Советские люди общались вживую и на собраниях (комсомольских, профсоюзных, партийных), и на демонстрациях, и на митингах. Нынешние же, российские, общаются только на удаленке, не видя друг друга. 42 отзыва на мою публикацию «Диалектика переименования» («СР» от 16 ноября с.г.) на своей интернет-странице выложили форумчане «СР», коих я никогда не видел и никаких отзывов от них не ждал.
На некоторые из отзывов и отвечать не хочется. Настолько они ущербны с этической точки зрения. Однако, взявшись за гуж, не говори, что не дюж.
Кто как обзывается…
Автор отзыва 2 (О2) назвал меня неуважаемым прохвесором с очевидным намеком на профессорское самозванство. Что и заставляет меня процитировать аттестат профессора ПР № 003509: Решением Государственного комитета Российской Федерации по высшему образованию от 27 июля 1994 г. № 417-п Осадину Борису Алексеевичу присвоено ученое звание ПРОФЕССОРА по кафедре проблем управления, председатель (подпись), главный ученый секретарь (подпись).
Давно известно: кто как обзывается, сам так и называется.
Но Бог с ним, с прохвесором, не в нем суть. Большинство отзывов, слава Богу, лишены хулиганской амбициозности.
Кто за Сталинград
Конечно, трогают душу (у кого она есть) подзабытые ныне поэтические строки о Сталинграде ленинградки Ольги Берггольц (О28):
Мы засыпали с думой о тебе,
мы на заре включали репродуктор,
чтобы услышать о твоей судьбе,
тобою начиналось наше утро…
Прекрасна и сурова наша радость.
О Сталинград! В час гнева твоего
прими земной поклон от Ленинграда –
от воинства и гражданства его.
Эти строки мгновенно погружают меня в то время, когда немецко-фашистские войска стояли под Ржевом, то есть не так уж далеко от Москвы, когда фашистский флаг был установлен на Эльбрусе, когда в блокадном Ленинграде люди умирали от истощения в собственных квартирах и на улицах. И когда многим казалось, что еще несколько дней и фашисты раздавят Советский Союз. Но Сталинград не только выстоял, но и подготовил контрнаступление, бескомпромиссно погнавшее захватчиков на Запад. И это, Сталинградское, наступление подарило мне жизнь. Могу ли я о том забыть?
Но думали ли тогда советские люди о чем-либо еще кроме войны? Еще как думали! Пока человек жив, он больше войны.
В О33 я прочел еще одну цитату из Ольги Берггольц, но уже не из ее стихов, а из дневника: Я уже столько налгала, столько наошибалась, что этого ничем не искупить и не исправить… Но надо отбиться от немцев, надо уничтожить фашизм.
Советские люди, отбросившие всякую амбициозность, то есть вполне осознававшие свое человеческое несовершенство и одновременно нравственное превосходство над захватчиками, и уничтожили фашизм. А Сталинград служил для них путеводной звездой. Вместе с Ольгой Берггольц поздней осенью 1942 г. это не только понимали, но и ощущали всеми фибрами души все советские люди, то есть весь единый тогда советский народ. Потом, с хрущевских времен и не без помощи так называемого Запада, этот народ начали настойчиво трансформировать. Сверху.
Сталин и Сталинград – не одно и то же, но отделить человека от города его имени непросто. Да и стоит ли? Читаю О3.
И.В. Сталин был гениальной личностью, только ему были по плечу те задачи, что решил наш народ за годы его правления… Сталин не случайно оказался на вершине власти. Само время и стоявшие перед страной задачи выдвинули именно его. И он оправдал возложенную на него роль. Сегодняшнее время работает на возвращение доброго имени И.В. Сталина, и этот процесс будет только усиливаться. Ветер истории сметет с него весь негатив хрущевского, послесоветского и, особенно, нынешнего времени. И.В. Сталин есть и будет одной из самых выдающихся личностей нашей страны. Наш народ будет его помнить и чтить вечно.
Предельно коротко, но весьма выразительно высказался за Сталинград автор О16: Вылезла антисталинская сволочь!
В О17 и О18 читаю: Сталинградский тракторный в Волгограде разграбили. Гитлеру не удалось, а либералам оказалось по плечу. Советская власть не на словах, а на деле уважала рабочих. Волгоград так и хочется назвать Сталинградом.
