«Глубокоуважаемому Владимиру Ильичу Ленину – Ив. Сытин» – такую надпись сделал Сытин на посвященном пятидесятилетию его книгоиздательской деятельности (1866–1916) литературно-художественном сборнике «Полвека для книги», где опубликованы воспоминания самого юбиляра, писателя В.Г. Короленко, ученого С. Ольденбурга, статьи многих видных общественных деятелей, в том числе А.М. Калмыковой, – в ее квартире и книжном складе на Литейном проспекте, 60, Ленин часто бывал, а саму хозяйку очень ценил за беззаветную службу революции. Начинал И.Д. Сытин свою работу во времена, характеризуемые Владимиром Ильичом и научно, и образно: «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращающейся в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка. Нет ни одной отрасли народного хозяйства, подчиненной капиталистическому производству, в которой бы не наблюдалось столь же полного преобразования техники».
Тенденцию эту чутко уловил Сытин, организовывая издательское дело. Начиналось оно как бы исподволь, когда Ваню отдали в «мальчики» к московскому купцу Шарапову, и он переехал из села Гнездниково Костромской губернии, где родился 5 февраля (24 января) 1851 года. Поскольку отец Дмитрий Герасимович, волостной писарь, с матерью Ольгой Александровной не могли прокормить семью на мизерное жалованье. Пришлось забросить и учебу в сельской школе после третьего класса, перейти на самообразование, также не слишком основательное – ведь коммерция требовала постоянного внимания, – и, напоминают мемуаристы, Иван Дмитриевич делал орфографические ошибки до конца жизни. Хозяин-купец больше занимался дорогостоящими мехами, а книжную торговлю передоверил энергичному «мальчику», который к семнадцати годам стал неплохим продавцом различных книг и лубочных картинок, закупаемых коробейниками (офенями) и развозимых потом по отдаленным городам и селам России. В 1882 году на Всероссийской промышленной выставке сытинским лубкам присудили медаль, но ему ее не выдали из-за «низкого происхождения», что обидело его, однако и заставило еще целеустремленнее работать.
С крестьянской основательностью познает Сытин книжную торговлю, разъезжая на обозах с товаром от Москвы до Сибири и Украины, к сказкам-лубкам добавив в период Русско-турецкой войны 1877–1878 годов батальные картины и карты военных действий, выпускаемые открытой на имя хозяина литографической мастерской. Зорко подобранные им высококвалифицированные мастера работали четко, умело, споро, и выпускаемая в мастерской продукция сразу стала пользоваться большим спросом. В начале 1883 года Иван Дмитриевич открывает на Старой площади, у Ильинских ворот, уже собственную книжную лавку, а вскоре учреждает «Товарищество И.Д. Сытин и Ко», приступив к изданию народных календарей. Пишу эти строки, и в памяти встает красочная обложка «Исторического календаря за 1913 год», который висел в Свердловске на стене у моей бабушки – Миропии Романовны Скрипиной, у которой жил подолгу еще до школы, так как отец был на фронте, а мама, машинистка, работала в полторы, а то и в две смены в Институте Гипрошахт. Однажды бабушка сняла календарь со стены и дала мне его посмотреть и почитать, и тут открылась передо мною широчайшая картина происходивших в мире событий.
Сопоставляя те знания потом и со школьными учебниками, и с «Кратким курсом истории ВКП(б)», который изучал на партучебе возвратившийся с фронта отец, ясно понимаешь, отчего при советской власти образование и просвещение были столь всеобъемлющими и действенными, а нынче стали столь ограниченными и поверхностными. Календари издаются сейчас в той же Костроме, на родине Сытина, однако ж насколько однообразны они по содержанию, сводясь к еде, одежде, лечению и прочим телесным нуждам, но редко, разве лишь в «Православном календаре», – к духовным, нравственным темам. Почему бы КПРФ не продолжить добрую традицию издательской деятельности Сытина? Почему бы хороший опыт отрывного «Сталинского календаря» не вспомнить и не развить в теперешней информационной войне? Надо ведь реально учитывать, что молодое поколение коммунистов формировалось в условиях куда менее общекультурных, нежели поколения старшие, и для успешной работы молодым необходимы самые разносторонние и прочные знания. Несмотря на интернет и телевизор, в сегодняшней капиталистической России, каковой она является уже целых тридцать лет, до сих пор, я думаю, актуальны слова Ивана Дмитриевича: «В такой стране, как Россия, жили и умирали миллионы людей, не имевших никакой доли в культурном наследстве человечества. Заброшенные в глухие углы, отрезанные от центров русским бездорожьем и русскими расстояниями, люди эти не имели никакого соприкосновения с печатным словом… и календарь для таких людей был единственным окном, через которое они смотрели на мир».
