Остальные – это маломобильные пациенты, лица, перенесшие инсульты, а также другие больные, страдающие тяжелыми костно-мышечными патологиями. Основной целью паллиативной помощи онкобольным является, безусловно, адекватное обезболивание в случае распространенности процесса. С учетом нынешней очень грустной тенденции, при которой отмечается просто катастрофический рост онкологической заболеваемости, причем совершенно различных локализаций, вполне резонным выглядит вопрос коммунистов Госдумы: как и, самое главное, кем будет оказываться данный вид помощи сельским жителям? Нет, это вовсе не значит, что городским она будет не нужна, но в силу удаленности от крупных медицинских учреждений жители села, как всегда, могут оказаться обездоленными.
Хотя как посмотреть. Достается и небольшим городам. Не так давно по нашей многострадальной Родине прокатился вал оптимизации. Медицину он задел совсем не рикошетом, а по полной программе. Особенно на себе это ощутили две службы, имеющие дело, как правило, с самыми беспомощными пациентами, – онкологическая и фтизиатрическая.
Приведу простой пример. Абстрактный городок на юге России. Таких много, и ситуация там скорее всего такая же, поэтому названия не нужны. Население порядка 60 тысяч человек, еще столько же проживает в сельских населенных пунктах. Еще совсем недавно в городке N функционировало полноценное онкологическое отделение с поликлиникой и собственным коечным фондом. Сюда обращались за помощью люди с подозрением на заболевание или для прохождения курса лечения. Сегодня онкологическое отделение – это пять кабинетов (один из которых регистратура) в составе поликлиники, где трудятся один-два врача-онколога. Запись на прием немногим проще, чем на личный прием в Кремле.
По сути своей онкологическая районная служба превращена в перевалочную базу, вся функция которой заключается в выписке направлений на консультации или лечение в крупные онкоцентры – межрайонный или краевой онкодиспансер.
Из-за загруженности онкологов задача по обеспечению тяжелобольных пациентов, нуждающихся в выписке сильных обезболивающих средств, ложится на плечи врачей общей практики и участковых терапевтов. А в начале этого календарного года неизвестно по чьей вине онкобольные, не имеющие группы инвалидности, лишились возможности бесплатно получать столь необходимый препарат, как трамадол.
Не вдаваясь в нюансы скажу, что трамадол представляет собой нечто пограничное между нестероидными противовоспалительными препаратами (анальгетиками) и сильнодействующими наркотическими и применяется довольно часто. Вот такой вот казус – для инвалидов или за деньги препарат есть, а для онкобольных – нет.
Как я уже сказал выше, похожая ситуация коснулась и фтизиатрической (противотуберкулезной) службы. Противотуберкулезный диспансер города переподчинили близлежащему межрайонному ПТД и оставили в роли филиала. Теперь, чтобы отправить больного с подозрением на туберкулез на консультацию фтизиатра, участковый терапевт обязан обследовать пациента амбулаторно – анализ крови, трехкратный анализ мокроты, обзорная рентгенография органов грудной клетки, затем назначается курс антибактериальной терапии, и только после этого со всеми анализами наш пациент идет на консультацию к узкому специалисту, вся задача которого заключается либо в назначении лечения на дому (таблетированные препараты), либо в выдаче направления на госпитализацию в вышестоящий ПТД.
Поскольку данные пациенты зачастую асоциальны и финансово не защищены, нередки случаи отказа вообще от всякого обследования и заболевание спускается на самотек…
И в заключение хотелось бы коснуться такой структуры, как министерство здравоохранения. Для упрощения понимания не будем брать в качестве примера федеральное министерство. Остановимся на уровне края. Любая проверка любой подчиненной организации наиболее эффективна, когда она неожиданна. Тогда существует вероятность получить реальное представление о положении дел в структурном подразделении. У нас же, как правило, происходит иначе.
Дату и время прибытия комиссии все знают заранее. Естественно, составляется маршрут. Зачем показывать министрам полуразрушенные ФАПы с заколоченными окнами, когда можно заранее выбрать новенький объект, завезти в него необходимое оборудование со всего района (а зачастую ни одно, даже сверхновое, подразделение не оснащено на 100%) и представить эту «потемкинскую лечебницу» восторженным взглядам руководства. И все довольны: руководство больницы радуется тому, что угодило министерству, а министерство довольно собой – вот какие мы молодцы, как у нас все хорошо, а граждане, которые постоянно обрывают телефоны горячей линии, всего лишь неблагодарные жалобщики…
«Милосердие» – очень красивое слово, а еще одна из главных христианских добродетелей. Это сострадательное, доброжелательное, заботливое отношение к другому человеку. Можно ли вообще говорить о милосердии в нашем нынешнем обществе, где во главу угла ставятся культ денег и личная заинтересованность? А потому лично у меня возникают горькие сомнения в том, что в случае принятия данного законопроекта положение тяжелобольных пациентов улучшится. Как говорится, благими намерениями…
ст. Вознесенская,
Краснодарский край
