В России режим самоизоляции. Все сидят по домам и смотрят телеящики, с экранов которых не сходят слова «сидим дома». Известные артисты с тех же экранов призывают к тому же. А официальные лица бесстрастно сообщают сколько человек в России и в мире за минувшие сутки подхватили коронавирус, сколько таких всего, сколько болеют бессимптомно, сколько симптомно, сколько выздоровели, а сколько умерли. Иногда говорят о вакцине, но как о туманном будущем. А вот о том, возможны ли иные действенные средства борьбы с вирусом (кроме тех, что уже используются) не сообщает по телевизору никто.
И никто не вспоминает ни Луи Пастера, ни Илью Мечникова, ни советского селекционера, оставившего после себя гордый призыв: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё — наша задача!». Мы ждём-с.
Ждут не только те, кто далёк от какой-либо ответственности, ждёт власть, предприниматели и политики с непонятным образованием, ждут медики (не вовлечённые непосредственно в лечение больных), ждут дипломированные физики и химики, биологи, биофизики и биохимики, ждут нынешняя Российская Академия наук и признаваемые ею научные авторитеты (а общепризнанных научных авторитетов в России давно нет).
А вот электронный журнал без редакторов под названием интернет — никого не ждёт. «Пандемия коронавируса — глобальный обман» — утверждает один из интернет-сайтов, не приводя никаких доказательств. В то время как другой сайт делится «жуткой тайной»: «В пригороде Нью-Йорка обнаружен роскошный особняк ведущей российской телепрограммы «Жить здорово!».
Как и властные лица, и известные артисты, многие блогеры наукой не интересуются. Для них интересно то, что ненаука.
Зри в корень
Эта фраза принадлежит небезызвестному Козьме Пруткову. Студенты физического факультета МГУ, поставив восклицательный знак под математическим символом квадратного корня, придали этой фразе математический вид. Кто это сделал первым, осталось неизвестным. Но значки с изображением восклицательного знака под квадратным корнем носит уже не одно поколение выпускников физфака.
Корень коронавируса невозможно узреть, не вспомнив об атомах. В Зеленограде с советских времён существует предприятие под названием «Ангстрем». Это имя шведского физика, которое одновременно означает и единицу длины в сто миллионов раз меньшую одного сантиметра. А укоренилась эта единица в физике потому, что она равна (примерно) размеру атомов, из коих состоит любое вещество или существо.
Если верить недавно появившемуся «вирусному» интернет-сайту (только актуальная и достоверная информация), то, что называют коронавирусом, представляет собой семейство вирусов, на январь месяц 2020 г. включающее в себя 40 видов РНК-содержащих вирусов, объединённых в два подсемейства. Название связано с внешним видом вируса, представляющего собой некий микрошарик с шипами, что было установлено с помощью электронного микроскопа. (Многие говорят, что шарик этот напоминает не столько корону, сколько плавающую морскую мину времён Великой Отечественной, но аналогии — дело вкуса). Диаметр шарика около 1000 ангстрем, длина шипов — около 100 ангстрем. Так что коронавирус — это многоатомное образование, имеющее свою массу, структуру, собственные частоты колебаний, а также, возможно, и моменты — электрический и магнитный. Но, если массу можно оценить по числу атомов, структуру коронавируса на сайте можно узреть (РНК (рибонуклеиновая кислота) в белковой оболочке), то ни частот, ни моментов найти в интернете мне не удалось. Известны ли они?
И чего мы удивляемся победному шествию по Земле этого вируса, если современные физики знают элементарные частицы много лучше, чем неэлементарный (многоатомный) коронавирус?
Несмотря на свою многоатомность, коронавирус много меньше и бактерий, и живой клетки человека, минимальный размер которой составляет около 70000 ангстрем. Ну, а действует вирус как паразит. Инфицированная живая клетка пускает все свои атомные ресурсы на укрупнение вируса. Когда ресурсы заканчиваются, клетка гибнет.
Тут уместно сделать одно достаточно общее натурфилософское замечание, которое профессиональным физикам и химикам может не понравиться. Пока не было физических лабораторий (а можно считать, что до Ньютона их не было), не ведая о высоких энергиях элементарных частиц, люди лишь дивились Солнцу да звёздам, представляющим собой, как мы теперь знаем, высокотемпературные плазменные шары, удерживаемые сильным гравитационным полем. XX-ый век с его мега(и гига)электронвольными ускорителями заряженных частиц, атомными реакторами, атомной и водородной бомбами не только расширил, но и одновременно сузил физику как фундаментальную науку, а именно превратил передовую физическую мысль в физику лишь высоких энергий. В то время как всё живое предполагает чрезвычайно узкий энергетический (температурный) диапазон существования, который у физиков-ядерщиков долгие годы лишь «путался под ногами», а политиков не интересовал абсолютно.
Если, например, для ионизации атома (без которой физической плазмы не бывает) требуется 10-20 электрон-вольт (единица измерения энергии в микромире), то в больших и очень сложных органиченных молекулах энергии связей атомов составляют лишь доли этого самого электрон-вольта. Жизнь («цветущая сложность») очень нежная штука: поменять местами атомы в сложных органических молекулах, то есть получить другую органическую молекулу, с энергетической точки зрения, ничего не стоит — но любое сколь-либо грубое вмешательство в живую клетку неминуемо приводит к её гибели.
Ну, а когда дипломированные химики записывают формулу сложной органической молекулы на бумаге или на доске, они просто «дурят народ», ибо пытаются изобразить на плоскости то, что на самом деле может существовать лишь в объёме с низкоэнергетическими, но весьма сложными связями между атомами.
