В июле исполняется 90 лет одному из самых правдивых, истинно народных творцов Земли Русской – Василию Шукшину. Юбилейных слов наговорено немало, но каждое поколение и каждый автор приходит к Мастеру со словами сокровенными…
Название для этих неюбилейных заметок о Василии Шукшине я взял из стихов моего покойного уже друга – прекрасного вологодского лирика Александра Романова. «Калина»:
Что цветешь, калина, поздно?
И о чем душе поет
этот взвитый многозвездно
над проселками полет?
Трону стынущую ветку –
снова памятью тянусь
к дорогому человеку,
растревожившему Русь.
Да, Шукшин растревожил Русь – и ту, исконную, разинскую, и современную страну чудиков да хищников, и грядущую, какой она должна явиться после морока и третьих петухов. А еще ту, которая дремлет в каждом русском. Тот же Саша Романов, который познакомился с Шукшиным, когда тот снимал в Белозерске «Калину красную», написал в стихах, посвященных другу-художнику:
Куда же Русь уходит?
А Русь уходит в нас…
Там, в глубинах моей души, живут и идут по жизни два творца, два надежных товарища с матросской душой, два бесстрашных художника-правдолюбца – Николай Рубцов и Василий Шукшин, старшие мои современники и учителя на многотрудном литературном поприще. По-настоящему я вступил на него под знаком Шукшина.
Звезда
«Литературной России»
После окончания Литературного института в апреле 1973 года мне улыбнулась судьба: поскольку я уже начал выступать на Днях литературы как молодой и подающий надежды поэт, то снискал доброе отношение старших товарищей, и они порекомендовали меня главному редактору «Литературной России» Константину Ивановичу Поздняеву. Так я занял кабинет на 6-м этаже здания на Цветном бульваре, 30, став самым молодым заведующим поэзией из всех литературно-художественных изданий. А причем тут стихи и Шукшин? Дело в том, что тогда в редакции Шукшин стал самым любимым и ярким автором для всех сотрудников. Писатель Роман Сенчин исследовал этот период творчества Шукшина, упоминая в первых строках и меня: «В 1973 году в «Литературной России» были опубликованы четыре шукшинских рассказа… В течение трех первых месяцев – с января по март – вышли три рассказа. Причем не миниатюр, не «юморесок» вроде «Трех граций», а на разворот и больше. Это нечастый случай в истории «ЛР», где старались не печатать слишком часто ни своих любимых авторов, ни литературных генералов, а здесь сравнительно молодой автор, и чуть ли не из номера в номер. Конечно, рассказы Шукшина оживляли газету, привлекали к ней читателя, но тем не менее…
Сотрудники газеты того времени оставили скупые сведения о Шукшине – авторе «Литературной России». Вспоминает Александр Бобров («ЛР», 2008, № 6):
«Главным автором был Василий Макарович Шукшин. Он почему полюбил нашу «ЛитРоссию». Рассказ у него появлялся – выходил тут же в свет через одну-две недели. Он ведь был начинающий автор, нетерпеливый, как дилетант. Напишет в командировке рассказ – охота, чтоб сразу вышел. Ну и тот выходил. Писал в дневнике: «Я не люблю мечтать. Я отмечтался». Смешно и грустно читать – был мечтателем, идеалистом, наивным парнем по натуре. Редактировать в его рассказах ничего не приходилось, только если цензурная правка, а так они были цельные, отлитые».
И дальше: «Два замечания. Первое: Шукшина действительно почти до самой его смерти считали молодым, начинающим. Это заметно во многих статьях и рецензиях (не только опубликованных в «ЛР» того времени). Лишь «Калина красная» – и повесть и фильм – изменили это отношение. Второе: Александр Бобров упоминает о цензурной правке. Я пытался сверять прижизненные публикации рассказов Шукшина с теми, что изданы в 90-е годы в собрании сочинений. Разночтений не нашел (но признаюсь, что не был очень усерден)».
Зачем говорить об авторе «Нового мира» и любых изданий (если бы захотел) как о начинающем? Шукшин ворвался в литературу и стал признанным мастером, особенно малой формы. И с чего он акцентировал внимание на цензуре по нынешней привычке держать фиги в кармане? Конъюнктурная редакторская правка – другое. Шукшин был гениальным автором с первых рассказов: он тонко чувствовал, что правда, даже неприятная для власти или конкретных церберов, должна быть разлита в художественной ткани произведения, которое воспринимается как живая и неподсудная жизнь, а не дешевая остротца напоказ или провокация. Да и редактор у него был опытный, сгладил бы.
