Причины этих репортажей достаточно банальны: продемонстрировать неутомимую борьбу с преступностью, подать четкий сигнал пока не севшим о том, что они на крючке, запугать общество, что Большой брат не дремлет.
Что же думают люди на этот счет, о чем они говорят в далеко не самых злачных местах?
Чтобы разговор был предметным, начнем с самих статей о взяточничестве: 290-й, 291-й ч. 1, 291-й ч. 2 и иных, связанных с ними.
Исходя из анализа данных статей, законодателю, как представляется, прежде всего следует четко разделить субъекта мздоимства (связанного с получением мелких подношений), субъекта коррупции и субъекта казнокрадства. Субъектом коррупции однозначно выступает представитель власти и управления. Субъектом мздоимства – лицо, принимающее значимые для просителя решения о том или ином действии/бездействии. Субъектом казнокрадства – субъект, расхищающий бюджетные средства и иные активы. Отсюда со всей очевидностью вытекает вывод о том, что юридически взяточничество, коррупция и казнокрадство должны быть «разведены». В УК РФ должна остаться лишь уголовная ответственность за правонарушения коррупционного характера и казнокрадство.
Куда же тогда должна уйти и какой должна быть по форме ответственность за взяточничество, тем более что даже с точки зрения этики это как минимум некрасиво, а с точки зрения общественного правопорядка является его нарушением?
Для этого давайте обратимся к правоприменительной практике.
Судя по сообщениям в СМИ, интернете, возможно, с допущениями на этот счет эмоциональных перехлестов, преувеличений, около 80% осужденных по нынешним статьям о взяточничестве составляют преподаватели, врачи, сотрудники ГИБДД.
Надо сказать, что данные социальные группы современного российского общества отнюдь не богаты, если не бедны, так что соблазн поправить свое благосостояние у них существует. Однако нынешняя власть явно не торопится повысить им заработные платы с тем, чтобы они не брали подношения, в отличие, скажем, от чиновников, которым довольствие со стороны государства в значительной мере позволяет уклоняться от взяток. В этом смысле власть явно проводит дискриминирующую распределительную политику, о чем неоднократно публично сообщалось.
Надо сказать, что ни преподаватели, ни врачи не располагают адекватной информацией о способах и методах оперативно-разыскной деятельности – и в этом смысле они абсолютно беззащитны перед оперативниками (в отличие, скажем, от работников ГИБДД, которые на этот счет более информированы). И преподавателей, и врачей относительно легко в этом смысле ловить на провокации. К тому же никто в вышеуказанных социальных группах никогда не получал и не получит миллионных взяток. Кто видел рядовых преподавателей и врачей, разъезжающих на престижных иномарках и не вылезающих из-за границы с отдыха?
Вышеуказанными наивными возможностями не могут не воспользоваться правоохранительные органы, спецслужбы, чтобы в очередной раз доказать свою нужность, эффективность отработки своей заработной платы.
Не случайно, например, в Нижегородской области, согласно постановлению правительства «Об утверждении государственной программы «Противодействие коррупции Нижегородской области на 2019–2021 годы» количество коррупционных «проявлений» должно составить не более трехсот двадцати двух случаев в год!..
Коррупционеры и казнокрады в этой связи более защищены, поскольку они принимают на работу в свои службы безопасности, в иные институты пенсионеров из правоохранительных органов, из спецслужб, чтобы чувствовать себя более спокойно, а при наступлении известного события могут нанять самых дорогих, самых престижных адвокатов.
В нынешних условиях повышению эффективности «антивзяточнической деятельности» способствует, судя по СМИ, интернет, цифровая слежка за населением, которая, очевидно, носит сегментированный характер, иначе соответствующие аналитики задохнулись бы от избытка получаемой информации.
Что касается осужденных по статьям о взяточничестве, наше государство, очевидно, слишком богато, если вычеркивает из профессиональной деятельности высокообразованных специалистов. Не говоря уже о нравственных страданиях как самих этих людей, так и их родственников, близких, коллег. Какая в этой связи формируется армия озлобленных!
В немалой степени данным страданиям способствует желание правоохранителей, спецслужб продемонстрировать населению так называемые резонансные дела: привлечь к ответственности не рядового преподавателя, а доцента, профессора, не рядового врача, а заместителя главного врача, главного врача. Ситуацию в данном отношении ныне усугубляет и их желание отрапортовать о раскрытии деятельности организованной преступной группы и т.п. Хотя с социологической точки зрения почти любое социальное взаимодействие связано с группой людей, с выделением в ней соответствующего как минимум ситуационного лидера.
ТЕПЕРЬ о том, что касается современных составов статей о взятках в ныне действующем УК РФ. Представляется, что ячейки антивзяточнической сети слишком малы: мелкой считается взятка, не превышающая 10 000 рублей, значительной – превышающая 25 000 рублей, крупной – превышающая 150 000 рублей, особо крупной – превышающая 1 000 000 рублей. Самый поверхностный анализ данных составов свидетельствует: во-первых, о том, что она носит явно дискриминационный характер: широким неводом ловят «мелюзгу»; во-вторых, размеры данной ячейки слишком малы – руководствуясь данным критерием, как репрессивным топором, можно немало нарубить дров.
