Мифы в отношении Великой Отечественной войны, направленные на дискредитацию Красной Армии и принижение роли СССР в победе над фашизмом, родились в недрах западных идеологических структур с началом холодной войны. В нашу страну они проникли лишь в конце 80-х годов прошлого века и нашли, как это ни странно, много сторонников и пропагандистов среди политиков и историков. Более того, апологеты черных мифов о Великой Победе ныне доминируют в российском информационном пространстве. Доказательством этого доминирования служат сотни книг фальсификаторов на полках книжных магазинов.
А стоит ли волноваться? Стоит. Клеветнические измышления фальсификаторов Великой Победы представляют собой духовный яд, опасный для нравственного здоровья населения страны. Губительные последствия подобного яда наглядно видны на Украине. Многолетняя работа тамошних нацистов по стиранию исторической памяти населения привела к кровопролитной гражданской войне, одичанию и озверению значительной части народа. Главнейшим инструментом переформатирования памяти, прежде всего молодого населения, стало оплевывание советского периода истории страны, в том числе Великой Отечественной войны. Именно оно взрастило на Украине бандеровщину и возвело предателей Ивана Мазепу, Степана Бандеру, Романа Шухевича в герои. По всей Украине разрушаются памятники и мемориалы советским воинам-освободителям, множатся другие акты вандализма и беспамятства.
В России тоже периодически разгорается костер десоветизации и находится много желающих сжечь в этом костре память о подвиге народа в Великой Отечественной войне. Фальсификаторы истории Великой Отечественной продолжают настойчиво шельмовать Великую Победу. За последние три года книги, очерняющие и принижающие подвиг народа в Великой Отечественной войне, опубликовали: Марк Солонин – 11 книг (из них 6 – в 2019 году); Борис Соколов – 8 книг; Владимир Бешанов – 5 книг. Кроме того, в этот период опубликованы книги Владимира Резуна, Андрея Зубова и других ненавистников Великой Победы.
Социологические опросы фиксируют убогий уровень знаний значительной части школьников и студентов о Великой Отечественной войне. Периодически появляются сообщения об осквернении памятников участникам войны в различных российских регионах.
Все это говорит о том, что в стране существуют влиятельные силы, заинтересованные в искажении истории Великой Отечественной войны, активно поддерживающие фальсификаторов и оказывающие им всестороннюю помощь. Противодействие должно быть адекватным. Разоблачать измышления ненавистников Великой Победы надо оперативно, жестко и гласно. Именно с этой целью написан предлагаемый цикл статей. Их содержание направлено как на опровержение наиболее распространенных черных мифов о Великой Победе, так и на разоблачение невежества их авторов.
***
Миф первый. О намерении СССР напасть на Германию в июле 1941 года
Туземная логика Резуна
Шестьсот страниц книг «Ледокол» и «День М» могут служить пособием для изучения логических ошибок различных видов. Источниками этих ошибок являются широко используемые В. Резуном ложные приемы «доказательств», которые можно объединить в три группы: туземный отбор фактов, туземная их трактовка и туземное цитирование.
Туземный отбор фактов. Факты, не укладывающиеся в заданную версию, либо игнорируются, либо искажаются. Примеры туземного отбора фактов Резуном при обосновании «агрессивного» характера разрабатываемой в СССР перед войной боевой техники во множестве приведены в книгах А.А. Помогайбо «Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны», А.В. Исаева «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой», израильского историка Г. Городецкого «Роковой самообман. Сталин и нападение Германии на Советский Союз» и др. Два примера из другой области доказательств.
В «Ледоколе» приводится мнение Кейтеля и Йодля о превентивном характере войны с СССР со стороны Германии. Но Резун «не заметил», что на Нюрнбергском процессе Кейтель от этой версии отказался и утверждал, что был против войны и даже составил по этому поводу меморандум, призывая Гитлера не нападать на СССР. Вообще, несмотря на несомненную выгодность с точки зрения защиты, версию о превентивном характере войны с СССР, кроме Йодля, никто из высших чиновников и генералитета нацистской Германии на Нюрнбергском процессе не упоминал. Эта версия была настолько неправдоподобна, что подсудимые не решились ею воспользоваться. После войны побежденные немецкие фельдмаршалы и генералы принялись за мемуары, в которых старались обелить свои действия, показать себя с самой лучшей стороны. Но никто из них даже не пытался оправдать нападение на СССР его агрессивностью в 1941 году. Бывший начальник разведывательного управления Генерального штаба германских сухопутных сил генерал пехоты Курт фон Типпельскирх в книге «История Второй мировой войны» (издание 1999 года), рассматривая состояние вооруженных сил Германии и СССР в 1941 году, писал: «…То, что Советский Союз в скором будущем будет сам стремиться к вооруженному конфликту с Германией, представлялось в высшей степени невероятным по политическим и военным соображениям; однако вполне обоснованным могло быть опасение, что впоследствии при более благоприятных условиях Советский Союз может стать весьма неудобным и даже опасным соседом. Пока же у Советского Союза не было причин отказаться от политики, которая до сих пор позволяла ему почти без применения силы добиваться замечательных успехов». Такого же мнения придерживался и один из лучших немецких полководцев генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, написавший в книге «Утерянные победы» (издание 2014 года): «Более всего будет соответствовать правде утверждение о том, что развертывание советских войск, начавшееся уже с развертывания крупных сил еще в период занятия восточной Польши, Бессарабии и Прибалтики, было «развертыванием на любой случай». 22 июня 1941 года советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны… Конечно, летом 1941 года Сталин не стал бы еще воевать с Германией».
