Стенограммы звонков и личные разговоры между Биллом Клинтоном и Борисом Ельциным были обнародованы Президентской библиотекой Клинтона. В сегодняшнем номере представляем более подробные расшифровки телефонной беседы Клинтона и Ельцина, а также их беседы на встрече в Стамбуле.
Разговор по телефону 8.09.1999
Президент Клинтон: Здравствуйте, Борис!
Президент Ельцин: Как поживаете, Билл?
Президент Клинтон: Я в порядке. Приятно слышать твой голос.
Президент Ельцин: Я тоже в порядке, за исключением международных отношений. Мы пока не можем принципиально договориться по российско-американским отношениям. Конечно, после нашей встречи в Кельне многое было достигнуто. Мы продвинулись вперед в области СНВ, ПРО и сделали несколько вещей в отношении региональных проблем в духе сотрудничества. Конечно, будут новые контакты и встречи между вами и председателем нашего правительства господином Путиным в Окленде, Новая Зеландия, и другие встречи, в том числе между министром иностранных дел Ивановым и госсекретарем Олбрайт и другими.
Билл, должен сказать, к сожалению, действительно, американо-российские отношения всё больше страдают от того, что в наших двух странах идут предвыборные кампании. Я считаю, что это наша задача, ваша и моя, стараться изо всех сил, чтобы ограничить вмешательство в наши отношения, попытки разыграть внутренние политические карты и интриги. Есть некоторые, кто даже пытается использовать это для того, чтобы повлиять на международные отношения. Я уверен, что мы с вами и впредь будем выше тех попыток, которые предпринимаются в этой сфере, и мы будем решать вопросы в духе сотрудничества, чтобы противостоять таким интригам или дать отпор этим вызовам.
В этой связи, как всегда, буду прямо и с глубокой озабоченностью констатировать сообщения в средствах массовой информации о том, что были попытки отмывания денег через Банк Нью-Йорка с российским участием. Этот скандал имеет явную политическую подоплеку и мотив. Нужно совместно и спокойно разобраться, не подогревая этих страстей.
Наш министр внутренних дел договорился с директором ФБР о том, что 13 сентября мы направим в Вашингтон высокопоставленную делегацию для рассмотрения этого вопроса, в состав которой войдут представители Службы внешней разведки, министр внутренних дел и налоговая полиция. Поэтому сейчас мы должны дать им возможность совместно разобраться в этом вопросе, а затем будем вырабатывать дальнейшие инициативы.
Теперь четвертый вопрос в моей повестке дня. Я знаю, что в США выражается озабоченность в связи с российским законопроектом, который разрабатывается для борьбы с отмыванием денег. Здесь нет оснований для беспокойства. Необходимо противодействовать коррупции в России. К сожалению, наше Федеральное собрание приняло не совсем удовлетворительный закон на этот счет, который мне пришлось отклонить. Ряд статей прямо противоречат конституционным положениям Российской Федерации и ее международным торговым обязательствам. После того как все эти противоречия будут устранены и исправлены, я обязательно поддержу этот очень важный законопроект.
Я считаю, что вопросы безопасности и разоружения заслуживают пристального внимания. Важно, чтобы этой осенью мы вдвоем попытались ратифицировать договор СНВ-2, что существенно помогло бы договору СНВ-3, а также договору по ПРО. Вы понимаете, что в этой области нет большого прогресса. Вы, возможно, помните, что я несколько раз пытался привести аргументы в пользу того, что нам необходимо укрепить СНВ-3.
Я снова буду с вами откровенен. Я хорошо знаю ситуацию, связанную с идеями в США о фундаментальном подрыве договора по ПРО. Эту озабоченность разделяют и другие страны, включая Китай, Францию и другие. До сих пор я не получил никакой реакции на свою инициативу в Кельне о создании глобальной ракетной системы мониторинга ракетных технологий, и я думаю, что было бы полезно в отношении СНВ и ПРО, если бы вы это сделали.
