Лев Гудков в интервью изданию «Бизнес-онлайн» предположил, что через два месяца могут начаться массовые протесты против карантинных мер. «Я думаю, что терпения у общества хватит еще на два месяца. Это совершенно точно. А вот по прошествии двух месяцев люди начнут осознавать, что наступил предел. Русское терпение – очень важный фактор. При отсутствии общенациональных лидеров протеста и сетевой организации в масштабах страны напряжение начнет расти, но не будет находить выхода. Конечно, до какого-то предела», – сказал Гудков.
Он напомнил, что, согласно недавним опросам, сейчас примерно равные части общества одобряют действия российских властей по борьбе с пандемией (46%) и недовольны введенными ограничениями (48%). С одной стороны, указывает социолог, люди считают ограничительные меры чрезмерными; с другой стороны, часть общества в сложившейся ситуации надеялась на большую финансовую помощь со стороны государства.
Гудков говорит, что беспокойство населения по поводу своих экономических перспектив расширяется. «Значительная часть россиян, судя по данным опроса, либо уже уволены, либо переведены на сокращенный рабочий день, либо произошло уменьшение зарплаты. Волна такого рода известий распространяется очень широко», – говорит Гудков. По словам социолога, в России огромный сектор неформальной занятости, примерно 24–25 млн человек. «Конечно, для них прекращение работы – это очень существенно. Официальная статистика реальную напряженность на рынке труда не будет «ловить», – сообщает глава Левада-центра.
Он также указывает, что 70% российского населения вообще не имеют сбережений. «Они на каких-то запасах продуктов, перезанимая небольшие суммы, могут протянуть месяц, два от силы. Через месяц-полтора мы можем увидеть конкретные формы протеста, выход людей на улицы или другие эксцессы, связанные с вынужденной самоизоляцией. Но об этом говорить еще рано. Люди пока просто встревожены и растеряны. Раздражение накапливается, но оно еще не имеет выхода», – сказал Гудков.
Источник: https://www.finanz.ru/novosti/
На перекрестках интернета
Анна Александровна, труженик тыла (г. Саратов):
– Вот этот вирус кончится, а потом начнется экономика. Там что будет, как ты думаешь? Если она у нас была на дне, а теперь она где уже будет? В тартарары? Это что теперь людям делать-то? Ну как можно при таком богатстве – миллионы за чертой бедности?! Может, меня за это оштрафуют, но я считаю, что надо быть оболдуем каким-то… Такая территория, такое богатство – и зарплаты ниже прожиточного минимума… И материнский капитал: считаю – это оскорбление! Личное оскорбление президентом женщин. Вот ты роди, а эти деньги потратишь на обучение своего ребенка. Кто народился с первого января, какое-то там пособие получит, а кто народился в декабре, тот уже не получит. Вот у меня сейчас семь правнуков, я созваниваюсь с внучкой, которая в сентябре третьего родила, говорю – Маша, вот там… А она мне – бабушка, мы под это не попадаем… Мне обидно, что люди все терпят. И сколько можно терпеть? Я понимаю, терпели, когда война, сейчас-то чего терпеть? Кого мы сейчас-то терпим? Вот народ, я не знаю даже, как сказать… Ленивый? Подлый? Тупой? Ну вот чего сидят-то все? Когда повысили пенсионный возраст, ведь вся страна – взяли бы и вышли! Вся страна! Уж куда [хуже] – чего еще-то? Ну так ведь все сидят…
Мария Игнатьевна Левина, ветеран войны (г. Бердск):
– Владимир Владимирович, это Левина Мария. Я воевала на фронте, защищала Родину. Старалась победить, до самого последнего была… И что я живу? Живу в завалюшке, течет кругом, сгнил дом, невозможно! Под полом вода, сырость, на меня внимания не обращает бердская [администрация]. Я прошу вас, посодействуйте! Мне 97-й год, я люблю Родину, я за Родину всю жизнь отдавала! А теперь на меня ноль внимания, никакои? мне помощи. Только обижают меня! Придут, посмеются надо мной, как над дурой, и уйдут. Ну что еще сказать? Попрошу вас – обратите внимание. Мне обидно, муж инвалид войны, погиб за Родину, а я мучаюсь и не могу подохнуть! Вот так, Владимир Владимирович, больше не могу уже ничего, наплакалась…
Яна Ханова (г. Ангарск):
– В нашем городе катастрофическая ситуация. Так как мы на самоизоляции, так как сейчас пандемия коронавируса, меня просто заставили уволиться с работы. При этом у нас двое детей и съемное жилье. Платить за квартиру нечем, кушать нечего, и я вынуждена обращаться в благотворительные фонды для того, чтобы помогли хотя бы маслом, макаронами, гречкой, рисом… Потому что мне нечем кормить моих детей. Я не могу никуда устроиться на работу, потому что все закрыто, ипишники продают свой бизнес… Со съемного жилья нас, скорее всего, скоро тоже выгонят. Нам некуда будет идти, нечего будет есть. Вот и все…
Молодой человек:
– На примере моих родных. Мамуля у меня пенсионер, и она получала зарплату, получала пенсию, у нее был кредит. Нам президент говорит как: пенсии сохраним, зарплаты сохраним, кредиты срежем. Я вам скажу – срезали только зарплату и пенсию, а кредит как был, так и остался, понимаете? Детям, многодетным обещали выплаты какие-то от 3 до 5 тысяч рублей. Хорошо! У меня есть многодетный друг – никаких выплат он не получил, но зато его 13-летнего пацана, который шел от общаги до магазина, поймали и влепили штраф 15 000 рублей, понимаете?
Женщина с тремя детьми:
– Я получила зарплату 1900 рублей. Скажите, пожалуйста, как я могу оплатить коммуналку 3500 рублей, как я могу на эти деньги прожить с тремя детьми, как я могу их прокормить, как я могу оплатить свой проезд на работу? Что мне делать?
Многодетная мать:
– Ситуация в моей семье катастрофическая. Я многодетная мать, воспитываю в своей семье девять родных, неприемных, несовершеннолетних детей. От государства я с трудом оформила 408 рублей на детей – и это вся помощь от него, больше я ничего не получаю.