Вскоре мне представилось немало случаев убедиться, что Борис Львович горячий приверженец нового, передового. Он со знанием дела высказывал свое мнение и о ряде образцов иностранного артиллерийского вооружения, за развитием которого внимательно следил. Мне тоже было чем поделиться, поскольку незадолго до этого я вернулся с полей сражений республиканской Испании. Так что наши беседы оказались для обоих весьма полезными,
Установившиеся между нами хорошие деловые и дружеские отношения, откровенный обмен мнениями – все это помогало в нашем общем деле. А оно было нелегким и поэтому, естественно, далеко не всегда протекало гладко. Обсуждая те или иные вопросы, связанные с перевооружением, мы нередко спорили, но и это помогало выяснять истину и находить правильные решения. Я питал глубокое доверие к Борису Львовичу и знал, что оно было взаимным. И это тоже помогало нам, позволяло избежать многих лишних трудностей на нашем и без того тяжелом пути.
В 1939 году Борис Львович был назначен народным комиссаром вооружения. Он остался таким же, как и был, простым, доступным, замечательным руководителем. Б.Л. Ванников хорошо понимал роль и значение тесного взаимодействия производства артиллерийского вооружения и боевой техники для Красной Армии с Главным артиллерийским управлением (ГАУ) и с его Артиллерийским комитетом, высоким и доверенным учреждением Наркомата обороны, являвшимся для промышленности заказчиком. Благодаря умелой организации труда многотысячной армии рабочих, работниц, техников и инженеров планы производства новейшего добротного артиллерийского вооружения для сухопутных войск Красной Армии успешно выполнялись.
Много пришлось поработать Б.Л. Ванникову, его заместителям и помощникам, чтобы создать также необходимые условия для тесного сотрудничества руководителей заводов и военной приемки. Возникавшие время от времени неизбежные трения и конфликты между ними наркомат вооружения стремился как можно скорее устранить. Как правило, Борис Львович в подобных случаях неизменно становился на сторону военной приемки и требовал принятия такого решения, которое не наносило бы ущерба делу повышения боеспособности Красной Армии.
Во время Великой Отечественной войны Борис Львович руководил самым трудным и ответственным участком оборонной промышленности – Наркоматом боеприпасов. И здесь он много работал. Возглавляемый им большой коллектив рабочих и специалистов выпускал много миллионов снарядов и мин высокого качества для разгрома гитлеровской Германии и ее вооруженных сил.
Прошли годы, и не стало среди нас талантливого наркома, крупного государственного деятеля, одаренного организатора промышленного производства, трижды Героя Социалистического Труда. Он отдал много сил и энергии созданию и производству замечательного советского вооружения и боеприпасов.
Написанные им незадолго до смерти «Записки наркома» имеют большое познавательное значение. Я присутствовал при том, как разыгрывались некоторые события, о которых пишет автор «Записок», и мне всегда нравилось, что Борис Львович смело высказывал свое мнение, настойчиво добивался принятия наиболее целесообразных решений.
В своих воспоминаниях Б.Л. Ванников приводит много неизвестных читателю интересных исторических фактов, показывает обстановку, в которой решались важные вопросы оснащения Красной Армии первоклассным вооружением и боевой техникой, правдиво рассказывает о встречах с И.В. Сталиным и другими руководителями партии и правительства. К сожалению, Борис Львович не успел дополнить свои записки воспоминаниями о развитии промышленности боеприпасов, которой он руководил всю Великую Отечественную войну.
Н.Н. ВОРОНОВ,
главный маршал артиллерии
«Не держите на нас зла, товарищ Ванников»
Наглядным примером сталинского правосудия может служить дело народного комиссара оборонной промышленности СССР Б.Л. Ванникова. Прежде чем занять такой высокий пост, выходец из семьи рабочего-нефтяника, жившего в Баку, еврей по национальности, Борис Львович прошел длинный путь от рядового красноармейца до подпольщика в закавказских республиках.
В 1920 году партия перевела тов. Банникова на работу в Москву, где он, окончив МВТУ имени Баумана, полностью посвятил себя производственной стезе, начав с должности инженера на заводе машиностроения в Люберцах.