Впервые сытинский «Всеобщий русский календарь» появился в 1884 году на Нижегородской ярмарке и разошелся мигом. Календарь был красочно оформлен академиком императорской Академии художеств, членом товарищества передвижников Николаем Алексеевичем Касаткиным (1859–1930), получившим первым в советское время (1923) звание народного художника Республики и сотрудничавшим с Сытиным на протяжении тридцати лет. Издавал Сытин и отрывной календарь, обратившись по совету Л.Н. Толстого к писателю Николаю Абрамовичу Полушину (1839–1902), исследователю народного быта. Демократ-шестидесятник, Полушин составил вместе с Иваном Дмитриевичем план и программу календаря, где помещались еще поговорки и пословицы из словаря «Живого великорусского языка» В. Даля, подчас весьма политически острые. Скажем: «Сегодня свеча, завтра свеча, а там и шуба с плеча». Или перепечатали из иностранного журнала такую заметку: «Американский рабочий ест фунт (0,45 кг) говядины в день. Английский – 3/4 фунта. Французский и немецкий – 1/2 золотника (золотник – 4,26 грамма)». За подобные публикации календарь чуть не прикрыла царская цензура, и только хитроумные усилия Сытина спасли популярное издание. Дальше Сытин начал выпускать календари «Общеполезный», «Современный», «Народный сельскохозяйственный», «Малый всеобщий», а также календари, рассчитанные на определенные категории читателей – учительский, ученический, охотничий, военный, – и небольшие карманные календари, доведя общий тираж до 12 и более миллионов экземпляров.
Важной вехой в работе Сытина стало сотрудничество с Львом Николаевичем Толстым, который часто заходил в его лавку на Старой площади. «Пожалуйста, напишите Сытину, чтобы он ко мне обращался, я могу и хочу служить, сколько могу, этому делу», – с благодарностью вспоминал Иван Дмитриевич слова Толстого, переданные ему через Владимира Григорьевича Черткова, друга и сподвижника Толстого, предложившего совместные проекты с толстовской фирмой «Посредник», помогавшей расширить круг авторов «Товарищества И.Д. Сытин и Ко», как писателей – Н.С. Лескова, В.М. Гаршина, В.Г. Короленко, самого Толстого и других, близких им, так и художников – И.Е. Репина, Н.Н. Ге, В.И. Сурикова, А.Д. Кившенко, автора знаменитой картины об Отечественной войне 1812 года «Военный совет в Филях». С деятельным их участием издательство Сытина превратилось в крупный центр истинного просвещения и художественного образования. «Никакой отдельной литературы для народа создать нельзя, да и не нужно, – писал Иван Дмитриевич, полемизируя с теми литераторами, которые сочиняли специальные «народные» книжки, опрощенные, имитирующие просторечье. – Первоклассные писатели всех наций для народа доступны и понятны; как и все читатели, народ не терпит скуки и презирает «сюсюканье», т.е. подделку под народный язык и народный разум».