Звезда режиссера и прозаика Шукшина стремительно восходила на небосклоне русской, якобы застойной тогда культуры. Первая книга Шукшина – «Сельские жители» вышла в 1963 году в издательстве «Молодая гвардия», которая поддерживала молодых авторов, как ни одно издательство в мире. В том же году он только начинает работать режиссером на Киностудии имени Горького. Снимает на Чуйском тракте по своему сценарию фильм «Живет такой парень». Фильм вышел на экран в 1964 году и сразу же привлек внимание зрителей и критики, стал общероссийским событием. Я смотрел его в армии, в городе Новомосковске, где находился в ссылке Ярослав Смеляков. В 1965 году Шукшин начал писать киносценарий о восстании под предводительством Степана Разина, но не получил одобрения Госкомкино СССР. Впоследствии сценарий был переработан в роман «Я пришел дать вам волю».
Многие годы Василий Макарович совмещал работу над фильмами с писательским трудом урывками. Писал он от руки в толстую тетрадь и обычно по ночам. В то время и удалось накоротке познакомиться с Шукшиным, в коридоре, можно сказать, и в буфете с кофе на 6-м этаже знаменитого конструктивистского здания, где и располагалась выше «ЛГ» «Литературная Россия». Уже тогда сразу я понял, что при всей завоеванной любви народа к режиссеру и актеру Шукшину его талант прозаика несравненно выше, проникновенней и спасительней для России. Кстати, киноповесть «Калина красная» я прочитал раньше, чем увидел лучший фильм Шукшина, и тогда же убедился, что это великая, скупая проза сама по себе – без «картинки». Те незабвенные 1973–1974 годы, когда и я со своими ровесниками – безоговорочными поклонниками Шукшина входил в литературу, вообще стали очень успешными и плодотворными для художника. Я печатал в «ЛитРоссии» живые, замечательные стихи Евгения Евтушенко:
Галстук-бабочка на мне,
сапоги – на Шукшине.
Крупно латана кирза.
Разъяренные глаза.
Первое знакомство,
мы вот-вот стыкнемся…
Грязный скульпторский подвал.
Две бутылки наповал.
Закусь – килька с тюлькой.
Крик:
«Ты бабочку сыми!
Ты – со станции Зимы,
а с такой фитюлькой!»…
Вышел на экраны его фильм «Калина красная», получивший первый приз ВКФ, был опубликован классический сборник рассказов «Характеры». На сцене Большого драматического театра готовилась постановка пьесы «Энергичные люди» режиссером Товстоноговым. Свое последнее лето 1974 года Шукшин провел на съемках фильма «Они сражались за Родину», о котором много раз мы писали. На счету Василия Макаровича более двадцати фильмов, но настоящая всенародная любовь пришла к нему только за год до смерти, после того как на экраны вышел фильм «Калина красная».
Когда картина уже находилась на стадии монтажа, Шукшин с язвой желудка попал в больницу. Однако доверить монтаж не мог никому и, несмотря на жесточайшую боль, сам часами просиживал на «Мосфильме». Смены длились часов по двенадцать, и каждые два часа Шукшина буквально скручивало от боли. Он бледнел, сжимал зубы и ложился лицом вниз прямо на стулья. Зная его стеснительность, все, кто находился в павильоне, выходили и выключали за собой свет. Минут через двадцать в коридоре появлялся виновато улыбающийся Шукшин. «Калина красная» потрясла страну. Фильм, по различным оценкам, посмотрели около 60 миллионов человек!
