История – как она была
на самом деле
Реконструкцию событий произвести совсем нетрудно. Для этого достаточно тщательно проследить развитие событий, сопровождавших поражение гитлеровской Германии, начиная с Крымской конференции (в Ялте 4–11 февраля 1945 г.), немного предшествовавшей этому поражению. Конечно, факты всегда имеют предпосылки, которые можно интерпретировать очень по-разному. В этой работе я постараюсь, насколько это для меня возможно, расположить по порядку наиболее значительные события, ничего не забывая, а в том, что касается предпосылок и их интерпретаций, ограничусь тем, что буду держать в уме, что не все они одинаково кристально ясны и очевидны. И выберу те, которые представляются самыми очевидными. История, которую я собираюсь рассказать, касается очень точно определенного периода, а именно от Ялтинской конференции до строительства Берлинской стены.
| [img=-10354] |
Русские войска вошли в Берлин 2 мая 1945 года, и в тот же день немецкий генерал Гельмут Вайдлинг сдал город без всяких условий советскому генералу Василию Ивановичу Чуйкову. Но в Ялте за два месяца до того Рузвельт, Черчилль и Сталин уже определили заранее – хотя и только в общих чертах – общую линию поведения. А именно они предлагали друг другу вместе руководить последующими этапами падения рейха. В тот момент три страны-победительницы – Советский Союз, Соединенные Штаты Америки, Великобритания – действовали на почве, которая, как уже неявно подразумевалось, была определена соотношением сил, а это соотношение сил определялось ходом военных действий. Все три «признавали» существующее положение вещей. И оно определялось «на поле битвы». Советский Союз взял Берлин и демонстративно остановился на этой точке опоры. Он мог бы этого и не делать, а двигаться дальше. Однако он предпочел остановиться и ждать в Берлине войска союзников, которые прибыли через месяц. Две трети Германии были в его распоряжении, но Сталин сумел сделать расчет стратегических отношений. Вашингтон и Лондон расценили этот жест как знак доброй воли…
Нелегко и никогда не будет легко оценить, каков был уровень их согласия. Документы, которые эти трое подписали в Ялте, недвусмысленно доказывают, что они собирались действовать вместе. Именно потому, что все трое были способны рассчитать соотношение сил. Поэтому линия стратегического сотрудничества была разработана в Ялте при общем согласии, хотя некоторые выражения были туманны. Интересно и поучительно восстанавливать на основе тех документов, которыми мы располагаем, как и почему это сотрудничество – в тот момент неизбежное – в немногие решающие годы превратилось во враждебность и спор. И почему совместные отношения Советского Союза и Запада перевернулись и смешались из-за невозможности решить немецкий вопрос с общего согласия.
Для обеих сторон вскоре стало очевидно, что решить проблему Германии чрезвычайно трудно. Соединенные Штаты сразу же сочли неприемлемыми какие бы то ни было предположения о переходе Германии на советскую орбиту. Напротив, как будет ясно видно далее, целью Вашингтона было оградить послевоенную Германию от всякого возможного советского влияния. И в то же время использовать Германию как инструмент для восстановления цельности Западной Европы. Намерения Сталина были в точности противоположными. Очевидно было, что ни та ни другая цель недостижимы при совместном участии всех трех победителей. Сталин хитрил, но не из осторожности, а потому, что не имел сил навязать свое решение другим и старался выиграть время, выжидая, когда можно будет играть в открытую. Соединенные Штаты, напротив, располагали экономическими и военными средствами, чтобы перехватить инициативу. Это означало разрыв. Так и вышло. Немецкий вопрос был только частью общей планетарной картины, которую Черчилль, Сталин и Рузвельт имели перед глазами…
В Протоколе переговоров между главами трех правительств среди первых фигурирует тема «материальных репараций с Германии». Она возникала в трех пунктах. Первый:
«Германия обязана возместить в натуре ущерб, причиненный ею в ходе войны союзным нациям. Репарации должны получаться в первую очередь теми странами, которые вынесли главную тяжесть войны, понесли наибольшие потери и организовали победу над врагом».
Во втором пункте определялись формы, в которых должны были взиматься репарации…
Третий пункт: «Для выработки на основе вышеизложенных принципов подробного репарационного плана в Москве учреждается межсоюзная комиссия по репарациям в составе представителей от СССР, США и Великобритании».
