Лишь ночью меня подобрали солдаты,
Швырнули в зеленый фургон,
По городу долго везли все куда-то,
Затем погрузили в холодный вагон.
В вагоне том с надписью «мясо»,
Набитом такими ж как я,
Труп четверо суток болтался и трясся,
Пока мы тащились в чужие края.
И вновь повстречали нас люди в погонах:
Они оцепили полночный перрон,
Проворно всех вынесли вон из вагона,
Отправив тайком на глухой полигон.
Там, выбрав воронки посуше,
Тела уложили рядком,
А наши «заблудшие» души
Отправили в рай матюком…
Я не был святым, алкашом, партократом,
Ни красным, ни белым, коричневым иль голубым,
Я был вашим сыном и братом,
Я был вам по духу и плоти родным.
Я русский и русским остался,
Как много и много других.
Такой уж мне жребий в то утро достался:
Отдать свою жизнь за друзей дорогих.
Но выбор мой не был случаен,
И знал я, за что ушел умирать,
Когда на столе я записку оставил:
«Иду Белый дом защищать».
А смерти не стоит бояться,
Ведь Жизнь невозможно убить,
Не так это тягостно – с телом расстаться,
Гораздо труднее всех вас позабыть.
Нас тысячей нитей Судьба повязала,
Попробуй теперь развязать.
Брожу среди вас я устало,
Не в силах хоть что-то понять.
Во имя чего эти крестные муки?
Кого заслонил я собой?…
Избранники в Думе бранятся от скуки
И новых мальчишек ведут на убой.
Зачем, почему и кому это нужно,
Все то, что творится сейчас?
То в «рынок» бросаетесь дружно,
То штурмом берете Кавказ.
Но что я: ворчу и ругаю.
У вас ведь работа, банкеты, семья…
Живите. Я вам не мешаю.
Но кто отомстит за меня?