В ближайшее время, в ближайшие дни, у вас будет встреча с господином Путиным. Вкратце на этот раз я хотел бы рассказать вам о нем, чтобы вы знали, что он за человек. Мне потребовалось много времени, чтобы подумать, кто может быть следующим президентом России в 2000 году. К сожалению, на тот момент я не смог найти ни одного реального кандидата. Наконец я наткнулся на него, то есть Путина, изучил его биографию, его интересы, его знакомых и так далее и тому подобное. Я узнал, что он солидный человек, который хорошо осведомлен о различных предметах, находящихся в его ведении. При этом он обстоятельный и сильный, очень общительный. И он может легко иметь хорошие отношения и контакт с людьми, которые являются его партнерами. Я уверен, что вы найдете его высококвалифицированным партнером. Я глубоко убежден в том, что он будет избран президентом в 2000 году. Мы работаем над этим.
Теперь вопрос о Чечне и Дагестане. Это как десерт в нашем разговоре, не в последнюю очередь. Чечня все больше становится международным центром терроризма. Миллиарды и миллиарды долларов выбрасываются туда из разных уголков мира. Мы больше не можем терпеть такое положение в связи с этой ситуацией. Мы должны ответить после того, что они сделали в Дагестане. Мы должны были противодействовать этой террористической деятельности и изгнать ее с этой территории.
То, что они делают сейчас, – снова и снова пытаются собрать деньги и оружие для подготовки наемников в специальных учебных лагерях в Пакистане, Саудовской Аравии и других местах. Речь идет о наемниках, убийцах и террористах.
Вчера мы провели заседание Совета обороны, где мы решили дать им очень сильный отпор. Речь идет не о войне. Это всего лишь возможность вывести этих бандитов с нашей территории.
Я хочу, чтобы вы поддерживали нас и морально, и политически. Очевидно, что мы обратимся в ООН, поскольку хотим положить конец чеченскому терроризму.
Я хорошо информирован о вашем положении дел и понимаю, что все идет гладко, и я рад это знать. Я окончил, Билл, и я весь во внимании.
Президент Клинтон: прежде всего, Борис, хочу вас поблагодарить. Это был для меня очень полезный отзыв. Я поддерживаю ваши усилия по борьбе с терроризмом в Дагестане и буду продолжать сотрудничать с вами в борьбе с терроризмом и с такими, как группировка Усамы бен Ладена, которые обучают этих людей. Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам противостоять общим угрозам.
Я знаю о ваших больших проблемах с избежанием страданий невинных гражданских, которые могут попасть под перекрестный огонь.
Вы должны противостоять терроризму, и вы должны твердо противостоять террористам, и я буду поддерживать ваши усилия. Я по-прежнему считаю, что в долгосрочной перспективе Россия будет иметь более твердую позицию в Дагестане и Чечне, а также в отношениях с мусульманскими меньшинствами, если удастся сделать больше для решения проблем между Азербайджаном и Арменией и проблем в Грузии. Если я могу чем-то помочь, я это сделаю. Но я думаю, что нам нужно убрать все эти оправдания, которые террористы могут использовать.
Президент Ельцин: Это очень хорошо. Спасибо, Билл.
Президент Клинтон: Что касается двусторонних вопросов, то я знаю, что Строуб Толботт находится в Москве и разговаривает с Мамедовым. Мадлен работает с Ивановым, а Коэн с Сергеевым – над проблемами СНВ и ПРО. Надеюсь, скоро мы получим ДОВСЕ. Мы делаем хороший прогресс. Я буду работать с нашими людьми, чтобы согласовать СНВ-3. Я пытаюсь дойти до того момента, когда мы оба сможем прийти к соглашению, когда придет время.
Что касается договора по ПРО, то наш народ, очевидно, говорит об этом. Я думаю, что важнейший вопрос заключается в том, сможем ли мы каким-то образом разделить выгоды от любой работы по противоракетной обороне, которую мы оба можем использовать в будущем против государств-изгоев и террористов. Я хочу найти способ поделиться преимуществами. Об этом говорят оба наших народа, и мы должны продолжать этот процесс.
Президент Ельцин: Билл, я считаю, что нам нужно обсудить этот вопрос, когда мы встретимся, и встретимся один на один. Я жду вас в любое удобное для вас время.
Президент Клинтон: Благодарю вас. Я хочу сказать несколько слов о Косове. Я думаю, что ваши войска там хорошо работают, и мы все работаем вместе, как я и надеялся. Если мы будем продолжать работать там, мы добьемся успеха так же, как и в Боснии.
Президент Ельцин: Да, Билл. Это сработало в самый раз.
