СОНЯ РОЗЕНФЕЛЬД, кандидат биологических наук, научный сотрудник ИПЭЭ РАН: Сердце кровью обливается, мы наблюдаем, как крошат и рубят, и хапают все, что у нас живет и растет. Мы останемся без природных ресурсов. Я имею в виду, что животный мир такого удара может не потянуть. Мы останемся без заповедных территорий, у нас будет снижаться биоразнообразие, у нас будет снижаться численность охотничьих животных, водных ресурсов. Это кошмар!
Я уже не говорю про всякие другие экологические проблемы. Это не мой профиль. Я говорю о том, что наблюдаю со своей стороны, будучи зоологом позвоночных и специалистом по гусеобразным птицам. Я уверена, что люди, которые занимаются экологическими экспертизами, которые занимаются лесным хозяйством, которые занимаются природоохранным законодательством, со своей стороны тоже эти тенденции наблюдают. Хочу призвать всех не дать горстке депутатов Госдумы расхищать природные богатства нашей страны на глазах у всех и вопиюще нагло!
С советского времени природоохранное законодательство практически в неизменном виде перекочевало в Россию. Советская база природоохранного законодательства была очень хорошая. Мало в какой стране мира были такие мощные ключи для охраны природы. У нас была одна из лучших в мире систем заповедников. У нас была одна из лучших в мире систем охраны с помощью Красной книги. Если в других странах Красная книга – просто некий список, рекомендованных к охране животных, то в России – это Федеральный закон, который запрещает не только любое использование этих животных – отстрел и отлов без спецразрешения, – но это еще и был полный запрет любой хозяйственной деятельности, которая может навредить животному или растению. Если у вас растет какой-то редкий вид растения, вы не можете там косить, построить дом, выпасать коров и так далее.
Система заповедников была тоже уникальной. Были полностью исключены из хозяйственного использования огромные территории, которые позволяли сохранять в неизменном виде буквально все природные зоны, кусочки этих природных зон. На самом деле, довольно уникальная ситуация, и мы сейчас имеем такие уникальные резерваты, где не было деятельности человека много-много-много лет.
Ну и надо сказать про охоту. Было охотничье хозяйство. Такая отрасль в принципе, как и сельское хозяйство, которая тоже косвенно и прямо влияет на разнообразие животных, на ландшафт. Это некий ресурс, который в отличие от охраняемых видов, можно использовать людям. Вся эта штука управлялась тоже довольно неплохой системой. На удивление практически в неизменном виде она дошла примерно до 2005 года, и все было тихо.
Я говорю о том, когда мы, ученые, стали реально замечать, что что-то происходит не то. Сейчас можно сказать, что мы становимся свидетелями не просто краха, а планомерного разрушения всей системы не только охраны природы, но и управления природными ресурсами в России. Мы наблюдали это давно, мы наблюдали разрушение системы образования, и сейчас мы наблюдаем ровно это же. Я закончила учебу в 1998 году, а с 2000 года наблюдаю, как полномерно и четко рушится система науки и образования.
Сейчас примерно с 2005 года мы наблюдаем, как рушатся стройная система управления природными ресурсами их охраны. В 2009 году был принят закон об охоте, который вызвал огромное возмущение. Все самые классные охотничьи угодья как-то лихо отделили не по справедливости, а похапали. Дальше с 2010 года нужно было обновлять Красную книгу, и тут мы поняли, что ничего не происходит. Все попытки эти списки обновить с учетом новых современных данных наталкивались на стену. С 2011 года – наш институт тоже участвовал в написании проектов этой Красной книги, – все это тянулось и тянулось, и, как мы знаем, в итоге она была принята в 2020 году с большим скандалом.
А началось все с того, что появились элитные охотники, и самый наш «большой друг» – это «Клуб горных охотников», который решил, что им нужна трофейная охота. Причем трофейная охота не на то, что доступно и можно, а на редкие виды на охраняемых территориях.
