За строками биографии артиста – судьба всей страны. Родился в 1941 году в катакомбах захваченной фашистами Одессы. Отец-летчик погиб в бою в 1942-м, мать-инженер казнена немцами за отказ сотрудничать. Сирота, «подранок». После войны – в детском доме, потом в Суворовском училище, там и увлекся театром. В начале 60-х уехал в Москву, во ВГИК, в мастерскую наших классиков – Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. А в 1964 году принят в труппу нового театра – шумной «Таганки».
В конце 60-х, уйдя из театра, Губенко вновь поступил во ВГИК – на отделение режиссуры, а потом начинает работу в качестве кинорежиссера. Снял семь фильмов. Вернувшись на «Таганку», принимает репертуар Владимира Высоцкого после его кончины. Потом новый поворот творческой судьбы: в 1987 году, после эмиграции Юрия Любимова и смерти Анатолия Эфроса, Губенко возглавляет этот прославленный и сложный театральный коллектив.
Накопленный опыт, сложившийся авторитет позволяют артисту принять должность министра культуры СССР (последнего – 1989-1991). Потом – разрыв с вернувшимся на родину Любимовым и создание своего театра – «Содружество актеров Таганки».
На протяжении последней четверти века Н.Н. Губенко глубоко погружен в политику. Работа в качестве крупного оппозиционного политика, депутата Государственной думы и Московской городской думы, крупная фигура оппозиции. И все это без отрыва от творчества…
Более полувека счастливого брака с одной из самых красивых и талантливых актрис нашего кино – Жанной Болотовой, однокурсницей по ВГИКу.
***
Нечаянное совпадение: мой дед тоже родился 17 августа, ровно на 24 года раньше Николая Губенко. Родился он в Саратовской губернии, но в зрелом возрасте перебрался в ту же Одессу – на родину Губенко, – где ему, известному геологу, предложили должность профессора местного университета. Здесь, уже на «незалежной» Украине, он и умер в 2002 году. Внешне они с Губенко были очень схожи: крепкие, коренастые, усатые. Люди разных поколений, разной судьбы и разных взглядов, но вот бывают же «зеркальные отражения».
Может быть, и по этой «случайной» причине я всегда воспринимал Николая Губенко почти как родного человека. Пусть и видел его лично всего лишь один раз в жизни. Так уж случилось, что, не будучи до недавнего времени жителем Москвы, я лишь раз смог побывать в театре «Содружество актеров Таганки».
Шел 2011 год, 70-летний Николай Николаевич блистал в потрясающем душу спектакле «Владимир Высоцкий», построенном на рассказе о судьбе знаменитого актера и барда, на его стихах и песнях. Из этого спектакля зритель ясно мог увидеть, что Высоцкий, если бы его жизнь не прервалась в 1980 году, в наше время никак не мог бы примкнуть к разрушителям страны, к «либералам», пусть когда-то и близким ему в силу круга общения. Это лишний раз доказывается тем, что в ряды патриотов встали ближайшие к нему актеры «Таганки» Николай Губенко и Леонид Филатов.
В этом спектакле Николай Губенко, помимо всего прочего, поражал и отменной физической формой – буквально акробатическими трюками, которые он исполнял наравне с молодыми артистами. И я никак не мог подумать, что всего через девять лет этот еще не старый по современным меркам человек внезапно уйдет из жизни…
Но остались его фильмы. Знаю, что актеры и в целом люди искусства считают театр чем-то «высшим» по отношению к кино. Но театр – это искусство момента, восстановить который невозможно. Фильм же – продукт долгой работы большого коллектива, который остается с нами навсегда: раньше – на пленке, теперь – на цифровых носителях, в интернете. И никто не мешает нам обратиться к наследию Губенко как киноактера и кинорежиссера.
Рисунок его ролей менялся: бескомпромиссный «шестидесятник» Николай Фокин в легендарной «Заставе Ильича», буквально «мейерхольдовский» эксцентричный Петя Дачников в «Последнем жулике» (где он первым с экрана исполнил песни Высоцкого). Небольшие, но запоминающиеся эпизоды в фильмах «Мальчик и девочка», «Ангел».
