Первые поверхностные сведения о нем мне запомнились из заметки Подгорного «Лоцман в потоках плазмы» в газете «Советская Россия» от 26.02.09, №19, посвященной 100-летнему юбилею академика Л.А. Арцимовича. Автор заметки являлся сотрудником юбиляра. В начале заметки, за реляциями о роли юбиляра в работах по термоядерному синтезу, как бы мимоходом автор пишет, что «…Работы были инициированы письмом в ЦК КПСС [до 1952 г. была ВКП(б). – Н.К.] сержанта Советской Армии О.А. Лаврентьева, обратившего внимание на принципиальную возможность осуществления в земных условиях процесса синтеза атомных ядер аналогично тому, который обеспечивает нас солнечной энергией…». И далее повествуется об успешных в теоретическом плане совместных работах автора данной статьи с юбиляром, об Арцимовиче как ученом, руководителе, коллеге. Всё это очень хорошо, но у меня возник вопрос: а где же Инициатор всей этой проблемы? Ведь он в данном вопросе не просто прохожий с улицы, дающий ради красного словца какие-то пустопорожние советы. Он – Инициатор! Т.е. он специалист этого дела, представляет его важность, знает, как организовать и осуществить его. И первый предлагает его осуществить!
Странно, но о нем, кроме этого упоминания, во всём последующем повествовании не говорится ни слова.
Я обратился к имеющейся литературе и нашел…
Но, наверное, надо начать с биографии автора письма в ЦК. Вот как это и последующая трагедия этого самородка описывается в одном выверенном публицистическом источнике. Олег Александрович Лаврентьев родился в семье: отец – мелкий служащий с двумя классами церковно-приходской школы и вечерней рабочей семилеткой; мать – медсестра с образованием, курсы медсестер.
С ядерной физикой Олег познакомился еще в 1941 г., в 7-м классе, по книге «Введение в ядерную физику», и впервые узнал про атомную проблему. Возникла мечта использовать атомную энергию на службу человеку. Далее учиться помешала война. Работал, а затем добровольцем в 18 лет ушел на фронт. Воевал в Прибалтике, а после войны продолжил службу на Сахалине. Однако еще в армии Олег поставил себе цель: осуществление своей мечты. Со службой ему очень повезло. Командование дивизиона, учитывая его неординарные способности, высокую тягу к знаниям, способствовало по службе. Перевели из разведчиков в радиотелефонисты. Он получил сержантскую должность. Это дало возможность получать денежное довольствие, на что смог выписывать из центра нужные книги и даже подписаться на научные журналы.
Была поставлена цель, и он начал подготовку к будущей научной работе. Его упорство поражало всех. Так, он самостоятельно и не имея официального среднего образования, освоил дифференциальное и интегральное исчисление в математике, по физике проработал общий курс университетской программы, а по химии – основательные знания в области неорганической химии по двухтомнику Некрасова и учебнику для вузов! Особое место занимала ядерная физика. Он впитывал всё, что появлялось в прессе, в других источниках: об ускорителях, методах экспериментальной ядерной физики, ядерных реакциях, ядерной энергетике, проблемах ядерной энергии в военных целях и многое другое.
Идея использования термоядерного синтеза для создания «сухой», то есть без жидких дейтерия и трития, водородной бомбы, впервые зародилась у Лаврентьева зимой 1948 года, когда командование части поручило ему подготовить лекцию для личного состава по атомной проблеме с освобождением на несколько дней для подготовки. Сосредоточившись на главной теме, Олег заново переосмыслил весь накопленный в голове материал и нашел решение вопросов, над которыми бился несколько предыдущих лет. Он нашел:
1. Вещество – дейтерид лития-6;
– ?способ, которым можно сдетонировать под действием атомного взрыва и многократно его усилить за счет термоядерной реакции.
2. Он придумал схему для использования в промышленных целях термоядерных реакций.
К созданию «сухой» термоядерной бомбы Лаврентьев пришел, последовательно перебирая различные варианты новых цепных ядерных реакций.
