И еще справочно о поэте Б. Корнилове

Позже Ольга запишет в дневник, вспомнив то время:

«Борис ревновал меня, целовал и наваливался, и мне было очень страшно и стыдно от его большого, тяжелого и горячего тела. Я была маленькая еще…»

В 1928 г. Ольге исполнилось восемнадцать и молодые люди поженились. Родилась дочка Ирина. Сразу же выяснилась неготовность обоих к совместной жизни.

А весьма скоро Ольга Бориса совсем разлюбила. Полтора года прошло, как расписались, а у нее в дневнике уже такие записи:

«…позавчера ночью был один из тех особенно мучительных скандалов с Борисом, которые стали за последнее время просто регулярными в случае моего отказа… Я переутомляюсь. Дорываясь до постели, чувствую себя разбитой. А он просит. Но чувствовать себя машиной, механически исполняя роль жены, – это очень тяжело, я знаю по опыту. В случае отказа Борис злится и (это вошло у него в привычку) рвет на себе волосы, дрожит, стонет и пр. т.п. Это действует на меня не устрашающе, а угнетающе. А тогда он бил меня. Брр. Как мне стыдно писать это. И ведь это не первый раз. Господи, до чего я дошла?»

В 1930-м пара развелась. Корнилов тут же завел роман с Людмилой Бронштейн. Она и стала его второй женой.

Все эти годы как поэт Корнилов шел в гору. Время приветствовало разудалого парня, воспевающего город, солнечный свет, Гражданскую войну, стройки. Корнилов выгодно отличался от предыдущей плеяды комсомольских поэтов Жарова и Безыменского яркой одаренностью, музыкальностью стиха. Поэмы «Триполье» и «Моя Африка» стали в литературном мире событием. Песню на стихи Корнилова из фильма «Встречный» («Нас утро встречает прохладой…») пела вся страна. Народ наизусть заучивал «Соловьиху» и чудесную «Качку на Каспийском море».

На Первом Всесоюзном Съезде писателей СССР Бухарин с трибуны хвалит Корнилова. Его приветствуют Горький и Ромен Роллан.

Что случилось с Корниловым на высшем этапе славы? Он банально выгорел – слишком сильны стали противоречия между тем, что он писал, и воздухом времени. Оптимизм улетучивался…

На праздновании в Доме писателей Нового года он додумался окунуть палец в чернильницу и написать на спине спутницы Алексея Толстого (дама по случаю праздника нарядилась в декольте) слово из трех букв.

На полгода Корнилова лишили права посещать Дом писателей.

А еще газетных площадок. Для него наступило время опалы.

Которое кончилось благодаря очередному хулиганству Павла Васильева. Тот в мае 1935 года ударил поэта Джека Алтаузена. Корнилов подписал письмо против друга. И был помилован, тогда как Павла посадили.

Следующий удар, сбивший Корнилова с панталыку, связан с Берггольц. В марте 1936 от эндокардита умерла их общая дочь Ира. Корнилов пришел к Берггольц пьяный и начал орать, обвиняя в убийстве ребенка. Скандал довертелся до безобразной драки, ибо каково матери погибшего дитя выслушивать подобное. Да, Корнилов был на виду и общественно опасен. Вполне достаточно для ареста.

В октябре 1936-го Корнилова исключили из Союза писателей. В марте 1937-го арестовали. Держали в тюрьме около года, пытаясь пристегнуть к террористической организации… 13 декабря 1938 года арестовали Берггольц. Через полгода ее отпустят. В тюрьме она потеряет ребенка. И всю оставшуюся жизнь будет вспоминать – оплакивать своего первого мужа.

 

Другие материалы номера