Инфразвук
(В узком смысле слова) звук — это упругие (продольные) колебания воздуха, распространяющиеся со скоростью около 330 м/с. Человек слышит звуковые волны в диапазоне частот 16 Гц — 20000 Гц (так написано во всех физических справочниках). В этот же диапазон укладывается и звучание известных музыкальных инструментов. Неслышимый звук с частотой ниже 16 Гц или около того называют инфразвуком. (Кстати говоря, инфразвук слышат морские медузы).
Когда была обнародована СОИ (Стратегическая оборонная инициатива) президента США Рональда Рейгана, по некоторым советским НИИ начали распространять информационный листок, посвящённый экзотическим видам разрабатываемого в западных странах оружия. В одном из таких листков я и прочёл, что некие итальянские студенты-физики сотворили некий генератор инфразвука, после чего испытали его. Испытали не где-нибудь, а в знаменитом миланском оперном театре «Ла Скала». «Подопытными кроликами» студентов были не знавшие об испытании зрители (и слушатели) театра. Полученный эффект оказался ошеломляющим. Ощутив непонятный, но невероятный внутренний дискомфорт, зрители и слушатели поспешили покинуть театр. В течение считанных минут зрительный зал «Ла Скалы» опустел.
Тот листок в первом отделе одного из московских НИИ я читал в 80-х гг. прошлого века. В настоящее же время собственные инфразвуковые частоты человека можно найти и в интернете: резонанс головы — 20-30 Гц, резонанс глаз — 40 -100 Гц, резонанс вестибулярного аппарата — 0,5 — 13 Гц, резонанс сердца — 4-6 Гц, резонанс желудка — 2-3 Гц, резонанс кишечника — 2-4 Гц, резонанс почек — 6-8 Гц, резонанс рук — 2-5 Гц.
Инфразвук частотой 7 Гц признаётся для человека смертельным.
Кто экспериментальным путём (а это единственно возможный путь получения подобных данных) эти цифры получил, мне неведомо. Сам я инфразвуком никогда не занимался. И не думаю, что кто-то другой в СССР, будь у него инфразвуковой генератор, рискнул бы заняться подобными экспериментами. (Уже потому, что какие-либо опыты на людях в Советском Союзе были строжайшим образом запрещены).
Однако приведённая цифирь похожа на правду: не слыша ушами, человек слышит инфразвук всем своим телом. И сколь-либо долго такой «концерт» длиться не может. Жизнь, в том числе человеческая — нежная штука.
Биорезонансная терапия
Физика давно знает, что все вещества и существа состоят из атомов. И все имеют частоты колебаний, которых они «боятся». Конечно, кощунственно сравнивать человека с коронавирусом. Тем не менее, если для человека с его размером (где-то около) 1 м «страшна» частота (где-то около) 10 Гц, то для коронавируса с размером 1000 ангстрем (десять в минус седьмой метра) «страшной» должна быть частота (где-то около) ста мегагерц. А значит, для вируса речь должна идти уже не о звуковых, а об электромагнитных волнах.
Такая «среднепотолочная» оценка указывает лишь ту частоту электромагнитных волн, которая должна войти в область экспериментального поиска (и не более того). У коронавируса может быть много других резонансных частот, которые способны его уничтожить, но которые пока никто не знает.
Ни на какое первенство по части идеи биорезонанса автор этих строк не претендует. В постсоветской России остались физики, которые биорезонанс давно (но, увы, безуспешно) пропагандируют без меня (см., например, сайт zen.yandex.ru).
На указанном сайте читаем: «Вирусы обладают сознанием, в разы превосходящим сознание современных учёных (интернет терпит любые комплименты — Б.О.)… Почему бы нашим светилам от науки и руководящим органам не обратиться к частотным приборам — биорезонансной терапии?.. В частности, на базе прибора компании em Wave уже имеется программа, уничтожающая COVID-19”.
И о компании em Wave, и о программе уничтожения COVID-19 с помощью прибора компании em Wave я узнал на указанном сайте. На этом же сайте желающие могут найти и, непонятно кем полученные, резонансные частоты коронавируса, верить в которые, как и в программу по уничтожению COVID-19 компании em Wave, никто не обязан. Интернет терпит любые фейки.
Оставляя в стороне вопрос первенства, нельзя не отметить, что биорезонансная терапия, которой пока нет, грозит оказаться очень непростой штукой. Непростой по двум причинам: во-первых, потому, что коронавирус невидим (не гоняться же за ним с электронным микроскопом!), а, во-вторых, потому, что человек, инфицированный вирусом, остаётся человеком, а значит, измерять резонансные частоты вируса, находящегося внутри человека, с помощью некого генератора электромагнитных волн с перестраиваемой частотой, конечно, можно, но это равносильно проведению медицинских опытов над живым человеком, что превращает больного в комикадзе. В то время как заповедь Гиппократа «Не навреди» никто не отменял.
Если бы коронавирус обладал заметными электрическим и магнитным моментами, его бы (в значительном числе) можно бы было собирать на обкладках электрического конденсатора или на полюсах магнита, установленных в больничной палате инфицированных (разумеется, с соблюдением необходимой предосторожности). И работать далее (то есть определять биологические частоты) уже в физической лаборатории (также соблюдая предосторожность).
Если же собрать исследуемый материал, то есть отделить коронавирусы от их носителей, не удастся, в бой за будущую биорезонансную терапию пойдут только больные-добровольцы.
Такова жизнь, даже на паузе.
