Маркерами лжи будут: сравнение действий России с бомбардировкой Перл-Харбора, серьезное отношение к «досье Стила», криминализация контактов с «русскими олигархами». Коэн напоминает: сейчас от лжи до войны – один шаг.
Главная тема моей недавно изданной книги War with Russia? («Война с Россией») носит двоякий характер: Соединенные Штаты вступили в новую холодную войну с Россией, но эта война намного опаснее первой, которая длилась 40 лет. Нынешний «холодный» конфликт к тому же более чреват вполне реальной «горячей» войной. Свой первый аргумент я выдвинул почти 20 лет назад, задолго до того, как Дональд Трамп стал кандидатом в президенты, и даже до того, как началась масштабная демонизация российского президента Владимира Путина. Долгие годы американские комментаторы пренебрежительно отмахивались от моих доводов, хотя сейчас они нашли широкое признание.
Мой второй и более важный аргумент пока не получил признания, и его даже отрицают. Звучащие почти три года и ничем не подтвержденные обвинения Рашагейта против Трампа и Путина привели к эскалации новой холодной войны и чрезвычайно осложнили усилия по ее ослаблению посредством традиционных методов, много лет напоминавших «разрядку» семидесятых. В частности, из-за обвинений Рашагейта «сотрудничество» и «контакты», помогавшие сохранять ядерный мир между США и Советским Союзом в двадцатом веке, фактически объявлены вне закона. В обвинениях Рашагейта дается неверное представление о России как о зловещей «угрозе» и как о стране, которая «совершила нападение на американскую демократию» в ходе президентской кампании 2016 года. А еще авторы этих обвинений настолько сильно очернили Трампа и Путина, что большая часть политико-медийного истэблишмента в США уже не считает их легитимными дипломатическими партнерами, причем даже в случае ситуаций с выбором между жизнью и смертью, как это было в дни Карибского кризиса 1962 года.
Выводы Мюллера ни в коей мере не убедят многочисленных противников Трампа и подстрекателей Рашагейта. Они не снизят накал своих обвинений, какими бы лживыми они ни были. Эти люди уже заявили об этом предельно ясно (например, Боб Сеска из издания «Салон»). Для них Рашагейт уже давно стал нечто вроде религиозного культа со всеми сопутствующими атрибутами. Поэтому они пренебрежительно отмахнулись от прозвучавших 24 марта выводов генерального прокурора Уильяма Барра, который сообщил, что Мюллер не нашел сговора, или заговора, между штабом Трампа и Кремлем. Самого Барра за то, что он не нашел эту самую связь, верующие культа Рашагейта просто оплевывают и оскорбляют. Но для критически мыслящих людей очень важны ответы доклада Мюллера на следующие вопросы (или их отсутствие):
– Барр сообщил, что Мюллер детально расследовал «российское вмешательство в американские президентские выборы 2016 года». Мюллеру следовало отнестись к этому как к одному из многочисленных эпизодов в длинной истории вполне рутинного вмешательства Вашингтона и Москвы во внутреннюю политику друг друга. Но что, если Мюллер, как и адепты Рашагейта, представит его как «нападение», сопоставимое с Перл-Харбором (неспровоцированным нападением на американский флот в базе «Перл-Харбор» японской авиации 7 декабря 1941 года, положившим начало войне Японии и США 1941–1945. – Прим. ред.)? Или, еще хуже, сопоставит его с 11 сентября 2001 года (когда захваченные террористами пассажирские лайнеры врезались в дома в Нью-Йорке и Вашингтоне. – Прим. ред.)? Такие сравнения от Мюллера придадут сил и смелости сегодняшним американским воинам холодной войны, и они решительно потребуют провести некое «контрнаступление» против России.
– С учетом ущерба, нанесенного американским политическим институтам, а также американской и международной безопасности, Рашагейт является самым вопиюще лживым политическим скандалом в современной истории США. Поэтому мы должны знать, когда, как и почему он начался. Сам Барр вполне официально заявил, что американские разведслужбы «шпионили» за штабом Трампа. Видимо, он имел в виду, что этим занимались в основном представители ФБР. Но многочисленные улики свидетельствуют о том, что этим дело не ограничилось, что это была настоящая, более масштабная операция. И они указывают на то, что настоящим крестным отцом Рашагейта был директор ЦРУ времен президента Обамы Джон Бреннан (а содействовал Бреннану его куратор Джеймс Клэппер, работавший тогда начальником всей национальной разведки). Если в докладе Мюллера не будет в полной мере проанализирована роль всех американских спецслужб в инициировании и продвижении Рашагейта, в том числе, вопрос о том, не вдохновило ли их на эти действия обещание штаба Трампа «сотрудничать с Россией», – в этом случае надо будет делать выводы. Возможно, настоящим императивом, необходимостью будет следующее решение – провести полномасштабное сенатское расследование, сопоставимое с расследованием комиссии Черча в 1976 году.