Эхо памяти
Земляки по мере сил берегут память о писателе. В 2019 году Шукшинские чтения пройдут в 43-й раз, Шукшинский кинофестиваль под неизменным девизом «Нравственность есть Правда» – в 21-й раз. Впервые я попал сюда, по-моему, на 5-й фестиваль. Участниками были Виктор Астафьев, Василий Белов, Валентин Распутин, Валентин Устинов, пристраивался все время к писателям Валерий Золотухин, который начал писать прозу. Вячеслав Клыков присматривал место для памятника на горе Пикет. «Но это ж знаменитости! – кто-то воскликнет. – Где ж таких взять?» Смешной вопрос: надо замечать таланты, показывать их народу по ТВ. Был страшно популярный писатель Сергей Минаев – не вылезал из ящика, вел программу, чего-то экранизировал, пропал с экрана – и ау! Потому-то литературы-то не было – только продажи. Времена другие: надо не очередную Ольгу Бузову воспитывать и навяливать, а Анну Ревякину, например, из Донецка, которая написала поэму «Шахтерская мать», умеет ярко читать, держаться на публике. Но ТВ нужна никакая, бездарнейшая, безголосая Бузова. Сколько ярких талантов из народа выигрывают конкурсы имени Надежды Плевицкой и Лидии Руслановой, участвуют в Фатьяновском празднике! Где они? В Сростках будет снова выступать обезголосившаяся Надежда Бабкина.
Пресс-конференцию, посвященную предстоящему Всероссийскому фестивалю «Шукшинские дни на Алтае», провела 15 июля министр культуры Алтайского края Елена Безрукова – автор нескольких поэтических книг, сама член Союза писателей России. Ни словечка о писателях, в анонсах только упоминается, что приедет депутат Госдумы, известный писатель и журналист Сергей Шаргунов… Участие писателей – особая песня. Сегодня премии получают, как правило, те литераторы, кто презирает творческие и нравственные принципы Василия Шукшина. Но ведь нужны «лауреаты». Как, например, в прошлом году было не обойтись без Гузель Яхиной или Евгения Водолазкина? Нормальные литераторы, но – Шукшин! Анатолий Кирилин, писатель, член правления Союза писателей России, написал резко: «Формирование круга гостей также происходит по каким-то странным позициям – в основном это лауреаты каких-то премий, никто не приглашает гостей с точки зрения творческой близости духу Шукшина, хотя таких писателей в России сегодня более чем достаточно. Но они неинтересны организаторам, потому что пока не так громко звучат… Особенность нашей нынешней власти в том, что любой департамент, любое управление повторяют слова главного «барина». Он – главный писатель, агроном, зоотехник и врач. А что ему главное? Чтобы их дружное «бряцанье» было слышно в Москве, чтобы оно дошло до столицы, а о собственной литературе уже никто не думает. В столице-то как раз понимают, что все эти маленькие ручейки из регионов и образуют современный литературный процесс, ведь в регионах тоже происходит что-то важное, это накапливается и готово выплеснуться, но на местах это оказывается никому не нужно. Чиновники так высокомерно относятся к собственным писателям, к их творческим деяниям, что как по мне, – это просто непростительно». И Анатолий Кирилин публично зарекся участвовать в таких чтениях.
Ну, а меня – автора множества статей и стихов о Шукшине давно никто не зовет… Погожим и черным октябрьским вечером 1974 года мне довелось быть «свежей головой», когда вдруг позвонили писатели из Ростова-на-Дону со страшной вестью: «Умер на съемках Шукшин!» Мы с ведущим номера – заместителем ответственного секретаря Владимиром Соломатиным, который служил на Северном флоте вместе с Рубцовым и прозаиком Славой Панкратовым из Петрозаводска, решили вопреки правилам не дожидаться официального некролога, заверенного печатью Союза писателей, с подписью высоких лиц, а дать под личную ответственность короткое сообщение в черной рамке под рубрикой «Скорбная весть»… Я позвонил другу Олегу, ныне тоже покойному. Он примчался на Цветной бульвар, мы купили бутылку и на лавочке, напротив ресторана «Узбекистан», помянули Василия Макаровича. Наутро вышел тот памятный номер «ЛР» – тоже с колес, как выходили рассказы самого Шукшина. Скорбь коллег и всей читающей России была так велика, что никто и не заметил нашего редакционного прегрешения.
Но на такой печальной ноте заканчивать заметки не хочется. Верю: Василию Макаровичу, растревожившему Русь, предстоит долгая, духовно расширяющаяся жизнь: правдивое Слово имеет магическую силу. Иначе как объяснить, что при тусовочном замалчивании Василия Шукшина-прозаика на прилавках просто нет его книг? Он был смел и оказался прав! Слово – материально и провиденциально в России. Оно проходит сквозь толщу лет и все рыночно-властные препоны, чтобы отозваться в народном сердце.