Потом – более сдержанные, «скупые» роли: Алексей Зворыкин в «Директоре» (эту роль Губенко «унаследовал» от погибшего на съемках Евгения Урбанского). И, конечно, главные герои в собственных фильмах – «Пришел солдат с фронта», «Если хочешь быть счастливым». Это и пронзительные «Подранки», и более поздние фильмы, где он сам не снимался – «Из жизни отдыхающих» (тут он, кстати, «отдал» главному герою свой голос), «И жизнь, и слезы, и любовь»…
А в документальном цикле «Ленин. Страницы жизни» Николай Губенко сыграл роль вождя русской революции, глубоко вжившись в его образ, что было возможно только благодаря тому, что он и тогда, как и позже, разделял вдохновлявшие Ленина идеи.
Все эти фильмы, безусловно, остались в истории кинематографа. Но главное, чтобы они не пылились на полках этой «истории», а были востребованы новыми поколениями зрителей. В каждый фильм Губенко вложил огромную часть души. И многие из них имеют автобиографическую основу: прежде всего, конечно, «Подранки», где он показал собственное послевоенное детство – голодное и холодное, но в то же время наполненное теплом великой страны, которое согрело это поколение и повело к полноценной жизни.
***
Отдельно хотелось бы сказать о фильме «Если хочешь быть счастливым». О нем вспоминают намного реже, да и критика 70-х годов оказалась не слишком щедрой. Но таков уж парадокс: может быть, «проходные» для того времени киноработы сегодня приобретают новое и гораздо более важное значение. А признанные шедевры иногда рано увядают. Видимо, фильмы, наполненные «общечеловеческим» содержанием, актуальны для любого времени и любой страны. И другое – то кино, которое показывает именно ту страну, которую мы сегодня потеряли, ее специфические особенности, то мировоззрение, которое лежало в ее основе.
Вот поэтому и важен сегодня фильм Николая Губенко «Если хочешь быть счастливым», в котором повествуется о советских вертолетчиках, работающих в Индии. Они совершают испытательные полеты, чуть не гибнут в снегах Гималаев, самоотверженно спасают жертв наводнения.
Главный герой в исполнении самого же режиссера и автора сценария – его «альтер эго»: родился в 1941 году, потерял на войне отца и мать, воспитывался в детдоме. Получил все от своей страны и ее социального строя – и служит ей верой и правдой, в полном согласии со своими убеждениями. Это цельная личность, в которой мы узнаем самого Николая Губенко – такого, каким он был и в последние годы жизни.
Тогда это «лобовое столкновение» могло показаться лишь публицистическим ходом. Но так ли сегодня, когда нравственные и цивилизационные ценности спутаны и мы как никогда нуждаемся в четкой картине мира? Может быть, именно сегодня нам пора вспомнить советскую литературную и кинопублицистику?
Судьба неоднократно сводила Губенко с еще одним героем своего времени, его старшим другом и соратником, – Василием Шукшиным. Про него, как и про Высоцкого, много спорят: а на чьей стороне он был бы, если бы дожил до «перестройки»? Ведь его жена – героиня большинства его картин – вдруг оказалась в госдумовском списке гайдаровского «Выбора России». Неужели и он тоже?..
Лично я уверен, что нет. Ведь уже в пьесе «До третьих петухов» («Ванька, смотри!») Шукшин предчувствовал грядущую трагедию, в которую закулисные силы сталкивали русский народ.
Василий Макарович был автором сценария первого фильма Губенко «Пришел солдат с фронта», исполнил небольшую, но яркую и запоминающуюся роль рабочего в «Если хочешь быть счастливым». Вместе Губенко и Шукшин снимались в эпопее «Они сражались за Родину», и именно Николай Николаевич вместе с Георгием Бурковым сопровождал со съемок в Москву тело умершего Василия Макаровича.