Следует отметить, что наказание по данным составам несоразмерно содеянному, если исходить из принципа юриспруденции, что главное в наказании – его необратимость.
Важно также подчеркнуть, что наказание по данным составам является своеобразным наказанием и для прямых родственников взяткополучателя – так, согласно действующим нормам, их не возьмут на работу в те же правоохранительные органы, спецслужбы, иные значимые для государства институты. Вряд ли является обоснованным запрет на продолжение профессиональной деятельности данных категорий, поскольку человек может исправиться, а в этом случае государство ему отказывается верить. Для попавших в беду людей наказанием является уже пережитый ими ужас, связанный с обыском, задержанием, арестом, следствием, судом. Для этого им достаточно двух-трех часов, а государство же их изолирует от общества, приговаривая к большим реальным срокам, ввергая их в общество убийц, воров, наркоманов и пр. Разве не теряет общество при этом интеллектуальный, образовательный, профессиональный, коммуникативный, креативный, социальный капитал?!
Исходя из вышеизложенного (и не только!), что можно предложить государству для справедливой антивзяточнической, антикоррупционной, антиказнокрадской деятельности? Если учесть, что, как говорили мудрейшие, если Закон противоречит социальной справедливости, то это не Закон, а беззаконие.
Если данные предложения суммировать, то их можно свести к следующим:
– разделить нынешние статьи о взяточничестве на: мздоимство, коррупцию и казнокрадство;
– ответственность за мздоимство ввести в КоАП РФ, выведя из-под «катка» УК РФ врачей, преподавателей, работников ГИБДД, сделав мелкое взяточничество административным деликтом, однако одновременно предусмотрев для них в КоАП РФ следующие виды административного наказания:
– предупреждение;
– понижение в должности;
– снятие с должности;
– увольнение (с отсутствием запрета или с запретом на занятие данным видом деятельности в течение 3–6 месяцев);
– общественные работы – до 30–50 часов;
– административный арест – до 3–5 суток.
В ЭТОМ смысле, очевидно, можно было бы использовать позитивный опыт работы правоохранительных органов, спецслужб США, которые, обладая соответствующей информацией, на первый случай ограничиваются предупреждением преступившим закон, не допуская в определенной мере рецидива, сберегая тем самым для государства профессионалов.
Не будет лишним добавить, уже исходя из информации о правоприменительной практике в указанном выше ключе, что ныне нет реального равенства рядовых граждан, высокопоставленных лиц, богатых и бедных перед законом по вышеуказанным статьям: в народе смеются, что после известного дела Васильевой суды не должны принимать для рассмотрения подобные дела…
Явно по таким делам нужен суд с участием присяжных заседателей, если учесть, что по вышеуказанным делам оправдательные приговоры судов, по оценке, составляют около 1,9%.
Вряд ли вызовет отторжение и тезис о том, что законодатель должен изменить в сторону улучшения «разумные сроки» уголовного судопроизводства, поскольку сегодня оно нередко длится годами, а обвиняемые при этом томятся в застенках. Аналогично в данном же контексте должна найти оптимальное решение проблема сроков рассмотрения кассационных жалоб.
Общество сегодня должно наконец-то устыдиться и сделать человеческими условия содержания обвиняемых, осужденных, заключенных, вспомнив в этой связи хотя бы пресловутого Брейвика, убившего десятки людей, недовольного температурой получаемого им кофе!
Далее следует полностью исключить нарушение тайны совещательной комнаты – особенно в малых городах, когда кроме обвиняемого и его родственников почти все знают о предстоящем наказании взяткополучателя.
Более активной и наступательной должна быть работа и СМИ, и юристов – народных защитников в деле повышения юридической грамотности населения. Сегодня не редкость незнание людьми спасительных для них статьи 51 Конституции РФ, статьи 47 УПК РФ. Следственные органы пользуются этим, принуждая давать показания, которые впоследствии используются в суде как доказательства вины.
И последнее. Ныне в обществе ведется немало разговоров о «мусорах», о «гэбне» и т.п. Это, во-первых, является чрезмерным, неистинным обобщением: среди работающих в правоохранительных органах, спецслужбах немало честных, порядочных, мужественных, порой гибнущих при исполнении служебного долга, людей; во-вторых (и это самое главное), вышеуказанные институты – всего лишь инструмент в руках власти, так что все самые серьезные вопросы в этом смысле к ней; и, в-третьих, конечно, чтобы не участвовать во зле, как говорил Солженицын, при определенных обстоятельствах, может быть, лучше для их душ заняться чем-то другим, а не делать карьеру «на крови».
Важно понимать, что репрессии государства против взяточничества – важный, но не единственный инструмент. Главное же – повышение благосостояния людей, обеспечение социальной справедливости, формирование культурной личности, создание условий для ее самореализации, как бы этому ни противились сторонники силового решения сложнейших социальных проблем, экономизаторы издержек среди буржуазии.
