В 1804 году он стал местом коронации Наполеона, после чего тот взялся за покорение Европы. Строительство храма началось в 1163 году, строительство продолжалось более 100 лет, а горел он всего несколько часов. В 2013 году собор отметил 850-летие, которое ознаменовалось ужасным событием. В разгар туристского дня рядом с алтарем знаменитой на весь свет святыни покончил жизнь самоубийством 78-летний писатель и историк Доминик Веннер. Тремя днями ранее президент Франсуа Олланд подписал закон, легализовавший во Франции бракосочетания однополых пар. Как выяснилось, Веннер незадолго до самоубийства опубликовал в интернете комментарий, где говорилось о необходимости «новых действий, показательных и символичных», которые будут способны пробудить «усыпленное сознание» общества. Он кого-нибудь из правящей элиты разбудил? Перед тем, как нажать на спусковой крючок бельгийского револьвера, он оставил на алтаре письмо, которое было передано полицейским, прибывшим на место происшествия. Что было в том письме — не предупреждение ли о грядущем пожаре?
Во время тушения пожара парижане пели песнь-обращение к Деве Марии. А на кого ещё надеяться, если очевидцы сообщают, что пожарные приехали на место только спустя около получаса. Терновый венец, одна из реликвий Страстей Христовых, хранящихся в соборе, не пострадал, как пишут СМИ, а в сетях добавляют, что был вынесен заранее, словно готовились… Теперь родится бушующее море версий, домыслов и смыслов. Но ясно одно: это знамение. Последний раз серьезные повреждения собор получил еще во времена Французской революции в конце XVIII века, а вот первую и вторую мировые войны собор пережил без повреждений. Комментарии президента Франции были, как всегда, бодры. «Худшего удалось избежать, хотя битва еще не выиграна», — цитировала Макрона The Guardian. Французский президент пообещал восстановить Нотр-Дам. Как написала Le Monde, Макрон заявил, что для реставрации храма будет открыт общенациональный сбор пожертвований. На это рачительные французы стали спрашивать: неужели такой объект, такой музеище – не были застрахованы на случай пожара? И почему надо начинать не с обязательств государства, а с призыва жертвовать по самым горячим следам?
Ночью российский интернет взорвался, сыпались фото полыхавшего собора, слова соболезнования, переживания, отчаяния. Русская поэтесса София Оранская, живущая двадцать лет в Париже, писала ночью: «Да, Александр, это огромная потеря для Франции! СИМВОЛИЧЕСКАЯ. Я в шоке и очень горько смотреть по ТВ сейчас, КАК они освещают эти события. Словно не понимают значения этой драматической для Духа Франции Потери! Словно Дух, Душа Франции покидает Ее и не хочет Ее защищать! Понимаете, о чем я говорю?..». Да, я понимал, и мне казалось до утра, что многие жители России – страдали не меньше. Написались стихи…
ГОРИТ СОБОР…
Огонь клокочет в поднебесном кратере,
Клубами дым над Сеною валит.
Горит собор Парижской Богоматери
И вся Россия по нему скорбит.
Скорбят и те, кто не бывал во Франции,
И, может быть, не будет никогда,
Как блогерша с какой-то дальней станции,
Куда раз в сутки ходят поезда…
Что происходит с нами, люди-ребусы?
Куда уходят деньги в тишине?
А человек такой же, как и в древности,
И даже хуже, чем при Ришелье.
Пожар – отмщенье: святость мы утратили,
Прошу прощенья за высокий штиль…
Горит собор Парижской Богоматери,
И рушится его изящный шпиль.