Мечтой Губенко – увы, так и оставшейся неосуществленной – было снять фильм о судьбе Василия Шукшина. Был готов и сценарий «Сотри случайные черты», но, к сожалению, картина не была снята в советское время, а тем более сейчас, когда средств на подлинную культуру у страны нет. «Если бы снимал сегодня, – говорил Николай Николаевич, – я бы хотел дать людям надежду, что еще не все потеряно, что они могут быть услышаны. Я бы сказал им, чтобы они не запирались в своем одиночестве».
***
Как и многие деятели науки и культуры, Николай Губенко после «перестройки» не сразу – хотя и гораздо раньше многих других! – примкнул к лево-патриотической оппозиции. На Конгрессе интеллигенции России в 1997 году он с горечью произнес: «Сколько ошибок, сколько непоправимых, нелепых ошибок! Верим ли мы сейчас в миф об общеевропейском доме? В те обязательства, которые нам давали страны Западной Европы в отношении объединения Германии? Я лично очень глубоко переживаю и с трудом понимаю свой идеализм и преступную наивность того времени, каким я был 6-10 лет назад».
Николай Губенко в 1993 году баллотировался в парламент от малоизвестного блока «Достоинство и милосердие», который в Думу не прошел и вскоре распался. В 1995-м он шел уже от КПРФ…
Возглавляя комитет Госдумы по культуре, он боролся за принятие закона о перемещенных культурных ценностях (то есть против так называемой «реституции», которую лоббировал министр культуры Швыдкой). «Россия никому и ничего не должна после той кровопролитной войны, – говорил Губенко. – И никто меня в этом не переубедит. Я же буду стараться делать все, чтобы эти ценности, как весьма символическая компенсация за понесенные нами потери, продолжали оставаться российской собственностью».
К предательству он был беспощаден. «Творческая судьба не только моя, – говорил он в одном из интервью, – но и большинства моих коллег – тех, кто считает себя интеллигенцией – состоялась благодаря советскому строю. Увы, в годы так называемой перестройки они показали, что не являются таковыми. Потому что предательство – первый знак, по моему мнению, неинтеллигентности».
В 2011 году Н. Губенко выступил в непривычной для себя роли телеведущего в документальном фильме «Десять новелл из жизни гения», посвященном 300-летию М.В. Ломоносова. Как он отзывался чуть позже, именно Ломоносов определил нашу национальную идею, и заключается она «в сохранении, сбережении и умножении нации». А основа нации – это ее язык и культура. Поэтому Губенко был в числе тех коммунистов и патриотов, кто настаивал на необходимости принятия закона о русском языке и кто предложил учредить 6 июня, в день рождения А.С. Пушкина, официальный праздник – День русского языка. Указ об этом празднике был подписан президентом Медведевым в 2011 году, но, увы, он так и не стал широко отмечаться на государственном уровне. Праздничные мероприятия проводятся лишь КПРФ и движением «Русский Лад», а также, конечно, энтузиастами на местах.
***
Впрочем, что говорить о празднике, когда властью сегодня уничтожаются последние очаги высокой русской культуры? МХАТ разделился в 1987 году, «Таганка» в 1993-м. И там и там, с одной стороны, появились «солидные театры для солидных господ», порвавшие с национальной культурной традицией. С другой – подлинно русские, подлинно народные театры, хоть и совершенно разные по своей эстетике, по репертуару, но в равной степени сохранившие верность национальным ценностям.
И вот Губенко умер, Доронина еще раньше отстранена от руководства театром. Им на смену – в созданных ими театрах – приходят люди сомнительной репутации и крайне неоднозначных эстетических воззрений. Если в русской провинции театральная жизнь, несмотря на безденежье и все возможные препоны, еще теплится, то в столице, в городе Москве, она уничтожается в угоду либеральным «менеджерам» – и уничтожается отнюдь не по недомыслию.