Автор О19, совершивший пароходный круиз по Волге, описал сцену прощания участников круиза с нынешним Волгоградом.
С парохода кто—то крикнул: «До свидания, Волгоград!» На пристани тишина… И в этой тишине с пристани поправили: «Не Волгоград, а Сталинград». И тогда вся пристань вместе с пароходом взорвалась многоголосьем: «Ура Сталинграду!»
Автор О27 предпочел стихотворную форму:
Нет! Имя гордое назад
должны вернуть во память павших.
Пусть вечно будет Сталинград
для нас и поколений всех грядущих.
Автор последнего отзыва (О42) написал: Ненависть к Сталину – есть политическая пошлость. Восхищен Вашей концовкой: «На чьей стороне?»
Для нормальности моего самочувствия как автора «Диалектики переименования» последнего отзыва вполне достаточно.
Но были и иные отзывы.
Хрущев и Чуянов
Никита Хрущев – неоднозначная историческая фигура, с которой связаны и некоторые советские успехи, и неудачи. Но народ наш незлопамятен, и у Никиты до сих пор немало поклонников. Однако я только о переименовании.
В своей «Диалектике переименования» я написал, что у Хрущева со Сталиным были личные счеты. Откуда я это знаю?
В 1993 г. в Волгограде отмечалось 50-летие Сталинградской победы, на которое из Москвы приехала группа из пяти человек. В нее входили и автор этих строк, и очаровательная в молодости Нина Ивановна Еременко, участница Великой Отечественной и вдова маршала Еременко (некогда командующего Юго-Восточным и Сталинградским фронтами). Вот от Нины Ивановны я это и узнал.
При этом в волгоградской гостинице «Октябрьская» она с подробностями описывала эпизоды пренебрежительного отношения Сталина к Хрущеву, кои я не собираюсь пересказывать. (О мертвых либо хорошо, либо ничего.) И вполне сочувствую (по названному поводу) самому Хрущеву. В книге А.И. Еременко «Сталинград» (АСТ, изд-во «Хранитель», Москва, 2006 г.), подаренной мне в 2007 г. дочерью маршала Татьяной, автор отзывается о Хрущеве только доброжелательно. (Отметив, в частности, и то, что 23 августа 1942 г. дом, в котором Хрущев жил в Сталинграде, был полностью разрушен взрывом фашистской бомбы, вследствие чего Никите Сергеевичу пришлось искать новое пристанище.)
(Может, потому он и сбежал из погибающего города? Но это не более чем предположение.)
В той же «Диалектике» я написал, что 23 августа Хрущев звонил Чуянову с левого берега Волги. И что об этом я сам прочел в мемуарах Чуянова. Но тут я уже не могу не вернуться к форуму «СР».
В О5 читаю: Осадин лжет, написав мемуары, реально это книга: Чуянов А.С., Сталинградский дневник (1941–1943), Волгоград, 1979, 384 с. Дневник – то, что человек пишет в день событий, мемуары – иное. Хрущев умер в 1971 г., и никто Чуянову по хлебальнику не мог дать за его гнусную ложь! «Сталинградский дневник» – на самом деле не дневник вовсе. Это литературная запись чуяновских домыслов, выполненная известным волгоградским писателем Шейниным.
Спасибо за отзыв. Однако, во-первых, что мемуары, что дневник – все одно вос-по-ми-на-ния, то бишь мемуары (загляните в словарь, уважаемый форумчанин). Во-вторых, де-факто вы признали, что Чуянов в своем дневнике написал-таки о звонке Хрущева 23 августа 1942 г. с левого берега Волги – и кто же лжет? Разбираться же в том, правду написал Чуянов вместе с Шейниным или слукавил, не моя забота. И по хлебальнику, как вы выражаетесь, давать уже некому. Все герои Сталинграда ушли в мир иной. А в-третьих, даже если вы с чем-то не согласны, зачем опускаться до хулиганской лексики? Пожалейте русский язык.
А вот что верно, то верно: некоторые «герои» Великой Отечественной доверяли описывать свои «подвиги» известным местным писателям. И те с удовольствием за мзду описывали. Но это совсем другая тема.