В книге «День М», доказывая, что Гитлера к войне «вынуждал» Сталин, Резун утверждает, что Гитлер гораздо позже Сталина начал перевод промышленности на военные нужды: «…Гитлер… отвоевал более двух лет, а потом начал мобилизацию промышленности на нужды войны». Это откровенное искажение фактов: милитаризация экономики Германии началась практически сразу же после прихода Гитлера к власти. Вот квалифицированное свидетельство высокопоставленного немецкого чиновника – бывшего начальника военно-экономического штаба германского имперского военного министерства генерал-майора Георга Томаса. В лекции, прочитанной на курсах штабных инструкторов 28 февраля 1939 года, он говорил: «Вскоре после захвата власти национал-социалистическое государство реорганизовало все области германской экономики и обратило ее к военным целям…» А в докладе в министерстве иностранных дел 24 мая 1939 года Георг Томас говорил: «…История знает только несколько примеров, когда страна даже в мирное время направляет все свои экономические ресурсы на удовлетворение нужд войны так целеустремленно и систематически, как это вынуждена была делать Германия в период между двумя войнами».
Туземная трактовка фактов. В толковании известных фактов Резун совершил массу элементарных логических ошибок. Например, «доказывается», что Гитлер к войне против Советского Союза не готовился. Один из аргументов – Гитлер не заготавливал для армии бараньи тулупы и не перевел ее боевую технику на использование морозостойких смазок. Эта логическая ошибка «ложной аргументации». В действительности отсутствие зимнего обмундирования и морозостойких смазок в гитлеровской армии имело совсем другую причину: план «Барбаросса» предусматривал блицкриг, и Гитлер вовсе не собирался воевать зимой. Его генералы еще 14 декабря 1940 года на совещании у Гальдера единодушно сделали вывод, что разгром Красной Армии займет не более 8–10 недель. Поэтому, когда ОКХ (главное командование сухопутных сил вермахта) представило свои соображения об обеспечении армии зимним обмундированием, Гитлер их отклонил на том основании, что «восточный поход» должен быть завершен до наступления зимы. Генерал-полковник вермахта Гейнц Гудериан по этому поводу в статье «Опыт войны с Россией» (сборник «Итоги Второй мировой войны», 1957 год) писал: «…Гитлер рассчитывал ограничиться созданием в России только одной линии опорных пунктов и думал отвести после этого обратно на родину до 60–80 дивизий. По этой причине запасы зимнего обмундирования ограничивались из расчета, что на каждые пять человек потребуется только один комплект».
А вот пример другой простейшей логической ошибки – ошибки «аргументации по аналогии». В книге «День М» Резун «доказывает» агрессивность СССР, его стремление к войне, в частности, тем, что Сталин мог предотвратить Вторую мировую войну, объявив, что Советский Союз будет защищать польскую территорию как свою собственную. При этом Резун ссылается на аналогичное заявление Советского правительства в 1939 году относительно защиты территории Монгольской Народной Республики: «…Советский Союз официально заявил: «Границу Монгольской народной республики мы будем защищать, как свою собственную» («Правда», 1 июня 1939 года). <…> Именно так мог поступить Сталин и на своих западных границах: официально и твердо заявить, что нападение на Польшу превратится в упорную и длительную войну, к которой Германия не готова…»
Абсурдность этого утверждения Резуна состоит в том, что отношение СССР к Монголии и Польше нельзя сравнивать. В 1939 году Монголия для СССР была братской, дружественной страной, а Польша – враждебным государством, причем не менее, чем Германия. В то время Польша рассчитывала на дружбу с Германией, тем более что в 1938 году Польша вместе с Германией поучаствовала в разделе Чехословакии, заняв Тешинский край. В дальнейшем Польша надеялась поживиться и советскими землями. Министр иностранных дел нацистской Германии Иоахим фон Риббентроп после бесед с польским коллегой Беком записал в дневнике: «Г-н Бек не скрывает, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». А в декабре 1938 года в докладе 2-го (разведывательного) отдела Главного штаба Войска польского подчеркивалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке, поэтому наша возможная позиция будет сводиться к формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно: главная цель – ослабление и разгром России». Ну и с какой стати советское руководство, которому эти намерения Польши поучаствовать в вооруженном походе против СССР были известны, должно было озаботиться защитой границ этой хищницы?