Суть его изобретения: термоядерный процесс инициируется мощным импульсным потоком нейтронов, который получается при взрыве атомной бомбы. Этот поток дает начало ядерной реакции взаимодействия нейтронов с литием-6, продуктом этой реакции является тритий, который реагирует с дейтерием, и в сумме обе эти реакции приводят к выделению огромной энергии.
По существу, схема бомбы подобна той, над которой работали американцы и у нас в СССР Тамм с Сахаровым, но только в ней жидкие дейтерий и тритий заменялись на твердый дейтерид лития-6. Это устройство уже имеет тоннаж и габариты, которые позволяют использовать его в качестве бомб и баллистических ракет.
Понимая важность сделанных открытий, Олег Лаврентьев, однако, не спешил донести их до специалистов по ряду причин, а основная – предложения преждевременны, поскольку у нас в стране была еще не решена главная задача – создание атомного оружия. Поэтому, как считал Олег, никто не будет заниматься термоядерным «журавлем в небе», который невозможен без атомной бомбы. И Олег наметил себе план действий: окончить среднюю школу, поступить в МГУ и уже там, смотря по обстоятельствам, довести свои идеи до специалистов. По ходатайству воинской части Олегу было разрешено учиться в вечерней школе. В мае 1949 года, закончив 3 класса за один год, Лаврентьев получает аттестат зрелости. В июле ожидалась демобилизация. Олег отсылает документы в Московский университет, но ему повышают звание и оставляют еще на год.
В августе сообщается об успешном испытании в СССР атомной бомбы, а у младшего сержанта О. Лаврентьева секрет водородной бомбы давно готов и ждет своего часа. Тщательно продумав и осмыслив эту идею, убедившись в ее дееспособности, О. Лаврентьев написал письма в ЦК ВКП(б). Вот это, по сути, и стало отправной точкой дальнейших работ в ядерном направлении нашей страны.
В апреле 1950 г. Секретариат ЦК ВКП(б) решил ознакомиться с состоянием дел по созданию термоядерного оружия, и Л.П. Берия по заданию ЦК созвал совещание, на котором Курчатов и Тамм ознакомили по этому вопросу участников совещания. Результаты оказались нулевыми. Исходные компоненты (дейтерий и тритий), которых к тому же дефицит, газы. Их требуется сжижать и держать жидкими, для чего нужна постоянно работающая сложная криогенная техника. Всё это образует «бомбу» весом по скромным подсчетам до 80–100 тонн. И чтобы эту «бомбу» доставить до цели, необходимо, по мнению Сахарова с Таммом, погрузить на баржу и морем доставить до цели.
| [img=-10873] |
Вопрос Берии: «Неужели никто не знает другие варианты? Как это сделать и что надо для этого?» Тут Сербин, завотделом ЦК по оборонной промышленности, неуверенно заметил, что к ним поступило странное письмо с Сахалина от какого-то солдатика, который знает, как сделать водородную бомбу. Грамотный и выверенный текст письма говорил о психической нормальности автора письма. Тем не менее было решено проверить автора на вменяемость и через Сахалинский обком секретной почтой получить от автора его предложения.
Свои предложения (по запросу ЦК, через Сахалинский обком) О. Лаврентьев написал в штабе дивизиона. Работа включала две части. Первая часть включала описание принципа действия предлагаемой бомбы, ее конструкции; он выполнил оценку мощности взрыва, предложил способ разделения изотопов лития и экспериментальную программу проекта. Во вторую часть вошло предложение по устройству для управляемого термоядерного синтеза.
2 августа 1950 года Берия, после собственной серьезной проработки полученной от Олега Лаврентьева работы, встретился с Курчатовым и предложил ему рассмотреть альтернативу ядерному взрывному устройству на жидких дейтерии и тритии (монстру 100 тонн весом), которое разрабатывалось в США и у нас теоретиком-ядерщиком И.Е. Таммом и молодым А. Сахаровым. При этом Берия ознакомил Курчатова с работой Лаврентьева и просил дать ее на заключение специалистам. Он также отметил, что получаемая бомба проста и может транспортироваться к цели имеющимися средствами доставки. После восторженного заключения А. Сахарова 19 августа 1950 года Берия и Курчатов дали добро лаврентьевскому проекту. При этом в целях высокой секретности работы на этапе ее выполнения было принято решение не вовлекать самого автора проекта в работу, а дать понять, что работы ведутся по другому, параллельному проекту, но он обязательно осуществит свой проект, когда закончит учебу. Дело всё в том, что Олег был в это время уже студентом. И Берия опасался, что Олег в студенческой среде случайно или из бравады где-нибудь проговорится… Но при завершении работ автор проекта будет вознагражден по достоинству.
