Ленина. Вацлав Воровский был его правой рукой.
На Генуэзской конференции были установлены первые экономические связи между РСФСР (СССР еще не был образован) и странами Европы. К тому моменту стало ясно, что большевики выиграли Гражданскую войну. Теперь правительствам стран Антанты не оставалось ничего, кроме как договариваться с новыми кремлевскими обитателями. Воровский на конференции был одним из самых заметных советских дипломатов. Благодаря его стараниям (и стараниям других членов делегации) советскому правительству удалось достичь долгожданной дипломатической победы.
В Риме Воровский не только проводит торговые сделки, но и полулегально выполняет дипломатические функции. Именно он наладил контакт Ватикана с нами и помог организовать помощь папы нашим голодающим. Именно Воровскому было поручено организовать прием и размещение нашей делегации в Генуе, где «дипломатическая гвардия» большевиков впервые дала открытый бой объединенным антисоветским силам Европы и мира.
На Генуэзской и последовавшей Гаагской конференциях у стран Антанты не получилось навязать Республике Советов свои условия. Мало того, молодое Советское государство заключило ряд договоров с другими странами и де-факто вышло на международную арену.
Одним из нерешенных вопросов после двух конференций был вопрос проливов. Турцию мордовали как могли. Страны Антанты настаивали на передаче контроля над проливами Верховному совету Антанты, уничтожении всех военных укреплений и фортов в проливах и беспрепятственном прохождении проливов любыми гражданскими судами и военными судами союзников. Такая перспектива нас пугала не меньше турок, а то и больше.
Вопрос попытались решить без России. 23 сентября 1922 года английское радио передало сообщение об установлении блокады Босфора и Дарданелл. Советское правительство немедленно ответило жесткой нотой правительствам Англии, Франции, Италии, а также Югославии, Болгарии, Румынии, Греции и Египта: «Свобода проливов необходима прежде всего черноморским державам, России с ее союзниками и Турции, как охватывающим большую часть черноморского побережья», «Для решения судьбы проливов необходимо созвать конференцию всех заинтересованных держав, и в первую очередь черноморских государств». Немцы ретранслировали, японцы удивились, чего это без них решают, США подняли брови, и Антанте пришлось созывать конференцию с участием всех заинтересованных держав.
Конференция собралась 20 ноября 1922 года в Лозанне и официально называлась Международной конференцией по Ближнему Востоку. Советскую делегацию возглавил Вацлав Воровский, а турецкую Исмет Инёню.
Как только турки стали колебаться, англичане внесли «окончательный» проект соглашения, предусматривавший открытие проливов и Черного моря для иностранных военных судов, и заявили о намерении заключить соответствующий договор вопреки возражениям советской стороны и без ее подписи.
Воровский заявил протест и убедил то же сделать турок. Тогда Керзон предпринял следующий ход. Для «уточнения деталей и редактирования» проект был передан в комиссию экспертов без участия России; содержание документа держалось от нее в секрете. Когда же, узнав его, делегация Советской России решительно этот проект отвергла, Керзон и другие вслед за ним объявили, что конференция «прервана». После чего все разъехались. Конференция возобновилась в 20-х числах апреля. Россию представляли Воровский и его 19-летний секретарь Аренс и Дивильковский.
Молодой России сразу предъявили условие, что участвовать в дальнейшей работе конференции она сможет только при условии предварительного согласия с текстом конвенции о проливах, выработанным экспертной комиссией во время перерыва. Воровский отказался что-либо признавать и выразил протест. В ответ ему было объявлено, что признание конвенции – непременное условие допуска к конференции. Нет признания – нет допуска, а значит, и дипломатической защиты. Правительство Швейцарии сразу умыло руки, заявив, что раз у советской делегации нет допуска, то оно снимает с себя всякую ответственность за ее охрану и просит делегацию покинуть страну в кратчайшие сроки. Воровский решил остаться и начал давать интервью газетам, взывать к справедливости.
Почти сразу по Лозанне поползли слухи, что будет покушение на советских делегатов. Неизвестные стали регулярно забрасывать камнями окна в гостинице «Савой», где остановился Воровский со своими спутниками. Знакомые евреи передали записку, что два боевика получили задание на их устранение. Воровский запросил Центр о своих дальнейших действиях. В ночь на 10 мая пришла телеграмма из НКИД – «немедленная эвакуация!». Но было уже поздно.
[img=-19115]
В Европе существовала организация обиженных советской властью офицеров «Всеобщий союз бывших русских воинов», во главе которой стоял Врангель. Организация давно вынашивала планы убить кого-нибудь из видных большевиков. В России теракты проваливались – работала ЧК. В Генуе тоже не получилось.
В Швейцарии отделение «Союза» возглавлял Аркадий Полунин, в молодости агент сыскной полиции в Санкт-Петербурге, а позднее – офицер контрразведки при штабах генералов Алексеева и Деникина.
Полунину была перечислена крупная сумма денег и послан приказ в кратчайшие сроки найти исполнителя. За исполнителем дело не стало. В Швейцарии проживал Морис Морисович Конради, русский офицер швейцарского происхождения…
В 1914 году Конради пошел добровольцем на фронт, где получил несколько ранений и контузию в голову. В Гражданскую войну примкнул к Дроздовскому и отличился безжалостностью. Одним из последних покинул в 1920-м Крым. Жить решил на исторической родине – в Швейцарии. На месте разыскал еще несколько офицеров швейцарского происхождения, с которыми предавался ностальгии по утраченному и ненависти к большевикам.
Полунин начинает подогревать Конради деньгами. Тот покупает приличный костюм и начинает ходить по ресторанам.
7 мая Полунин лично приезжает в Лозанну, где следит за Воровским. Выясняет, что ходит он без охраны, а обедает в ресторане гостиницы «Сесиль».
10 мая, прямо с утра, Конради пьянствует в привокзальном ресторане, откуда его пинками выгоняет Полунин на задание. В 20.45 в ресторан приходят Воровский, Аренс и Дивильковский.
Конради ловит за пуговицу метрдотеля и спрашивает, на каком языке разговаривают те три господина? «На русском», – отвечает метрдотель, и тогда Конради громко объявляет: «Не люблю славян!» Затем резко поднимается из своего кресла, какую-то секунду колеблется, смотрит в темное окно, а затем подходит со спины к Воровскому и стреляет ему в затылок над правым ухом. При этом выкрикивает: «Вот вам, коммунисты!»
Аренс схватил стол бросился с ним на стрелка. Конради выпустил в него три пули. Аренс упал. Конради навел на него пистолет, чтоб добить, но тут Дивильковский бросился на него с кулаками. Конради оттолкнул мальчишку и прострелил ему ногу… Полиция и скорая ехали почти час. Воровский умер на месте, Аренс и Дивильковский потеряли много крови, но выжили.
А дальше был суд. Конради на первом допросе слил Полунина, и их судили вместе. Вот только пострадавшую сторону никто не представлял, а нанятый Врангелем адвокат превратил процесс в агитацию против коммунизма. В результате суд обоих оправдал. Россия после этого разорвала всякие отношения со Швейцарией. Восстановились они только после Второй мировой войны.
Источник: histrf.ru