Президент Клинтон: Да. Теперь по поводу обвинений в отмывании денег и коррупции, я согласен с вами. Я думаю, что люди пытаются сделать из этого большую проблему. В частности, они говорят, что мы с Гором потеряли Россию, потому что были слишком близки к вам и вашей администрации. Это и есть нападение. Я знаю, что вы были проинформированы об этом. Мы решительно контратаковали, что отношения, которые у нас были, хороши для США и для безопасности мира.
Президент Ельцин: Правильно. Я с вами согласен.
Президент Клинтон: Я думаю, что лучший ответ для нас, как всегда, это прямолинейное решение вопросов, как вы предлагаете. Мы должны показать, что предпринимаем правильные шаги по борьбе с преступностью и коррупцией. Я думаю, что тот факт, что команда высокого уровня будет здесь на следующей неделе, это хорошо. Московская встреча «Большой восьмерки» по преступности поможет активизировать других партнеров, и у нас есть двусторонняя рабочая группа по преступности и коррупции. Новости, которые вы мне сегодня сообщили о законе об отмывании денег, – это хорошие новости, потому что многие пытаются использовать ваше вето как доказательство того, что России плевать на этот вопрос. Поэтому, если вы можете получить законопроект и подписать его в ближайшее время, это очень поможет.
Президент Ельцин: Билл, вы, наверное, помните, что было в прошлый раз с Законом о религии. Вы могли бы еще раз напомнить, что это была очень похожая ситуация, когда они ввели положения, противоречащие Конституции. В то время это делалось сознательно в Государственной думе. Мне также пришлось наложить вето на этот законопроект, и у нас снова та же история. Я внес определенные изменения, которые устранят те положения, которые являются неконституционными. В общем, я поддерживаю эти законы. И когда эти элементы будут прояснены, я готов его подписать, и других проблем с этим законом у меня не будет.
Президент Клинтон: это очень хорошие новости. Единственное, что я хотел сказать, что у нас были хорошие контакты с господином Путиным, и я с нетерпением жду встречи с ним в Окленде. После этого мы будем находиться в очень тесном контакте. Спасибо, что позвонил, Борис.
Президент Ельцин: Спасибо, Билл. Я думаю, что это было очень полезно. Единственное, что иногда им действительно нужно оперативно связываться. В противном случае у нас будет задержка на один-два дня, и это не поможет нам решить глобальные проблемы.
Президент Клинтон: Я согласен.
Президент Ельцин: Очень хорошо, Билл. Спасибо тебе. Мы еще поговорим об этом.
Президент Клинтон: До свидания, и передайте Наине привет от меня.
Президент Ельцин: и Хиллари тоже приветствую. Спасибо тебе.
Президент Клинтон: Благодарю.
Встреча в Стамбуле 19.11.1999
Президент Ельцин: Я приветствую вас!
Президент Клинтон: Рад видеть вас!
Президент Ельцин: Ну, Билл, насчет тех лагерей здесь, в Турции, которая готовит боевиков для Чечни? Разве вы не ответственны за это? У меня есть подробности. Министр Иванов, дайте мне карту. Я хочу показать, где наемники обучаются, а затем отправляются в Чечню.
(Примечание: Ельцин вытаскивает карту Турции и показывает.) Билл, это твой мерзкий Демирель вчера сказал, что я завтра отправлю главу СРВ и мы покажем ему, где лагеря находятся. Это не санкционированные государством лагеря. Они спонсируются НПО и религиозными группировками.
Но позвольте мне сказать вам, если бы это было в России, и там был бы хотя бы один лагерь, я бы разогнал их всех и посадил бы бандитов на электрический стул.
Президент Клинтон: Возможно, Демирель сможет вам помочь.
Президент Ельцин: Ну, он должен. Завтра я туда снова пошлю главу внешней разведки… Билл, ты повредил ногу?
Президент Клинтон: Да, но это не страшно.
Президент Ельцин: Когда болит нога президента, это плохо.
Президент Клинтон: Это дает мне знать, что я жив.
Президент Ельцин: Я знаю, что мы друг друга не расстраиваем. Просто пикируемся. Я все еще жду твоего визита, Билл. Я звал тебя в мае, потом в июне, потом в июле, а потом в августе. Затем в октябре. А ты все еще не приехал.
Президент Клинтон: Ты прав Борис, я должен тебе визит.
