Этого не скажешь, обратившись к биографии Александра Александровича Блока, русского поэта, писателя, публициста, драматурга, переводчика, литературного критика, классика русской литературы XX столетия, одного из крупнейших представителей русского символизма, 140 лет со дня рождения которого исполнилось 28 ноября 2020 года.
Жизнь его на редкость не богата внешними событиями. Часами пропадал в лавках букинистов, бродил по окраинам Петербурга, ходил в театр и кинематограф, играл в лото, выслушивал бесконечные интеллигентские разговоры, влюблялся в актрис и писал стихи. Вот и всё «тихое сумасшествие» его жизни. Романтические случайности словно избегали поэта. Должен был дважды драться на дуэли, но обе дуэли не состоялись. Его не ссылали, как Пушкина и Лермонтова. Прошло время и «высочайшего покровительства» поэтам. Знал ли вообще последний из русских монархов, что в его империи, в нескольких минутах ходьбы от дворца, живет поэт Александр Блок? Да и чем мог поэт привлечь внимание императора? Он не был ни издателем прогрессивного журнала, ни автором политических стихов, угрожающих престолу. Осталось добавить, что, живя в эпоху революций и, более того, в городе, где они совершались, Блок не сражался на баррикадах, будучи современником трех войн, ни разу не участвовал в бою. Пожалуй, можно отметить одно событие, ставшее через годы знаменательным, – поддержка молодого поэта Сергея Есенина.
Вот как это произошло. Только-только прибыв из Москвы в Петроград, 19-летний Сергей Есенин прямо с вокзала отправился на квартиру Александра Блока. Не застав знаменитого поэта, он оставил ему записку: «Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением, С. Есенин». И отправился на поиски Блока по Петербургу. Некоторое время подождал в приемной редакции «Огонька» и вновь поспешил на Офицерскую улицу. Открыл ему сам Блок. Начинающий поэт читал Блоку свои стихи, которые были высоко оценены, о чем свидетельствуют слова, после ухода Есенина написанные Александром Блоком на оставленной записке: «…Стихи свежие, чистые, голосистые, многословный язык». Прощаясь с Есениным, Блок дал ему рекомендательные письма для влиятельного журналиста из «Биржевых ведомостей» Михаила Мурашева. Так, благодаря Александру Блоку, начался взлет есенинской поэзии. Через месяц из 60 представленных стихов редакции Петербурга разобрали более 50-ти.
Русская жизнь давно уже никому не давала столько покоя, уюта и ласки, сколько она дала юному Блоку. Отец – Александр Львович Блок, аристократ, хороший юрист, талантливый и авторитетный профессор Варшавского университета. Мать поэта – Бекетова Александра Андреевна, дочь ректора Петербургского университета Андрея Николаевича Бекетова, образованная женщина, переводчица – не чаяла души в единственном сыне. Брак родителей оказался хрупким, и маленький Саша рос с отчимом, который много внимания уделял мальчику. Единственный любимый внук своего знаменитого деда только по рассказам много позднее узнал, что его дед – Бекетов Андрей Николаевич ездил к градоначальнику, заранее пришпилив к мундиру звезду, и просил отдать на поруки провинившегося студента, который участвовал в столкновениях с полицией.
Александр Блок – поэт-дворянин, последний из русских поэтов, кто мог бы украсить свой дом портретами дедов и прадедов. А предки были именитые и находились в родстве с Аксаковыми, Тургеневыми, Карамзиными. Его прадед встречался с Александром Сергеевичем Пушкиным, дружил с Баратынским, Вяземским, поэтом и героем войны 1812 года Денисом Давыдовым. Всё это, несомненно, облагораживало барские навыки его стародавней семьи высокой культурностью всех ее членов, которые из поколения в поколение служили искусству и наукам.
Едва научившись писать буквы и складывать из них слова, Сашенька увлекся издательством журнала «Малышам», переименованного через некоторое время в «Кораблик», а затем в «Вестник». Здесь он помещает свои стихи, сам иллюстрирует журнал. Уже в ранних поэтических опытах он обращается к символике, что явилось своеобразной подготовкой встречи с поэзией символистов.
В 1889 году происходит знакомство с большим миром: Александр поступает в гимназию. Но она мало что дала пытливому уму. Казарменная убогость гимназических правил: «…Носить форму вне дома, не посещать маскарады и клубы… держаться прямо, беспрекословно повиноваться. Наказание: сидение на скамье… стояние на одном месте… карцер». Знакомство с большим миром было безрадостным. Он ощущал себя чужим.
Появилось желание спрятаться. Куда? В любимое Шахматово. В окрестностях Шахматова (недалеко находилось имение Менделеевых) поэт встречает Любовь Дмитриевну Менделееву, дочь великого ученого Дмитрия Ивановича Менделеева. Она становится для поэта Прекрасной Дамой – воплощением вечной женственности. Ей посвящает он «Стихи о Прекрасной Даме».
