Запомнилось, хотя я был в то время малым ребенком, даже предвоенное детство. Оно осталось в моей памяти ярким, солнечным, счастливым. Казалось, что так будет всегда. Ничего тогда не предвещало для нас худого, но оно пришло, свалилось, образно говоря, как снег на голову. Душераздирающими были проводы моего отца на фронт. Случилось это в поселке Майском, что в пригороде Белгорода. Долго не могли успокоить меня моя мать и родной дедушка по линии отца, настолько я был огорчен и часто плакал. Это было мое первое испытание горем. За этим последовала их целая череда. Оккупация, постоянный страх, голод, а с начала и до конца Курского побоища – стремление выжить, прячась в погребах и подвалах немытыми, завшивленными, без пищи, а иногда и без воды. Кто пережил бомбардировки и артобстрелы, тот знает, что это такое. Выжить удалось, как я считаю теперь, только потому, что с нами все время был мой дедушка по отцовской линии Алексей Наумович Ястребов, уроженец села Муром Шебекинского района, тогда Курской области, артиллерист, участник Первой империалистической войны. Он был в нашей небольшой семейной ячейке главным добытчиком.
В поселке Майском, помню, стоял я после яростного боя у края огромной братской могилы, куда укладывали трупы погибших наших солдат и офицеров. Душераздирающей была сцена этого захоронения, когда оставшийся живым после боя отец хоронил здесь же своего сына. Свой надрывный плач он сопровождал выстрелами вверх из автомата. Собравшиеся жильцы поселка, естественно, не могли тоже удержаться от слез. Такие жуткие сцены в последующем мне доводилось наблюдать не однажды, потому что нам пришлось уйти в другие места искать своих родственников, где можно было пережить беду, поскольку наше жилье в поселке Майском было разбомблено.
***
Запомнились бесчисленные воздушные бои над нами в том же поселке Майском и близлежащими селами, как бомбили Белгород немецкие самолеты. Добравшись с трудом до хутора Крестовое, что вблизи села Журавлевка, Белгородского района и где проживала сестра моего отца, которая и приняла нас, мы попали, как говорят, из огня да в полымя. Здесь на прилегающем поле расположился немецкий аэродром, откуда и стали их самолеты бомбить Белгород и другие места. Этот аэродром часто посещали наши самолеты, чтобы помешать фашистским летчикам бомбить позиции наших войск. Впоследствии немцам пришлось в спешке бросить этот аэродром, оставив на этом поле значительное количество взрывоопасных предметов, в том числе и авиационных бомб. И мы, мальчишки, часто посещали эти места. У всех у нас было персональное оружие, которое мы находили здесь. Упражнялись в стрельбах, взорвали однажды и одну из авиабомб, чем изрядно напугали всех хуторян, после чего аэродром стали охранять от нас, бедокуров. Многие из нас получали увечья, а то и погибали. Настоящие потрясения приходилось переживать, когда погибали мои сверстники. К счастью, меня минула чаша сия, хотя и я был активным участником этих вояжей, когда не только стреляли и разряжали снаряды, но и устраивали фейерверки, сжигая порох, изъятый из них. Одеты были, как принято говорить в народе, во что попало. На головах – солдатские, выгоревшие на солнце до белизны пилотки. Штаны и рубашки – из холста, который я получал от своей тетки, она их изготавливала, т.е. ткала из пряжи конопли на специальном деревянном станке. Из обуви зимой – какие-нибудь стоптанные кем-то башмаки, а летом только босиком. Ноги у нас кровили, поскольку были поражены цыпками, черными от въевшейся грязи. Запомнилось то, что мы были постоянно голодными, добывая абы какую еду в летнее время на лугах, собирая съедобные травы, дикорастущие фрукты в ближайших лесах, а также выдирая яйца из птичьих гнезд. Если кому-то удавалось поймать рака или рыбешку в каком-либо водоеме, то это было большое счастье. Не знали мы тогда вкуса настоящего хлеба, сахара, либо конфет, а ели выращенную летом на огородах сахарную свеклу. Это продолжалось и многие послевоенные годы, не менее трудные, чем военные. Готовить, к примеру, меня к школе матери долго не пришлось. Она сшила мне из конопляного холста «какие-никакие» штаны и рубашку, а также сумку с веревочкой через плечо, в которую положила что-то из съестного, сейчас уже не помню что, но явно не деликатес, а я по рекомендации учителя добавил в котомку нанизанные на проволоку десять желудей дуба, собранных в лесу, чтобы с их помощью решать арифметические примеры счетом до десяти. По-нынешнему, это было что-то вроде калькулятора. В это время еще шла та самая губительная для нас война. На весь первый класс был только один изрядно потрепанный букварь, так что читали мы его по очереди. Каждому из нас выдали по одной тетрадке и одному карандашу. Учились сначала навыкам писать палочки, затем крючки, и только потом буквы. После карандаша использовали чернила для ручек с металлическим пером. И в таких условиях приходилось учиться, когда на уроках замерзали чернила.