Что же заставило Хрущева с такой настойчивостью стирать Сталинград с географической карты мира? Вот от этого простенького вопроса все нынешние поклонники Хрущева убегают, как черти от ладана. Они судят Сталина за культ личности. Но сказал же Михаил Шолохов: «Да, был культ, но была и личность». А в Писании сказано: «Не судите – и да не судимы будете». Тем более что ни суда над Сталиным, ни судебного приговора никогда и не было. Так что все его посмертные судьи, включая Солженицына – просто амбициозные самозванцы.
Мой же ответ на вопрос о Хрущеве таков: к 1961 г. многоуважаемый Никита Сергеевич вошел во вкус непререкаемой власти и стал вполне амбициозным: что хочу, то и ворочу. И что мне какой-то Сталин, который на этом свете вот уже 8 лет не появляется? Ну, а советский people все схавает.
Мина под СССР тем самым была заложена.
01
Я не касался пока самого первого отзыва на мою «Диалектику переименования». Но именно этот отзыв способен произвести на современного российского читателя наибольшее впечатление своей неконструктивностью и в то же время лихой амбициозностью.
Вот он, этот отзыв: Кому нужен ваш Сталинград?.. Страна в агонии, а он (то есть я. – Б.О.) отвлекает от борьбы… наоборот режим прикрывает!
Словом, приехали.
Любой людской спор (дискуссия) основан на признании всеми участниками спора неких постулатов или констант. В релятивистской физике, например, такими постулатами и константой служат векторные уравнения Максвелла и скорость света в вакууме, в квантовой физике – волновое уравнение Шредингера и постоянная Планка. И если они не признаются всеми участниками спора, последний становится бессмысленным, спорщики никогда не договорятся.
Я никогда не занимался политикой, но и в ней, как мне кажется, то же самое: нужны общепринятые константы. Не буду называть ни автора, ни героя (не в них дело), но вот стишок, который я помню со школьных лет:
Он встал над фронтом,
над Москвой, над нами,
он руку к Западу простер свою:
пусть осенит вас Ленинское знамя,
сыны мои,
в решительном бою.
И Ленинское знамя, и герой этого стишка (ясно, что Сталин) были для защитников Сталинграда нравственными и политическими константами. Сталинградцы могли расходиться в чем угодно, но в политических константах были едины. Потому и победили.
Простите, многоуважаемый форумчанин, но о какой агонии в наши дни вы говорите, от какой борьбы я вас ныне отвлекаю? Что вы защищаете? С кем сражаетесь? Где ваши константы?
Впрочем, возможно, самый первый хотел сказать не об агонии, а о той пропасти, которая продолжает расти в нынешней России между властью и нищебродами (любимое словечко Ксении Собчак). Или о социальной борьбе, которая пока скрыта от глаз?
Так бы и написал.
Лишь 9 дней для Сталинграда
В 1998 г. я оказался в испанской Валенсии, где, зайдя в какой-то универмаг, увидел немалых размеров глобус. Подойдя к глобусу, я повернул его к себе той стороной, на которой была Волга с ее прикаспийским изломом. На северном конце излома было написано не Сталинград и не Волгоград, а CZARICZIN.
За моей спиной раздался вопрос:
– Are you from…?
– From Russia, – ответил я, не поворачивая головы, и тут же услышал возглас на русском языке:
– А-а-а Ленин-град, Сталин-град!
Повернув голову, я увидел мужчину примерно моего возраста. Вслед за чем и узнал, что мой собеседник был сыном немца, воевавшего и плененного под Сталинградом. Ему-то я и объяснял, что CZARICZA ныне в географическом плане всего лишь небольшая и пересыхающая летом речка, протекающая по дну неприметного оврага в большом приволжском городе.
Но нет ныне ни Царицына, ни Ленинграда, ни Сталинграда…
Если даже вы закончили юридический факультет по кафедре международного права, после чего пять лет проработали в немецком Дрездене, это вовсе не значит, что вы избавились от полученного в юном возрасте провинциального мышления.
Чем провинциальное мышление отличается от просто мышления? В Москве, предпринимая тот или иной шаг, привычно думают о том, к каким последствиям он приведет для всей необъятной России. Провинциал же уповает на счастливый случай в месте своего пребывания.
Ленинград превратился снова в Санкт-Петербург 6 сентября 1991 г. Пропагандистами переименования выступали многие так называемые либералы, в том числе Александр Солженицын (отчего его вдову до сих пор навещает Владимир Путин, что само по себе совсем не плохо).