Тогда с помощью общественности, с помощью того, что встали многие ученые, многие активисты нам помогали, и они поняли, что это уже невозможно задавить и был достигнут компромисс. Были все-таки внесены те виды, по которым шли ожесточенные споры с охотничьим лобби. Не хочу обвинять всех охотников огульно, но это охотничье лобби формируют буквально группой людей, которые хотят безнаказанно стрелять все. И само то, что есть законы, которые запрещают это делать, и то, что у них не получилось эти законы нарушить, потому что общественность и ученые встали стеной, с помощью журналистов и прочего, взбесило очень сильно. Итоги этого бешенства мы наблюдаем совсем недавно, когда были приняты поправки в основополагающий закон о животном мире, который был прекрасен, и нам не нужен был никакой закон об охоте. Все было предусмотрено в этом законе о животном мире.
Они [«Клуб горных охотников»] фактически узаконивают отстрел любых краснокнижных видов по спецразрешениям. И естественно они получат разрешение, потому что функцию Росприроднадзора – выдавать такие разрешения – они забрали себе в Департамент охоты. Плюс они сделали еще квоты на отстрел охотничьих используемых видов, которые выдаются на основании данных учета. Но кому они доверили проводить учет? Самим же охотпользователям! Супер коррупционная система, замкнутая сама на себя. Все придумали, все анализировать будет именно Департамент охоты. Как грамотно сказал один журналист: «Волкам поручили считать овец». Что они там насчитают, будет очевидно.
Дальше им мешала Красная книга, и внесли такие поправки, что теперь ни одно животное или растение нельзя туда внести без данных каких-то государственных учетов, которых просто не существует. Грубо говоря, они сделали хитрую юридическую штуку, с биологической точки зрения настолько безграмотную, что даже язык не поворачивается весь этот бред рассказывать. Но на бумаге у них все хорошо: «Вы больше не имеете права выносить в Красную книгу никого, потому что мы будем все стрелять».
Раньше нам удавалось вести диалог. Правила охоты с некоторых пор внутренний документ Минприроды, и они вправе его издавать и менять. Но если раньше это был диалог ученых, экспертов и чиновников, то сейчас все делается втихаря. На сайт https://regulation.gov.ru/ вывешивается одно, принимается другое. 16 000 голосов против [поправок] их вообще не беспокоят. Письма туда, а потом министру юстиции никого не беспокоят, все это принимается с жуткими грамматическими ошибками и неправильно поставленными запятыми, искажающими смысл вообще всего. Они даже не читают, что они подписывают. Это значит, что никакого грамотного охотничьего хозяйства больше не будет, будет все подчинено интересам весьма узкой группы лиц! Простым охотникам от этого ничего хорошего ждать не надо, потому что, как и всем простым людям, им ничего не дадут.
Плюс ко всему, ученых лишили возможности хоть как-то влиять на то, что происходит. Грубо говоря, ученых лишают возможности участвовать в сохранении и использовании природных ресурсов. Если раньше мы видели диалог Минприроды с учеными, то сейчас видим, что Дума спускает приказ «сделать так и не рыпаться». Диалог стал невозможен. Это произошло буквально за последние 3–4 года. Сначала это была нормальная река, потом стал ручеек, потом он пересыхал-пересыхал, и где-то года два назад он совсем иссяк. Все вопросы касательно охоты перестали слушать. А с назначением нового министра министерство как будто бы исчезло. Просто его нет, и это не может не тревожить.
Хочу призвать всех неравнодушных присоединиться к ученым в требовании нашего права тоже участвовать в охране природы нашей страны, вернуть всю эту систему диалога обратно и, конечно, не дать Государственной думе диктовать Минприроды, как надо делать. Не в угоду группе лиц все должно быть, а все-таки по уму, по науке, с логикой и смыслом.
Как ученый я не хочу заниматься политикой. Не хочу писать, чем мне сейчас приходится заниматься, бесконечные петиции, письма, запросы в регионы, запросы в Минприроды, запросы в Думу…
Нам не нравится, что заправляют люди, про которых несколько петиций было создано и никакой реакции. Они себя чувствуют настолько безнаказанными, что мнение десятков тысяч людей им совершенно неважно. Мне кажется, что каждый должен вникнуть в эту проблему и проявить свою гражданскую позицию. Дальше терпеть такое просто невозможно.