С чего началось «Содружество»? Леонид Филатов писал: «Конфликт Губенко и Любимова был не социальный, а личный: Любимов не пустил его на спектакль, это серьезное оскорбление. И одновременно за спиной актеров начал решать, с кем он заключает контракт, а с кем нет. Вот тогда люди стали примыкать к Губенко… «Коля, спасай!» Он почувствовал свою ответственность и пошел до конца. Мне показалось, что в этой ситуации надо быть с ним, невзирая на то, что в глазах большинства мы оказались врагами мэтра и чуть ли не предателями».
Впрочем, конфликт, несомненно, был и социальный, мировоззренческий. Удивительно, но в Губенко и других «таганковцах» продолжал жить тот заряд идей, который лежал в самой основе этого театра, но которого, как оказалось, не было у самого его первого руководителя – Юрия Любимова. Вопреки либеральной пропаганде, «Таганка» никогда не была «антисоветским театром». Там шли спектакли «Десять дней, которые потрясли мир» Джона Рида, «Мать» Горького, «Пугачев» Есенина, спектакли по поэзии Маяковского – репертуар подчеркнуто советский, революционный.
Так было до эмиграции Любимова, из которой он вернулся уже другим, насквозь «западным» человеком. И убрал все эти спектакли из репертуара. «Любимов, – говорил позже Губенко, – далеко ушел от своих учителей: Вахтангова, Мейерхольда, Брехта и, что самое печальное, от самого себя. Сегодня – это театр сытых. На его премьерах желанные гости теперь правящая верхушка и олигархи. «Добрый человек» там больше не живет. Так что наши театры разошлись». Чтобы это понять, достаточно напомнить репертуар «Содружества актеров Таганки»: «Афган», «Четыре тоста за Победу», «Мой Марат» по пьесе Арбузова, «Карьера Артуро Уи» Брехта, «Арена жизни» по Салтыкову-Щедрину. Все это спектакли идеологические, отстаивающие определенные нравственные, патриотические ценности, и в первую очередь идею социальной справедливости. И идущие в театре детские спектакли были чужды пустой развлекательности…
«Сострадание, – говорил Губенко, – это доминанта русской души. Это прописано у Некрасова, у Толстого, у Достоевского, у Чехова. Вся наша предреволюционная литература – это литература сострадания к своему народу. Делать жизнь народа достойной его величия и его страдания. Не за себя – за все человечество».
И эту национальную миссию нес все эти годы театр «Содружество актеров Таганки». Губенко относил сострадание, взаимопомощь, братство, товарищество, дружбу к «консервативным ценностям России». Для него, убежденного коммуниста, понятие «консерватизм» не являлось жупелом, он понимал, что истинно левые и истинно консервативные ценности по своей сути совпадают, а противоположны им навязываемые сегодня либерально-западнические псевдоценности.
***
Несколько лет назад Николай Губенко предлагал московским чиновникам от культуры: «Я просил бы департамент назначить моим преемником человека из труппы, которого коллектив изберет тайным голосованием на общем собрании труппы в присутствии представителей департамента. … Кроме того, будет сохранен репертуар, направление театра, которое он исповедует со дня своего основания: классика, поэтические представления, насущные проблемы человеческих отношений в наше время. И главное, будет сохранена труппа, которая за двадцать лет стала настоящей семьей. За долгие годы родилась своя режиссерская мастерская – шесть режиссеров, чьи спектакли идут на сцене, из которых можно выбрать достойную кандидатуру преемника».
Но тщетно. Сегодня над «Содружеством актеров Таганки» нависла угроза уничтожения… Вместо уникального русского театра, видимо, появится что-то «среднестатистическое», давно надоевшее за годы «перестроек» и «реформ». Да и само объединение «Таганки», как уже давно говорил Губенко, станет чем-то вроде попытки сшить давно разделенных «сиамских близнецов».
Но будем оптимистами и вспомним слова мастера: «Земной цивилизации без России не было бы. Наша цивилизация должна быть горда главной идеей: мы – государство взаимопомощи. Пока эта доминанта в центре – мы будем жить».