В марте 1951 года О. Лаврентьевым была доработана его работа, посвященная управляемому термоядерному синтезу, которая дала начало идее электромагнитных ловушек. Совместно с математиком А.А. Самарским О. Лаврентьев провел расчеты магнитных сеток термоядерного реактора, вывел и решил дифференциальные уравнения для определения величины тока, проходящего через витки сетки и образующего защитное магнитное поле от воздействия высокоэнергетических частиц плазмы.
Сам Л.П. Берия встретился с О. Лаврентьевым, принял самое живое участие в его судьбе и лично дал указание своим замам и министру атомной промышленности В.А. Махневу опекать нового самородка – советского Ломоносова, как он называл Лаврентьева. Ему была оказана стартовая помощь в досрочном (за 4 года) окончании МГУ, а в мае 1951 года был решен вопрос о допуске к работам по его экспериментальной программе в Институте атомной энергии (ИАЭ). Его экспериментальная программа выглядела довольно скромной, поскольку Олег хотел начать с малого – с сооружения небольшой установки, но рассчитывал в случае быстрого успеха на дальнейшее развитие исследований на более серьезном уровне. Руководство отнеслось к его программе одобрительно, поскольку не требовались значительные средства для ее начала. А Махнев даже назвал эту программу «гро¢шовой».
При одном разговоре с Махневым о создании условий для скорейшего окончания МГУ Лаврентьевым Берия высказался откровенно: «Сейчас, когда с атомным проектом многое стало ясно, в этот проект полезла толпа научной серости, которую раньше в него и на аркане нельзя было затащить …мы им строим особняки и дачи за государственный счет, хотя они не внесли в атомный проект – да и не внесут – и сотой доли того, что уже дал Лаврентьев. У нас сейчас в атомном проекте быстро вьет себе гнездо клан научной серости, а Лаврентьев хотя и выдающийся талант, но он простой русский парень – он безответный. И если мы его не защитим, то эта научная серость, которая из четырех арифметических действий помнит только, как отнимать и делить, эта серость его обворует. А самого его «сожрет». И как справедливо отмечается в одном повествовании: «Был Сталин, был Берия и в СССР было кому защищать молодых советских Ломоносовых и Кулибиных».
В дальнейшем судьба Олега Александровича оказалась типичной для простодушных самородков из народа, волею таланта внедрившихся в нравственно чуждую клановую среду. Вот что об этом, в частности, пишет Ю.И. Мухин:
«…5 марта 1953 года был отравлен И.В. Сталин, а 26 июня 1953 года был убит Л.П. Берия.
Через полтора месяца после убийства Л.П. Берии, 12 августа 1953 года по идеям О.А. Лаврентьева в СССР испытан первый в мире термоядерный заряд (реальная «сухая» водородная бомба), в котором использован дейтерид лития-6. Среди тех, кто был награжден за создание этой бомбы, ее автора, О.А. Лаврентьева, уже не было. Авторство бомбы скромно взял на себя А.Д. Сахаров. Строго говоря, какое-то право на это он имел, поскольку поверх слоя дейтерида лития предложил добавить слой необогащенного урана. По идее Сахарова, это должно было усилить мощность взрыва. Мощность не усилилась, но от взрыва этой бомбы «имени Сахарова» территория СССР была дополнительно загрязнена радиоактивными элементами.
А авторство идеи использовать дейтерид лития скромно взял на себя В.Л. Гинзбург.