Не изъять из памяти первый послевоенный 1946 год, в который на нашей земле не выпало ни капли дождя. Все, что было высажено на огородах и полях, погорело от палящего солнца. Начался голод, в который вымерло немало наших людей. Вот какие испытания пришлось нам пережить. Но мы выстояли. И не только выстояли, но и в последующие годы старшее поколение с большим напряжением сил сумело возродить народное хозяйство страны. Когда же мое поколение возмужало, научилось конкретному делу, именно оно подняло ее на новые высоты, вплоть до космоса. Мы жили в большой стране большой семьей, а потому добились тогда небывалых успехов в своем развитии, потому что были вместе.
***
Больно мне сейчас видеть и осознавать, что те, кто всегда жил, воевал и строил рядом с нами, кого мы считали своим народом, сегодня пытаются переписать историю. Как будто не пострадали мы от одного врага и не победили его все вместе. Я, конечно, говорю об Украине. У нас в Шебекине вообще много украинцев, да и граница буквально в нескольких сотнях метров. Мы никогда не делали различия на русских и украинцев. И вот теперь слышу и читаю просто-таки невероятное, что якобы мы, русские, лишили украинцев, в кои-то веки, своей культуры, истории, хотя она у нас общая. Что они вовсе не славяне, а какие-то укры, спустившиеся с неба на землю. Я больше чем уверен, что настоящие украинцы все прекрасно понимают. И не верят тем, кто нынче разжигает между нами войну. Но что же с нами случилось такого, что мы пришли к такому состоянию? Откуда такая злоба по отношению к нам? На взгляд многих моих сверстников, умудренных жизненным опытом, – не только из-за вражеской пропаганды, но главное – по причине упущений в воспитательной работе. Мы, старшее поколение, «дети войны», самой губительной в нашей истории, призываем народ опомниться, не верить лживым обещаниям Запада. И помнить, что на этот счет говорили наши с вами предки: вола зовут не пиво пить, а хотят на нем воду возить. Поверьте, не зря они так говорили.
Кто-то из древних мудрецов как-то заметил: «Богу недурно удалась природа, но с человеком у него вышла осечка». В правильности этого утверждения всякий раз убеждаешься, когда воочию видишь то, что творит человек, находясь в прекрасной природной среде, подаренной ему Богом. Казалось бы, живи, дерзай и радуйся бесценному дару, рационально пользуйся природными плодами, береги и преумножай своим трудом его возможности. Ан нет. Алчности и безумию человека, как оказалось, предела нет. Даже если его жизнь, образно говоря, висит на волоске, он в первую очередь думает о прибытке. «Полон рот, а он все есть просит» – так звучит наша пословица на этот счет. Часто думаю об этом, наблюдая уже долгие годы за нашей повседневной жизнью, за всеми процессами варварского отношения людей к своей земле-кормилице, прекрасной природной среде. Видимо, нашим народом уже никогда не забудутся те массовые вырубки лесов в 90-х годах с целью наживы на всей территории страны, даже в наших черноземных краях, не столь богатых на зеленые насаждения. Как разоряли колхозы и совхозы, промышленные предприятия, растаскивая все, что попадется. Посреди нашего города парковый массив сосновых деревьев, которому позавидовал бы любой областной центр, поскольку площадь его довольно внушительная – почти 40 гектаров. Прямо-таки оазис благоденствия в сфере бывшего города химиков. На наших глазах этот парк из-за неухоженности и заброшенности погибает, но должной практической деятельности по его содержанию по-прежнему не предпринимается.