В четвертом пункте возникает ряд расхождений между Рузвельтом и Черчиллем и важное совпадение мнений между Рузвельтом и Сталиным, а именно речь идет о том, чтобы предварительно определить суммы репараций. Мнения советской и американской делегации сошлись в нескольких пунктах: «Московская комиссия по репарациям в первоначальной стадии своей работы примет в качестве базы для обсуждения предложение Советского правительства о том, что общая сумма репараций (…) должна составлять 20 миллиардов долларов и что 50% этой суммы идет Советскому Союзу». Британская же делегация с этим не соглашалась. Она не назвала суммы репараций и считала, что «не могут быть названы никакие цифры», пока вопрос не рассмотрит московская комиссия…
В Ялте обозначились многие вопросы, ставшие судьбоносными для мировой истории в последующие десятилетия, можно сказать, вплоть до наших дней. Но в чем три великие державы были согласны – так это в том, что нельзя допускать побежденную Германию влиять на последующие события. Как мы вскоре увидим, за два последующих года обнаружился радикальный слом позиций, когда фронт союзнических антинацистских сил раскололся на две партии: с одной стороны Советский Союз, с другой – Запад, представленный Соединенными Штатами, Великобританией и Францией (эта последняя была возведена в ранг победительницы по настоянию Соединенных Штатов и утверждена в этом качестве при нескрываемом сопротивлении Москвы). Нет сомнений, что одна из причин перелома в отношениях стала внезапная смерть (12 апреля 1945 г.) американского президента Рузвельта. Трудно анализировать этот аспект проблемы – здесь могут быть разные и даже противоположные интерпретации. Но кажется очевидным, что Гарри Трумэн, взявший на себя обязанности президента после Рузвельта, имел совершенно другое понятие о будущем мира, чем его предшественник. И, поскольку президент Соединенных Штатов Америки – далеко не главное действующее лицо в политике этой страны, многие историки считают, что роль личности Рузвельта была чрезвычайной (такой роли больше никто из президентов за всю историю этой страны не сыграл). Трумэн был, скорее, провинциалом, пришел к власти, не имея ни международного опыта, ни собственного видения будущего, без сознания (которое долго вынашивал Франклин Делано Рузвельт) решающей роли, которую приняли на себя Соединенные Штаты после поражения Германии…
Если вернуться к рабочему Протоколу Ялтинской (Крымской) конференции, когда за столом переговоров еще сидел Рузвельт, ясно, что у Германии нет будущего. Раздел III посвящен «расчленению» Германии и содержит чрезвычайно жесткие условия немедленной капитуляции. В него включен в числе прочих пункт, по которому «Соединенное Королевство, Соединенные Штаты Америки и Союз Советских Социалистических Республик будут обладать по отношению к Германии верховной властью. При осуществлении этой власти они примут такие меры, включая полное разоружение, демилитаризацию и расчленение Германии, которые они признают необходимыми для будущего мира и безопасности». Тон заключительного заявления – безжалостно обличительный.
«Нашей непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира. Мы полны решимости разоружить и распустить все германские вооруженные силы, раз и навсегда уничтожить германский генеральный штаб, который неоднократно содействовал возрождению германского милитаризма, изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства; подвергнуть всех военных преступников справедливому и быстрому наказанию и взыскать в натуре возмещение убытков за разрушения, причиненные немцами… В наши цели не входит уничтожение германского народа. Только тогда, когда нацизм и милитаризм будут искоренены, будет надежда на достойное существование для германского народа и место для него в сообществе наций».
План Моргентау
[img=-10352]
Здесь нужно подчеркнуть, что именно американцы на этом этапе решительнее всего стояли за наказание Германии как государства и немецкого народа в целом. Европейская широкая публика очень мало знает, например, о так называемом плане Моргентау, названном по имени его создателя и поборника. Генри Моргентау-младший, еврей по происхождению, был министром финансов Соединенных Штатов и в этом качестве возглавлял американскую делегацию на конференции в Квебеке 16 сентября 1944 года, которая фактически была подготовкой к участию США в Ялтинской конференции. В этом случае Моргентау удалось убедить президента Рузвельта принять проект «об уничтожении военной промышленности в Руре и Сааре и превращении Германии в страну по преимуществу аграрную и скотоводческую». Также в этом случае проявилось и различие позиций Рузвельта–Моргентау с одной стороны и Уинстона Черчилля – с другой. Последний настаивал на своем, но без успеха, – что суровость санкций против Германии нужно смягчить. Были все-таки внесены некоторые изменения, но только частные. Рузвельт намеревался привезти в Ялту предложения, созвучные с ожидаемыми требованиями Советского Союза.