Вскоре сытинское товарищество принялось выпускать полные собрания сочинений Пушкина, Гоголя, Жуковского, других классиков – русских и зарубежных, букварь, учебники, научно-популярную литературу. Приобретя журналы «Нива» и «Вокруг света», Сытин внедрил в практику литературно-художественные приложения, которые при советской власти получили дальнейшее развитие, когда собрания сочинений печатало, например, издательство «Правда», ничем почти не уступая «Художественной литературе» или «Советскому писателю». Подобная просветительская работа Сытина не могла не вызывать подозрительного отношения у царского режима, стремившегося ограничить образование народных масс, впрочем, как и любой эксплуататорский режим. Очень тепло отзывался Иван Дмитриевич о русских рабочих, умело подбирая их для работы над своими изданиями. «Это великолепный, может быть, лучший в Европе рабочий! Уровень талантливости, находчивости и догадки чрезвычайно высок. Но техническая подготовка за отсутствием школы недостаточна и слаба. Но и при этом я беру на себя смелость утверждать, что это замечательные умельцы». Неслучайно у него работал и член РСДРП с 1896 года Николай Иванович Дербышев, в 1917 году избранный членом Петроградского военно-революционного комитета, и Вадим Николаевич Подбельский, после Великого Октября народный комиссар почт и телеграфов РСФСР.
Любовь к хорошей книге обусловила и общественно-политические взгляды Ивана Дмитриевича Сытина. К нему применимы слова одного из аллегорических персонажей выпущенной им книги: «Я первый коммунар, если людей учить надо». Богатейший капиталист, выпускавший к моменту Октябрьской революции каждую четвертую книгу с ежегодным оборотом в 18 миллионов рублей, владелец газеты «Русское слово», которую редактировал популярный фельетонист Влас Дорошевич, давший ей умеренно левое направление, Сытин, кого М. Горький «весьма уважал» и относил к «самым ценным русским людям», понимал душу простого русского человека, оттого не мыслил жизнь свою вне народа и его чаяний, а не боялся и не презирал, как нынешние нувориши и предатели с запрятанными партбилетами. Он, Сытин, не пошел на поводу других богатеев, ставших врагами России, спокойно пережил поджог своей типографии московскими властями за то, что рабочие-полиграфисты активно участвовали в революции 1905 года. Когда после Октябрьской революции фирма его была национализирована, он заметил: «Переход к верному хозяину – к народу всей фабричной промышленности я считаю хорошим делом», – и выразил желание сотрудничать с советской властью.
И вот Сытин работает уполномоченным бывшей собственной типографии, является консультантом Госиздата РСФСР, ездит за границу для переговоров о концессиях бумажной промышленности, размещает там заказы. Получив от Советского правительства персональную пенсию, он продолжает консультировать руководителей издательских и книготорговых организаций, написав в своей книге «Жизнь для книги»: «Радовало же меня то, что дело, которому отдал много сил и жизни, получило хорошее развитие – книга при новой власти надежно пошла в народ». Иван Дмитриевич Сытин скончался 23 ноября 1934 года. На доме №18 по улице Горького (Тверской), где он жил, в 1973 году была установлена мемориальная доска, а через год на его могиле на Введенском кладбище открыли памятник. А книга его, о которой Дмитрий Фурманов сказал: «Как это всё интересно, хоть роман пиши…» – и по сей день читается с большим интересом, напоминая нам, что ни телевидение, ни интернет не могут заменить печатное издание – газету, журнал, книгу. Их нельзя стереть, подменить, удалить.
Борьба за правдивую, честную, полезную книгу идет и сейчас, ибо это важное направление борьбы за настоящую культуру. Карл Маркс отмечал: «Чтение художественных произведений – неоценимый источник познания жизни и законов ее борьбы». Владимир Ильич Ленин требовал «сделать книгу доступной массе» и «постараться бросить в возможно большом количестве во все концы России». М. Горький писал: «С глубокой верой в истину моего убеждения я говорю вам: любите книгу. Она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пестрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя». Геннадий Андреевич Зюганов подчеркнул недавно: «История русской культуры неопровержимо свидетельствует о влиянии культуры на саму историю, на ход общественной жизни, на сознание и умственное здоровье нации. Мы обязаны напомнить или рассказать заново новым недоученным поколениям о бесценном вкладе русской и советской классической литературы в жизнь общества».
На том и стоят коммунисты
и наши сторонники.
На том и надо стоять всем
честным людям.
На том и основывается
прогресс в обществе.