Президент Ельцин: Последний раз я урезал визит в США.
Президент Клинтон: Я посмотрю в календарь и найду время, подходящее для нас с тобой.
Президент Ельцин: Позвоните мне и скажите месяц и дату. Если у меня не будет другого визита, я сделаю максимально наполненным расписание. Но мне еще нужно с визитами в Китай и Индию.
Президент Клинтон: Борис, нам еще многое предстоит сделать вместе.
Президент Ельцин: Вы слышали мое заявление по ядерному оружию и по запрещению ядерного оружия? Я только что подписал закон «О ратификации нового соглашения по договору о Всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний». Так ведь, министр Иванов?
Министр иностранных дел РФ С. Иванов: Вы подписали документы, которые направили в Думу для рассмотрения договора «О Всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний».
Президент Ельцин: Ну, во всяком случае я все-таки одобрил.
Президент Клинтон: Возможно, я смогу добиться согласия конгресса. Они соблюдали договор даже после того, как отвергли его. Так что, возможно, шанс еще есть.
Президент Ельцин: Или, может быть, просто бюрократы тормозят. Я расстроен, что вы подписали закон об изменениях в договоре по ПРО.
Президент Клинтон: Я такого закона не подписывал. Его внесли в конгресс. Он мне не нравится. Если бы конгресс добился своего, они бы подорвали договор. Но нам нужна национальная противоракетная оборона для защиты. У нас не может быть национальной противоракетной обороны без изменения договора по ПРО. Но я хочу действовать сообща. Я хочу убедить вас, что это хорошо для нас обоих. Главная цель заключается в защите от террористов и государств-изгоев.
Насколько мне известно, за двадцать лет террористы получили доступ к ядерному оружию. Я знаю, что ваши люди не согласны со мной, но я не пытаюсь свернуть договор по ПРО. Мы все еще пытаемся выяснить, что технически возможно с национальной противоракетной обороной, но есть люди в Америке, которые хотят отказаться от договора по ПРО. Я еще не принял никаких решений.
Президент Ельцин: Билл, Билл, я получил вашу записку. Я прочитал его и остался доволен. Я не переставал в тебя верить. Я спрашиваю тебя только об одном. Просто отдай Европу России. США не находятся в Европе. Европа должна быть делом европейцев. Россия наполовину европеец, наполовину азиат.
Президент Клинтон: Так вы и Азию тоже хотите?
Президент Ельцин: В конце концов, нам придется договориться по всем вопросам.
Президент Клинтон: Я не думаю, что европейцам это очень понравится.
Президент Ельцин: Не всем. Но я действительно европеец. Я живу в Москве. Москва находится в Европе, и мне это нравится. Вы можете взять все другие государства и обеспечить им безопасность. Я возьму Европу и обеспечу им безопасность. Нет, не я, конечно, а Россия. Мы положим конец этому конфликту в Чечне. Я не сказал всего, о чем думал в своей речи. Я слушал тебя внимательно. Я даже могу повторить то, что ты сказал.
Билл, я говорю серьезно. Отдайте Европу самой Европе. Европа никогда не чувствовала себя так близко с Россией, как теперь. У нас нет различий в позициях, за исключением, может быть, Афганистана, Пакистана, который, кстати, обучает чеченцев. Этих бандитов и убийц. Они насилуют американских женщин. Они отрезают уши и другие части заложников. Мы боремся с такими террористами. Нельзя обвинять Россию в том, что мы слишком жестоки с этими бандитами. Есть только два варианта: убить их или отдать под суд. Третьего варианта нет, но мы можем приговорить их к 20–25 годам.
Сколько американцев, французов, британцев и немцев я освободил, которые были в Чечне под эгидой ОБСЕ? Чеченским убийцам не нравится такой язык.
Где мой министр обороны? Встаньте! Мы не потеряли там ни одного солдата, скажите им, министр Сергеев.
Министр обороны РФ И. Сергеев: Мы не потеряли ни одного солдата в Гудермесе.
Президент Ельцин: Гудермес был очищен без единого военного или гражданского убитого. Мы убили 200 бандитов. Министр обороны выполняет план, как я уже сказал. Он делает это вдумчиво. Солдаты только просят: не останавливайте кампанию. Я обещал этим ребятам: я сказал каждому солдату и генералу, что доведу кампанию до конца.