Опрос граждан был проведен одновременно с выборами мэра города (Анатолия Собчака). Интернет сообщает, что по итогам голосования июля 1991 г. за переименование высказались 54% горожан, против 42%. Явка составила 64%. Тот же интернет отмечает, что, если бы в Москве в то же время не случился ГКЧП, подобные результаты остались бы невостребованными. Однако провал бездарного ГКЧП (вот вам и случай) привел к переименованию.
Новому мэру, уже Санкт-Петербурга, понадобились помощники – энергичные и без советских комплексов. В 1992 г. пост заместителя мэра Санкт-Петербурга занял Владимир Путин, предварительно покинувший КПСС в знак несогласия с коммунистической идеологией. Для Собчака это было важно, поскольку своих антисоветских убеждений он и не скрывал.
Тут все понятно, кроме одного: какова идеология самого Путина и есть ли она у него? Ну, ушел человек от марксизма-ленинизма – это ладно, но к чему пришел? Об идеологии, которую Путин исповедует, за три десятка лет (и за два десятка лет его пребывания в должности президента РФ) граждане России так и не услышали (и прочесть негде).
Нелишне заметить, что ни Собчак, ни Путин не знали, какова она была, эта Великая Отечественная. Анатолий Собчак появился на свет в Чите до начала войны, но детство свое, в том числе военные годы, провел в далеком от фронта Узбекистане. А Владимир Путин появился на свет лишь в 1952 г., то есть уже после окончания войны и всего за год до смерти Сталина. И это многое объясняет во взглядах и поведении и Собчака, и Путина, хотя сами они в период их бурной питерской политжизни 90-х гг. прошлого столетия едва ли это осознавали. Но бытие определяет сознание.
Однако по части переименования Ленинграда в Санкт-Петербург важнее другое. Великая Октябрьская социалистическая революция, после которой Петроград стал называться Ленинградом, имела всемирно-историческое значение. И во всяком случае перевернула (обобществлением земных недр и средств производства, индустриализацией, коллективизацией и пр.) всю дореволюционную Россию. Почему же тогда в переименовании Ленинграда в Санкт-Петербург участвовали только ленинградцы?
Лишь со временем постсоветским нищебродам стало понятно, что переименователи Ленинграда в Санкт-Петербург вслед за поздним Хрущевым встали на путь демонтажа всего советского наследия по всей России. И что именно это они считают своей главной задачей. Не новое создавать, не развивать страну, а де-мон-ти-ровать ее советское прошлое.
В О21 и О22 читаю: Но кто фактически вернет название Сталинград целому городу? «Они» даже на параде Победы боятся произнести слово «Сталин». Коммунисты сами стерли с карты имя своего «вождя», а теперь хотят, чтобы правящие правоконсерваторы его восстановили?
В последнем предложении для меня главное то, что идеология Путина названа правым консерватизмом. Но что это за консерватизм и почему он не прописан в действующей (и недавно заново отредактированной) Конституции РФ?
А вот автор О23 (по поводу подарка «правоконсерватора» Путина сторонникам Сталинграда) уже сострил: А чего вы хотите? Вернули же для Сталинграда 9 дней в году – в эти дни можно смело употреблять его название.
Тем самым постсоветские нищеброды оценили щедрость нынешней российской власти к сталинградским нищебродам по достоинству.
Никто не имеет ничего против слова «Волгоград». Но Сталинград – не просто город на Волге, а топоним мирового значения, символ успешного сопротивления мировому злу. Да простят меня оставшиеся в живых ленинградцы, но пусть они сами себе зададут вопрос: остались бы мы живы, если бы не Сталин и Сталинград?
Сталинград – бессмертный факт всемирной истории, непокупаемой, непродаваемой и не имеющей сослагательного наклонения. А почему он до сих пор зовется Волгоградом? Да потому, что робели местные власти перед амбициями перебравшегося (благодаря провинциалу Ельцину) в Москву собчаковско-путинского клана.
И потому референдум по возвращению Сталинграда на географическую карту должен быть не волгоградским, а всероссийским.
Нынешняя российская власть на такой референдум не отважится?
Возможно. Но тогда ей придется взять на себя всю ответственность за последствия.