Читаю в газетах и ужасаюсь, что площадь пашни у нас в стране вследствие «мудрого хозяйствования» сократилась со 131,8 до 115,6 млн га, а посевная площадь со 117,7 до 75,1 млн га. И этот процесс продолжается. Сколько земель теперь у нас просто заброшено, на мой взгляд, не знает никто. И чему теперь удивляться, если, казалось бы, в нашей благополучной Белгородской области в местных СМИ призывают кого-то чужого заселять заброшенные на селе жилые дома, то говорить о благополучной жизни не приходится. Советую всем мыслящим людям прочитать статью писателя Лапина под заголовком «Тришкин кафтан» в газете «Аргументы недели Черноземье» в №29 (622) за 26 июля – 1 августа 2018 г. Здесь в доступной форме изложено то, что «мешает нам нормально жить и работать, вместо того, чтобы постоянно латать дыры».
***
Властям предержащим всех уровней хочется посоветовать так же вникнуть в содержание статьи Дениса Терентьева, как главной темы в газете «Аргументы недели» №29 (622) за 26 июля – 1 августа 2018 г. под заголовком «Русский размер», в которой подробно рассказано о том, идут ли на пользу экономике мегапроекты. В предисловии статьи автор отмечает: «Глядя, как правительство РФ урезает расходы на пенсии, образование, медицину и социалку, попутно повышая налоги, акцизы и штрафы, можно подумать, что у федерального центра совсем плохо с финансами. Но ничего подобного: власть не отказалась ни от одного мегапроекта, зародившегося в эпоху дорогой нефти. С одной стороны, это отлично, поскольку большие стройки хотя бы временно создают рабочие места и «точки роста», стимулируют тысячи поставщиков, а в перспективе – целые отрасли экономики. А с другой – баснословные траты часто не имеют ничего общего с экономической эффективностью, а осваивают бюджетные триллионы одни и те же короли госзаказа». Оправданно ли такое положение? Что касается наших взаимоотношений с Западом и конкретно с США, то я бы с высоты моего возраста посоветовал нашему президенту словами Ас-Самарканди, персидского поэта:
Ты дорого, мой друг, заплатишь за ошибку,
оскал клыков у льва принявши за улыбку.
В выборе же друзей надо постоянно помнить четверостишие Проспера Мериме, известного французского писателя:
Друг – как арбуз отменно сладкий!
Ведь нужно (господи, прости!)
Их перепробовать десятки,
Чтоб что-то нужное найти.
Всему негативному в нашей жизни еще активно способствуют, на мой взгляд, эти бесчисленные праздники, которых теперь не счесть. Большинство из них явно надуманные. Отсюда наша самая низкая производительность труда с вытекающими из этого безобразия последствиями. Помнится, как в одном из докладов нашего генерального секретаря ЦК КПСС К.У. Черненко прозвучали такие слова, которые прямо-таки запали в мою душу: «Говоря о планах на будущее, никогда нельзя забывать одну простую истину: чтобы лучше жить, надо лучше работать». И еще хочется привести такую, на мой взгляд, мудрую истину: половина наших неприятностей вызвана тем, что мы слишком быстро произносим слово «да» и недостаточно быстро – слово «нет». И потому страдаем.
г. Шебекино,
Белгородская обл.