У нас есть замок и ключ к Чечне. Террористы не смогут выйти, разве что через Грузию – это большая ошибка Шеварднадзе, или через Азербайджан – это ошибка Алиева.
Они прячутся под именем «ислам». Мы всегда были за свободу вероисповедания, но не за фундаменталистский ислам. Эти экстремисты против вас и против меня.
У России есть силы, чтобы защитить всю Европу, да и Азию. Мы заключим все соответствующие договоры с Китаем. Мы не собираемся поставлять ядерное оружие Индии. Если мы им дадим подводные лодки, то это будут только дизельные подводные лодки, не ядерные. (…)
Посмотрите, у России есть сила и интеллект, чтобы знать, что делать с Европой. Если Иванов останется здесь, он подпишет соглашение, и я подпишу его. Но, в соответствии с Уставом ОБСЕ, есть одна вещь, с которой я не могу согласиться – это то, что из-за гуманитарных причин одно государство может вмешиваться в дела другого.
Советник по национальной безопасности США Бергер: Господин президент, в Уставе нет ничего о том, что одно государство может вмешиваться в дела другого.
Госсекретарь США Олбрайт: Это правильно. В Уставе говорится о ситуации, когда дела в одном государстве влияют на другое государство.
Президент Ельцин: Россия должна вывезти свое имущество и технику из Грузии в соответствии с новым договором
ДОВСЕ. У меня есть заявление по этому поводу. (Глядя в сторону Иванова.) Отдайте его мне. Я подписал его сегодня. Вообще-то, вчера было поздно. Мне нравится работать допоздна.
Президент Клинтон: И мне.
Президент Ельцин: Я знаю, Билл. Когда ты звонишь мне, я вычисляю время – и это 4 утра. Я не критикую тебя, Билл. Президент должен быть всегда готов к тяжелой работе.
Президент Клинтон: Итак, мы получим соглашение по ДОВСЕ.
Президент Ельцин: Да.
Президент Клинтон: Это очень важно. Мы работали над этим семь лет.
Президент Ельцин: Смотрите, Ива-
нов потерял заявление в собственной
папке.
Что касается Устава, то мы должны рассматривать его с самого начала. Однако если государства начнут увязывать Устав с заключительной декларацией, формулировка которой для нас неприемлема, тогда мы скажем нет. И ответственность за это полностью ляжет на Запад. (Смотрит на Иванова.) Дай мне эту штуку. Это написано на бумаге, Билл. Я готов подписать его. Это декларация о том, о чем мы говорим.
Госсекретарь США Олбрайт: Некоторые государства хотят зафиксировать в декларации вашу готовность иметь миссии ОБСЕ.
Президент Ельцин: Нет, вовсе нет. Мы будем использовать собственные силы. Чечня – внутреннее дело России. После того, как мы очистили Гудермес, мусульманский муфтий пришел и попросил о помощи. Он сказал, что ненавидит Басаева. Вот таких лидеров, как этот муфтий, мы выдвинем. Я тщательно все обдумал.
Президент Клинтон: У меня было меньше критических замечаний, чем у других. Даже сегодня я спросил их, как бы они справились с этим (чеченской проблемой), если бы это была их страна. Это политический вопрос. Но самое лучшее для ваших отношений с Европой в долгосрочной перспективе – это выяснить политику, которую вы хотите иметь с Европой, и иметь это в виду, когда вы действуете в Чечне.
Президент Ельцин: (быстро встает) Билл, встреча окончена. Мы собирались на 20 минут, а сейчас прошло больше 35 минут. Встреча продолжалась слишком долго. Теперь вы должны приехать в Россию.
Президент Клинтон: Кто победит на президентских выборах?
Президент Ельцин: Путин, конечно. Он будет преемником Ельцина. Он демократ и знает Запад.
Президент Клинтон: Он очень умен.
Президент Ельцин: Он жесткий. У него есть внутренний стержень. Он силен внутренне, и я сделаю все возможное, чтобы он победил… законно, конечно. И он обязательно победит. Вы будете работать вместе. Он продолжит линию Ельцина в демократии и экономике, расширит контакты России. У него есть энергия и мозги, чтобы добиться успеха. Спасибо, Билл.
Президент Клинтон: Спасибо, Борис. Было приятно тебя увидеть.