Этой линии он придерживался и на Ялтинской конференции. Но смерть Рузвельта, как уже было сказано, изменила соотношение сил и влияния на всем Западе. Судьба Германии – все это понимали – не могла быть определена независимо от судьбы Европы в целом, от будущих отношений с Соединенными Штатами и отношений между будущей Европой и Советским Союзом. Однако вплоть до Потсдамской (Берлинской) конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.) видение ситуации, совместно достигнутое тремя державами-победительницами вскоре после победы, оставалось неизменным. В ходе конференции продолжало преобладать согласие трех держав-победительниц относительно общей цели – предотвратить всякую возможность возрождения Германии. Цель, на которой упорно настаивали, – держать то, что от нее осталось после военных разрушений, под жесточайшим трехсторонним контролем (Франция была допущена к переговорам победителей вскоре после этого). Германия Третьего рейха была успешно расчленена. Все немецкие аннексии территорий, сделанные после 1937 года, начиная с Судет, были отменены. Восточная граница была отодвинута к западу вплоть до линии рек Одер и Нейсе. За Польшей признали Западную Пруссию, Силезию, часть Восточной Пруссии, а именно две трети Померании, некоторые районы Бранденбурга. Советский Союз взял себе значительную часть Восточной Пруссии, город Кёнигсберг (который станет Калининградом) и его область. Франция включила в свои границы почти все месторождения угля и весь промышленно-шахтерский Рурский бассейн. Все города, большие, средние и маленькие, которые были германизированы перед войной, будут очищены от немецкого населения. За несколько лет около семнадцати миллионов немцев – женщины, старики, дети и немногие оставшиеся в живых мужчины – лишатся своего имущества и будут высланы из своих жилищ и с территорий, где они поселились, и насильственно возвращены на территорию, оставшуюся от расчлененной Германии. И это не были решения, оставшиеся только на бумаге. Началось массовое переселение гигантских масштабов, которое относилось к районам, практически разрушенным войной. Переселяли людей, находящихся без средств к существованию, без медицинского обслуживания, на случайном транспорте, при враждебности прежде угнетенного населения, и это стало причиной огромного числа жертв. Сколько их было, вычислить уже невозможно, но, конечно, их были миллионы…
План Моргентау был приведен в действие немедленно после краха нацизма – для этого даже не стали дожидаться решающей встречи, договоренность о которой уже существовала и которая осталась в истории как Потсдамская (Берлинская) конференция (17 июля – 2 августа 1945 г.). Датой начала реализации этого плана можно считать 10 мая 1945 года, план был подписан Гарри Трумэном под названием «директива об оккупации» и получил аббревиатуру JCS 1067 (Joint Chiefs of Staff). Другими словами, он был односторонней инициативой американского правительства и касался только зон западной оккупации. И был плодом железной решимости Генри Моргентау-младшего без всяких компромиссов наказать Германию и немцев. Он сам вспоминал в своих дневниках, что в 1944 году предлагал Рузвельту расстрелять на месте без суда и следствия первых 50 или 100 нацистских главарей, которые будут взяты в плен. Предложение не было принято. И его идеи встретили решительное сопротивление в американской администрации и военном командовании, опасавшихся, что, если новость об американских намерениях просочится, отчаянное сопротивление немцев в последние недели войны будет усиливаться и дальше. В верховном командовании США говорили, что принять план Моргентау было бы все равно что сражаться с десятью немецкими дивизиями. Впоследствии план Моргентау (или его часть) попал к Йозефу Геббельсу, министру пропаганды Третьего рейха, который использовал его, чтобы разжечь ярость последних его бойцов. «Не допустите, – писал Геббельс, – чтобы от Германии оставили только «картофельное поле».
В действительности внутри западной коалиции зрели идеи, совершенно отличные от идей Генри Моргентау, о том, как обращаться с побежденной Германией. Вплоть до дней Потсдамской конференции в Вашингтоне, Лондоне и Париже (в первую очередь в Лондоне) набирала силу мысль, что Германию можно использовать как необходимого союзника против Советского Союза. Значит, совсем не нужно обращать в пепел ее и ее обескровленный народ, а нужно, напротив, поддерживать в ней жизнь и как можно скорее привести в такое состояние, чтобы она могла способствовать возрождению Европы, а Европа стала главным бастионом против советских претензий – истинных или мнимых – на господство. Парадоксально, но директива JCS 1067 была подписана Трумэном (Рузвельт умер 12 апреля этого года), когда Моргентау уже фактически потерпел политическое поражение. Так что когда американская делегация отправилась участвовать в Потсдамской конференции, его без излишних церемоний исключили из состава переговорной группы. В качестве министра финансов он обратился к Трумэну, угрожая своей отставкой, и результатом стало то, что Трумэн эту отставку немедленно принял. Несмотря на это, Моргентау не признал себя побежденным. Немалая группа военных чиновников, контролируемых министерством финансов, продолжала воплощать в жизнь директиву JCS 1067 и добилась того, что она исполнялась самым суровым образом. Два года, вплоть до ее отмены, действовало правило: «неприемлемо никакое действие, могущее привести к реабилитации Германии». Но следует еще добавить, что Моргентау действовал не в полном одиночестве. В октябре 1945 года он опубликовал книгу под названием «Германия – наша проблема», в которой подробно разъяснял свою доктрину. Он сделал это, опираясь на личное разрешение Рузвельта, полученное от него вечером 11 апреля, накануне его смерти, когда они ужинали вместе в Warm Springs. Единственное, чего Рузвельт в тот вечер не позволил опубликовать, был меморандум (касавшийся превращения Германии в «картофельное поле»), подписанный как Рузвельтом, так и Черчиллем на Второй конференции в Квебеке в 1944 году.
Вся команда Morgenthau Boys ушла в отставку только в июле 1947-го, когда директива JCS 1067 была заменена другой – JCS 1779. Девизом новой политики стало: «Безопасная и процветающая Европа требует экономического вклада стабильной и продуктивной Германии». Полная смена политической линии, спровоцировавшая очень жесткий ответ Сталина. По существу, антинацистский союз прекратил свое существование в этот момент. Началось то, что потом назвали холодной войной.