С этого цикла стихов любовная лирика занимает особое место в творчестве Блока. Воспевая любовь, преклоняясь перед женщиной, молодой поэт показывает противоречивость и сложность этого чувства, которое с течением времени претерпевает изменения. От восторженного чувства идеализации любимой, считая ее воплощением вечной женственности, гармонии и красоты, до чувства, далекого от обожествления, когда поэт уже представляет нам не идеал, а женщину, наделенную реальными чертами, желанную и притягательную, способную вызвать неистовую страсть. Интересен в этом плане цикл стихов «Кармен», навеянный образом оперной певицы Любови Александровны Дельмас.
Сердитый взор бесцветных глаз.
Их гордый вызов, их презренье.
Всех линий – таянье и пенье.
Так я вас встретил в первый раз…
В мае 1903 года состоялось обручение А.А. Блока с Л.Д. Менделеевой. Новобрачные уезжают в Петербург. Он как молодой поэт еще нуждается в опытной руке, опытном воспитателе. Им становится символист Валерий Брюсов, тот Брюсов, который в угоду символизму когда-то писал «Фиолетовые руки на эмалевой стене…», а теперь декларировал: «Здравствуй, жизни повседневной грубо кованая речь!» Сам Блок увидел в этом поворот от декадентства к реализму…
Петербург… Любимый город. Но он у поэта вызывает двойственное отношение. Это двойственное отношение к Отчизне, чувство, знакомое Пушкину, Лермонтову, Некрасову. Именно не парадный Петербург, а Петербург – город фабрик, нищеты, обездоленных рождает проблески гражданского самосознания поэта. Так появляется тема страшного мира, в котором нет места добру.
В соседнем доме окна жёлты.
По вечерам – по вечерам
Скрипят задумчивые болты,
Подходят люди к воротам.
И глухо заперты ворота,
А на стене – а на стене
Недвижный кто-то, черный кто-то
Людей считает в тишине…
Когда читаешь стихотворение «Фабрика», в котором описан тяжелый труд бесправных работников и равнодушие, цинизм их хозяев: «…В желтых окнах засмеются, что этих нищих провели», – невольно проводишь параллель с романом Максима Горького «Мать». Стихотворение «Фабрика» – своеобразная поэтическая иллюстрация к роману.
Особого внимания заслуживает поэтический цикл «Страшный мир» в лирике Блока. Поэт буквально убирает радужную оболочку и показывает существующую реальность. Он сам испытывает боль, осознавая, что под ней оказывается грязь, пошлость и чернота. Блок уверен: плохие поступки не могут пройти бесследно. Рано или поздно они напомнят о себе.
Не принимая участия в революционных событиях 1905 года, Александр Блок слышал и читал в газетах, как было расстреляно мирное шествие к царю, когда, бросая иконы и хоругви, давя друг друга, люди с ужасом бежали через проходные дворы и огороды, ломились в закрытые ворота, пытаясь укрыться от казачьих пуль. В голых кронах деревьев чернели трупики детей. Для русского пролетариата Кровавое воскресенье стало точкой исторического отсчета в борьбе за свою свободу. Блок-поэт это понял. Недаром в воспоминаниях Андрей Белый отметил, что «под дворянской маской Блока таился Пестель, готовый на всё». Появилось стихотворение, связанное с кровавыми событиями, – «Шли на приступ, прямо в грудь…».
Поэт мечтает о совершенном устройстве мира, где бы царили Красота и Мудрость, поэтому изначально философская тема в его лирике основана на мечте. Он думает о таинственной и прекрасной Незнакомке, явившейся из мира грез в мир страшной реальности, где «среди канав гуляют с дамами испытанные остряки» и «пьяницы с глазами кроликов» утверждают, что «истина в вине».
…И каждый вечер,
в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками
схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль…
«Незнакомка», ставшая визитной карточкой поэзии Блока, пожалуй, никого не оставляет равнодушным. Столько в этом стихотворении очарования и удивительной поэтичности!
Вот как вспоминает о чтении «Незнакомки» Корней Иванович Чуковский: «Я помню ту ночь, перед самой зарей, когда он (Блок) впервые прочитал «Незнакомку», – кажется, вскоре после того, как она была написана им. Читал он ее на крыше знаменитой башни Вячеслава Иванова, поэта-символиста, у которого каждую среду собирался для всенощного бдения весь артистический Петербург. Из башни был выход на пологую крышу… И в белую петербургскую ночь мы, художники, поэты, артисты… вышли под белесое небо, и Блок, медлительный, внешне спокойный, молодой, загорелый (он всегда загорал уже ранней весной), взобрался на большую железную раму… и по нашей неотступной мольбе уже в третий, в четвертый раз прочитал эту бессмертную балладу своим сдержанным, глухим, монотонным, безвольным, трагическим голосом. И мы, впитывая в себя ее гениальную звукопись, уже заранее страдали, что сейчас ее очарование кончится, а нам хотелось, чтобы оно длилось часами».