Затем студента Олега Лаврентьева постепенно отстранили от работ в области атомной физики, лишили стипендии, а после окончания МГУ выселили из Москвы и, по указанию академика Л.А. Арцимовича, направили на работу в Харьков, а академик Арцимович безуспешно пытался реализовать идею О. Лаврентьева – идею управляемого термоядерного синтеза. Направление на работу сопровождалось звонком из Москвы о якобы скандальном характере и путаных идеях Лаврентьева. И это всё происходило в то время, когда в образованном на базе Курчатовской лаборатории Института атомной энергии (ИАЭ) создавались новые подразделения, разрабатывающие идею Лаврентьева, которая привела к созданию водородной бомбы. В ИАЭ его имя никогда даже не упоминалось, в том числе и в специально созданном отделе, руководимом в 50-х годах представителем дирекции института И. Головиным, который за разработку лаврентьевских идей получил все чины и звания.
Более того, имя первопроходца не упоминалось даже в первых публикациях по термоядерному синтезу И. Тамма и А. Сахарова. В энциклопедическом словаре за 2005 год в статье о А. Сахарове пишется: «…предложил (совместно с И. Таммом) идею магнитного удержания высокотемпературной плазмы». А где же Олег Лаврентьев? И это не единичный случай. Это система… Замалчивание заслуг Олега Лаврентьева происходит по сей день. Так, в 2013 г. ИАЭ отмечал свое 70-летие, этому событию журнал «Наука» посвятил весь четвертый номер. Ни в одной статье этого номера, ни в групповых и общей институтской фотографиях Олега Александровича нет.
Что касается данных, приводимых в википедии, то их нужно только принимать к сведению и результаты корректировать в зависимости от основных определяющих условий. Так, где-то до 2010 года приоритет Олега Лаврентьева не оспаривался. Недавние «исправления» в пользу московского клана были произведены за счет появления «Отчетов» о работах с несколько ранними датами их выполнения. Сомнение в проведении этих работ вызывает официальное заявление об инициировании Олегом этих работ.
Известно, что после отравления И.В. Сталина и убийства Л.П. Берия хрущевская банда капитально «почистила» архивы, по некоторым сведениям уничтожив несколько десятков тысяч компрометирующих их документов, заменив, где требуется, фальшивками. Поэтому, имея огромный опыт фальсификации, легко по имеющим лаврентьевским данным подготовить нужной направленности «отчет» или что-то подобное этому с нужными подписями и датами.
А О.А. Лаврентьев всю жизнь в режиме ссыльного «под гласным надзором» проработал в Харькове над своей теорией магнитных ловушек, для проверки которой нужны были деньги, но денег не давали – они были нужны Арцимовичам, отчеты не обсуждались и не рассматривались годами, публикации и участие в конференциях допускались только в украинских журналах на украинском языке и на территории Украины – был установлен особый режим «секретности».
Будучи директором Института ядерной физики Сибирского отделения РАН Буткер Герш Ицкович, академик АН СССР, увидев Лаврентьева как-то у себя на конференции, с сожалением отметил: «Угробили хорошего парня!»
Возможно, кое-кому покажется невероятной изложенная история. Я и сам несколько лет тому назад тоже был бы чрезвычайно удивлен таким шокирующим ходом событий. Такие имена и такое!
Но вот другой источник, где все эти события подтверждаются: статья Горбачева Николая Александровича, генерал-майора госбезопасности, ряд лет возглавлявшего отдел КГБ в новосибирском Академгородке, а с 1973 по 1992 г. работавшего в центральном аппарате КГБ [см. статью «Бунтари, мученики, маяки прошлого», научно-публицистический альманах «ЛУБЯНКА», вып. 8, 2008, изд. «Вега», Москва, С.165–168].
И еще, в вышедшей в 2008 году книге С. Кремлёва «Берия – лучший менеджер XX века» (М.: ЯУЗА-ЭКСМО) автор, касаясь данного вопроса, передает состоявшийся его телефонный разговор (еще при жизни) с самим Олегом Александровичем Лаврентьевым. Полученные из первоисточника сведения вскрывают еще более гнусную картину поведения создавшегося в Академии наук СССР после убийства Л.П. Берии клана физиков-ядерщиков по отношению к русскому самородку – советскому Ломоносову (по определению Лаврентия Павловича Берии).
Да, похоже, не в чести у нас наши Кулибины и Ломоносовы….
г. Новосибирск