После этого, быстро поднимаясь по карьерной лестнице, он получил должность наркома по вооружению. Это произошло в начале 1939 года.
По роду своей деятельности молодой управленец неоднократно встречался с иностранными специалистами и сам часто выезжал за рубеж, чем привлек пристальное внимание органов госбезопасности.
Товарищ Сталин высоко ценил организаторские способности и деловые качества нового наркома, но, видимо, не мог себе представить, чтобы человек, побывавший за границей, был способен сохранить веру в коммунистические идеалы.
Когда в начале 1941 года Ванников в очередной раз посетил Германию, выполняя государственные задания, терпение вождя иссякло.
Непонятно, какие процессы протекали у него в голове, но, по воспоминаниям А.И. Шахурина (наркома по авиапромышленности в 1940–1946 гг.), Иосиф Виссарионович поручил тов. Маленкову встретиться с Ванниковым и предложить тому сознаться, рассказав, какие именно секреты Родины он разгласил, будучи на немецкой земле.
При этом, обещал вождь, никакого наказания не последует.
Когда Г.М. Маленков, выполнив поручение, доложил вождю, что, со слов Ванникова, ему признаваться не в чем, аналогичное задание и на тех же условиях получил нарком внутренних дел тов. Берия.
Уроженец Кавказа, прекрасный тамада, Лаврентий Павлович подошел к процессу творчески – он не стал приглашать «продажную шкуру» в казенный кабинет и, прихватив целую корзину деликатесов, приехал в гости к «предателю».
Здесь после красноречивых тостов за жену, детей, далеких предков и будущие поколения он горячо попросил своего друга, а «с сегодняшнего дня брата» снять грех с души и покаяться.
— Ради всех тех, за кого только что пили, Борис, – многозначительно добавил Лаврентий Павлович, открыто глядя в глаза, – тебе за это ничего не будет, даю слово коммуниста.
Борис Львович тоже знал кавказские обычаи и умел красиво говорить. Поэтому, наполнив бокалы, он начал тост за великую страну, где нет места предателям, завершить который не удалось, так как высокий гость недослушал и ушел, хлопнув дверью.
Поняв, что задушевных разговоров больше не будет и бежать ему некуда, тем более что предусмотрительный «брат» оставил у дома вооруженную охрану, Ванников лишний раз проверил давно собранный чемоданчик с нехитрыми пожитками, необходимыми в тюремной камере, и стал ждать.
Товарищ Сталин, который вообще не верил, что кто-то может долго быть предан делу социализма, приказал арестовать подлого шпиона 7 июня 1941 года, за две недели до начала войны.
Неизвестно, на какой срок у бывшего наркома хватило бы стойкости… но уже в середине июля в войсках обнаружилась резкая нехватка боеприпасов… Ситуация была настолько острая, что вождь распорядился доставить заключенного к нему в кабинет в тот же вечер, из-за чего пришлось в срочном порядке привезти на Лубянку гримера с Мосфильма, чтобы тот замаскировал теперь уже бывшему «предателю» синяки и ссадины на лице.
Сердечно пожимая доставленному арестанту руку, вождь убедительно попросил вновь утвержденного наркома «не держать на партию зла» и предложил отведать присланного из Грузии вина.
В кабинете также присутствовал товарищ Берия, который привычно пожелал здоровья всем родным и близким товарища Ванникова.
До конца войны Борис Львович Ванников обеспечивал бесперебойную поставку вооружений и боеприпасов на все фронты Великой Отечественной. После Победы его перевели на работу по атомному проекту, в который нарком также внес значительный вклад, работая в тесном взаимодействии с академиком Курчатовым.
Никто не знает, какой след в душе Бориса Ванникова оставила эта история, так как, по крайней мере вслух, он ни с кем не делился своими впечатлениями.
На фото: Маршал Дмитрий Устинов – из слесарей; оружейник страны, трижды Герой Социалистического Труда Борис Ванников – из дорожных строителей; Александр Ефремов – нарком тяжелого машиностроения – из слесарей; Вячеслав Малышев – руководитель наркоматов, создающих сердцевину индустрии, – помощник машиниста паровоза.
Семен НИКИТИН,
военный историк