Судьба женщины для Александра Блока постепенно становится символом судьбы России. «Этой теме сознательно и бесповоротно я посвящаю жизнь», – такое он сделает заявление. Любовь к Родине далека от обожествления. Так любят не возвышенный идеал, не совершенство, а мать, сестру, жену в едином лице Родины, России. Чтобы так полюбить, человеку надо взять новый нравственный рубеж. Мы ведь и мать начинаем любить по-настоящему, уже много потеряв и пережив. Именно в таком ключе нужно воспринимать стихотворение «Россия» – одно из лучших стихотворений Блока о Родине, в котором он не боится показать убожество, нищету любимой России, в прекрасное будущее которой он верит: «…Не пропадешь, не сгинешь ты…»
Опять, как в годы золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы расписные
В расхлябанные колеи…
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые, –
Как слезы первые любви!
Тебя жалеть я не умею
И крест свой бережно несу…
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!
Пускай заманит и обманет, –
Не пропадешь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
Твои прекрасные черты…
Ну что ж? Одной заботой боле –
Одной слезой река шумней
А ты все та же – лес, да поле,
Да плат узорный до бровей…
И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснет в дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Когда звенит тоской острожной
Глухая песня ямщика!..
По сути, писатель стал первым, кто высветил тему Родины иначе. Он писал не только о высоких идеалах, но и о горестях и бедах государства.
Высокие идеалы в лирике Блока очень ярко проявляются в цикле стихов «На поле Куликовом». Поэт невероятным образом сочетает здесь современность, исторические события и символизм. За основу в данном случае брались реальные события, а именно Куликовская битва. Главной идеей является борьба добра со злом. С одной стороны – защищающие Отчизну воины, а с другой – нападающие татары.
Блоковская Россия в этом цикле и других стихах – это не просто Российская держава, географическое пространство. Это лирическая величина, магический кристалл истории, сквозь который он, еще неясно, различал будущее.
Когда в 1914 году началась Первая мировая война, поэт верил, что она изменит старый мир, принесет обновление. Но этого не случилось. Не изменила жизнь народа и Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года.
И только Октябрь 1917 года, когда к власти пришли большевики, принес долгожданную землю, хлеб и мир людям. Блок принял Октябрьскую революцию 1917 года, и уже в начале ноября был среди тех немногих, кто заявил о своей готовности сотрудничать с новой властью. «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте музыку революции!» Трудно назвать все должности, которые занимал Блок. Это и составление репертуара для государственных театров, и работа в издательстве, и рецензирование пьес, стихотворных сборников.
3 марта 1918 года появляется его знаменитая поэма «Двенадцать», первая поэма об Октябрьской революции. Контрреволюционно настроенные литераторы искали в ней издевку, скрытую иронию. Однако если и была издевка и скрытая ирония, то только в отношении старого мира, представленного, как в театре теней, – буржуазным писателем, служителем Церкви, барыней.
А кто это? – Длинные волосы
И говорит вполголоса:
– Предатели!
– Погибла Россия!
Должно быть, писатель –
Вития.
А вон и долгополый –
Сторонкой – за сугроб…
Что нынче невеселый,
Товарищ поп?
Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ.
Каждый из образов символизирует враждебный революции мир. Вьюга здесь выступает в роли очистительной силы. Старый мир обречен:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост».
Патруль из 12 человек представляет революционное начало. Но своих героев Блок не идеализирует, так как у них разные представления о свободе, о счастье. Таким мы видим красногвардейца Ваньку, изменившего общему делу. Вчерашний трудовой парень увидел в революции возможность стать богатым. Через его судьбу поэт показывает, что путь революционного переустройства мира сложный и трудный. По мере движения вперед усиливается вьюга, что еще больше подчеркивает сложность выбранного пути.
Разыгралась чтой-то вьюга,
Ой, вьюга, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!
В последней главе впереди красногвардейского патруля появляется Иисус Христос, который подчеркивает святость революции. Сам Блок, объясняя такой необычный финал поэмы, говорил: «И все-таки Христос!» Возможно, он связывал с этим образом идеал человека, созданный народом и укрепившийся в народном сознании. Никакого другого образа совершенного человека, который хранила бы память угнетенного народа, поэт не знал.
Так случилось, что поэма о революции практически завершает поэтический и жизненный путь Александра Блока.