– В этой связи чрезвычайно важно то, что говорит и о чем умалчивает Мюллер по поводу сфальсифицированного «досье Стила». Этот документ сыграл самую важную и прискорбную роль во всей этой саге Рашагейта, если не считать столь же сомнительную «оценку разведывательного сообщества» от января 2017 года, которая стала прямым следствием данного досье. Это досье легло в основу лживых обвинений, выдвинутых против Путина и Трампа. (Пламенный сторонник Трампа Шон Хэннити упорно называет это досье «пачкой русской лжи», хотя нет никаких подтверждений этого и полностью отсутствует логика в заявлении Стила о том, что эту «информацию» он получил от кремлевских источников.)
– Существенное значение имеет и то, как Мюллер отнесется к многолетним попыткам Трампа наладить бизнес в Москве. После распада Советского Союза бизнесом в России занимаются очень многие американские корпорации, в том числе «Джон Дир», «Проктер энд Гэмбл», «ЭксонМобил», «Старбакс» и «Вендис». Естественно, им приходилось вести дела с «российскими олигархами» и с Кремлем, то есть, с обширной бюрократией президентской администрации, которая курирует политическую и экономическую жизнь в стране, в том числе занимаясь крупными иностранными инвестициями, лицензиями и прочими разрешениями. Чем действия Трампа отличаются от деятельности всех перечисленных компаний в России? Только тем, что Трамп потерпел неудачу. Но, так или иначе, рассказы из Рашагейта о похождениях Трампа в российском отеле бросили тень на все работающие там американские компании, хотя бы косвенно.
– И еще будет важно, как в докладе Мюллера будут истолкованы многочисленные «контакты» Трампа с Россией за все эти годы? У тех из нас, кто на протяжении десятилетий связан с этой страной по работе, гораздо больше таких официальных и неофициальных «контактов» с самыми разными россиянами, чем у всех людей Трампа вместе взятых. У меня точно были такие контакты, в том числе с российскими олигархами, с кремлевскими аппаратчиками и с сотрудниками спецслужб. Если все это небезопасные «контакты» (из-за них уже серьезно пострадали некоторые американцы, а у нескольких из них даже разрушена вся жизнь), то что останется от российско-американских отношений? Что останется от этих отношений (политических, экономических, научных, культурных, дипломатических, общественных), кроме возрастающей угрозы войны?
– И, наконец, осмелится ли Мюллер в своем докладе рассказать о той пагубной роли, которую сыграли ведущие средства массовой информации США в инициировании, раздувании и распространении лживых или как минимум непроверенных обвинений Рашагейта? Если осмелится, эти самые СМИ отнесутся к нему не по-доброму. А если не осмелится, «расследование Рашагейта» будет далеко не полным.
Между тем ведущие американские враги разрядки, обеспокоенные тем, что доклад Мюллера позволит Трампу предпринять еще одну попытку «наладить сотрудничество с Россией», уже предупреждают о недопустимости такого взаимодействия со второй по мощи ядерной державой. «Нью-Йорк таймс» даже отыскала сотрудника ЦРУ, назвавшего мнимое «нападение» России «терроризмом». Авторитетные аналитики из «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост» стали называть «умиротворением» попытки Трампа поладить с Москвой. Тем самым они еще больше обострили Рашагейт и усилили новую холодную войну, и выводы Мюллера не имеют для них никакого значения. Из-за всей этой шумихи, связанной с Рашагейтом и докладом Мюллера, мы не обратили внимания на слова верховного главнокомандующего силами НАТО в Европе, который сказал, что «Вашингтон и Москва рискуют вступить в вооруженную конфронтацию… которая может привести к ядерной войне».
Более того, корреспондент Си-эн-эн в Москве сообщил о том, что Трамп и Путин прокомментировали выводы Барра-Мюллера об отсутствии сговора, и на основании этих вполне разумных заявлений двух лидеров сделал вывод, что это новое доказательство их «сговора».