Постоянно возрастающий объем работы подорвал силы поэта. Начала накапливаться усталость. Блок описывал свое состояние того периода словами «Меня выпили…» Этим же, возможно, и объясняется творческое молчание поэта. Он писал в частном письме в январе 1919 года: «Почти год, как я не принадлежу себе, я разучился писать стихи и думать о стихах…» Тяжелые нагрузки в советских учреждениях и проживание в голодном и холодном революционном Петрограде окончательно расшатали здоровье поэта. У Блока развилась астма, появились психические расстройства, зимой 1920 года началась цинга. Вопрос о выезде Блока на лечение в Финляндию был решен не сразу. За это время его состояние резко ухудшилось. 7 августа 1921 года Александра Блока не стало. Он умер в возрасте 40 лет. Основной причиной смерти, как определили врачи, послужило воспаление сердечного клапана.
На похороны поэта на Смоленское кладбище собрались около полутора тысяч человек – огромная толпа для голодающего Петрограда 1921 года. «Это были странные похороны – молча, без оркестра, открытый гроб с телом поэта шесть километров несли на руках. Его похоронили без речей, рядом с дедом и бабушкой – Андреем Николаевичем и Елизаветой Григорьевной Бекетовыми и поставили высокий белый крест. Блоку хотелось, чтобы могила была простой, усеянной клевером».
К 20-й годовщине смерти Блока по инициативе Союза писателей прах поэта решили перенести на Литераторские мостки. Помешала Великая Отечественная война. Планы удалось претворить в жизнь только после снятия блокады.
Вот как об этом говорится в официальной хронике: «26 сентября 1944 года в одиннадцать утра на Смоленском кладбище собрались сотрудники Музея городской скульптуры, кладбищенской администрации и санэпидстанции. От писательской организации были лишь литературоведы B.C. Спиридонов и Д.Е. Максимов. В приготовленные деревянные ящики были сначала помещены останки А.Н., Е.Г., М.А. Бекетовых и А.А. Кублицкой-Пиоттух (мать поэта. – Прим. автора). Затем наступил черед могилы Блока».
На подводе печальный груз был доставлен на Литераторские мостки. Место для перезахоронения было выбрано на участке неких Швахгеймов. Утром 28 сентября останки были преданы земле. Никого из Союза писателей при перезахоронении не было. Через два года на могиле установили обелиск с барельефным портретом.
Любовь Дмитриевна Менделеева, жена поэта, не дожила до этого события. Она умерла в 1939 году, похоронена в Петербурге.
Спустя тридцать лет после этих событий Дмитрий Евгеньевич Максимов, известный литературовед, поэт, доктор филологических наук, в своих воспоминаниях дал точную характеристику бессмысленности и ненужности уничтожения первой блоковской могилы. «Горько было то, что с переносом могилы Блока нарушалась духовно важная для многих связь с этой знакомой, вошедшей в их жизнь могилой – скромной, зеленой, расположенной в уютном уголке кладбища, посещаемой читателями Блока… юношами и девушками, влюбленными, счастливыми, объединенными в пары или одинокими, грустящими, приходящими сюда посидеть на простой скамейке, посмотреть на деревянный некрашеный крест и травянистый могильный холмик».
Так у великого русского поэта Александра Александровича Блока фактически появилось сразу две могилы. На Смоленское кладбище, на то место, где когда-то было фамильное захоронение Бекетовых и поэта, по-прежнему несут цветы. Неизвестно кем и когда на этом кладбище установлен памятный камень: «Здесь похоронен Александр Блок». И до сих пор в Петербурге почитателями поэзии Блока соблюдается традиция – в день памяти поэта посещают сразу две могилы.
Когда перечитываешь всё творческое наследие Александра Блока, возникает ощущение незавершенности. Да, Блок не был завершен, как не была завершена в его время судьба России. Но его главный творческий постулат – «Поэт – величина неизменная» должен быть осмыслен нами сегодня как высокое предназначение поэта и поэзии: быть всегда со своей страной, со своим народом, особенно в самые сложные, переломные моменты истории. Блок в своей речи о назначении поэзии, с которой выступил в феврале 1921 года в Доме литераторов на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина, сказал об этом предельно ясно: «Задачи поэта, как принято у нас говорить, общекультурные; его дело – историческое. Пускай же остерегутся от худшей клички те чиновники, которые собираются направлять поэзию по каким-то собственным руслам, посягая на ее тайную свободу и препятствуя ей выполнять ее таинственное назначение. И Пушкина тоже убила вовсе не пуля Дантеса. Его убило отсутствие воздуха. С ним умирала его культура». С Блоком тоже умирала его культура, а новая культура и осмысление культуры прошлых лет только зарождались. И в этом русский поэт Александр Александрович Блок принял самое непосредственное участие, выполнив великое предназначение поэта.