Нужно сказать, что описания и объяснения множества фактов, приведенных на шестистах страницах книг «Ледокол» и «День М», сопровождаются агрессивными, эмоциональными комментариями автора. Такое откровенное воздействие на чувства читателей в логике квалифицируется как логическая ошибка «аргументации к публике».
На основании фактов табл. 1 Резун делает свой главный туземный вывод – СССР в июле 1941 года готовился напасть на Германию. Здесь Резун совершил логическую ошибку, называемую «ослабление тезиса аргументации». Утверждение «СССР готовился к нападению на Германию» заменено более слабым утверждением «СССР готовился к войне с Германией». Сообщая факты, подтверждающие второй тезис (о подготовке к войне), Резун убеждает читателей в верности первого тезиса (о подготовке нападения).
Таблица 1
Факты подготовки СССР к войне с Германией
[img=-13013]
Туземное цитирование. При цитировании Резун не только не в состоянии точно переписать цитируемый текст, но даже не способен передать своими словами смысл цитаты.
Вот на с. 26 «Ледокола» для доказательства «агрессивных» устремлений Сталина приводится якобы цитата из его сочинений: «втянуть Европу в войну, оставаясь самому нейтральным, затем, когда противники истощат друг друга, бросить на чашу весов всю мощь Красной Армии (т. 6, с. 158; т. 7, с. 14)». Но в шестом томе сочинений Сталина на с. 158 вообще не о том речь – излагаются мысли Ленина о вооруженном восстании (лекции «Об основах ленинизма», прочитанные Сталиным в Свердловском университете), а в седьмом томе на с. 14 написано вот что: «…наше знамя остается по-старому знаменем мира (выделено мною. – В.Л.). Но если война начнется, то нам не придется сидеть сложа руки, – нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашу весов, гирю, которая могла бы перевесить» (речь на пленуме ЦК РКП(б) 19 января 1925 года). И где здесь слова о «втягивании Европы в войну»?
Искажение смысла цитат Резун сочетает с безграмотным их истолкованием. Слова адмирала флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова о том, что Сталин считал войну с Германией неизбежной и «вел подготовку к войне – подготовку широкую и разностороннюю, – исходя из намеченных им самим… сроков», интерпретируются Резуном следующим образом: «Адмирал совершенно открыто и ясно говорит нам, что Сталин считал войну неизбежной и серьезно к ней готовился. Но вступить в войну Сталин намеревался не в ответ на германскую агрессию, а в момент, который сам выбрал. Другими словами, Сталин готовился ударить первым, т.е. совершить агрессию против Германии…» Это туземное «умозаключение» Резуна напоминает «рассуждения» незабвенного Козьмы Пруткова: «…дед мой родился в 1720 г., а кончил записки в 1780 г., значит, они начаты в 1761 г. В записках его видна сила чувств, свежесть впечатлений; значит, при деревенском воздухе он мог прожить до 70 лет. Стало быть, он умер в 1790 г.»
Наивысшей степени туземности логика Резуна достигла при «обосновании» им даты нападения СССР на Германию (6 июля 1941 года) с помощью цитаты из труда академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР «Начальный период войны». Этот перл достоин того, чтобы привести его полностью. Резун пишет: «Начальник Академии Генерального штаба генерал армии С.П. Иванов с группой ведущих советских историков написали научное исследование «Начальный период войны». В этой книге Иванов не только признает, что Гитлер нанес упреждающий удар, но и называет срок: «немецко-фашистскому командованию буквально в последние две недели перед войной удалось упредить наши войска…» (выделено мною. – В.Л.). Если Советский Союз готовился к обороне или даже к контрнаступлению, то упредить это нельзя. Если Советский Союз готовил удар, то этот удар можно упредить ударом, который наносится другой стороной чуть раньше. В 1941 году, как говорит Иванов, германский удар был нанесен с упреждением в две недели».
А теперь, внимание: вот как в действительности выглядит цитируемая Резуном фраза из книги «Начальный период войны»: «…немецко-фашистскому командованию именно на завершающем этапе подготовки к войне, буквально в последние две-три недели удалось упредить Советские Вооруженные Силы в стратегическом развертывании своих войск». Выделенные полужирным курсивом четыре «незамеченных» Резуном слова показывают, что, оказывается, СССР был упрежден не в ударе, а в стратегическом развертывании войск. Это типичная логическая ошибка подмены понятий. Удар и стратегическое развертывание войск совсем не одно и то же. История знает множество примеров, когда стратегическое развертывание войск противоборствующих сторон было, но до удара дело не доходило. В послевоенной истории такие ситуации возникали в период берлинского противостояния 1961 года, Карибского кризиса. Хрестоматийный пример из русской истории – великое Стояние на Угре русских войск Ивана III и татарских войск хана Ахмата. Именно своевременное стратегическое развертывание своих войск позволило Ивану III избежать войны с Ордой.
***
Надо сказать, что к убогой версии Резуна о планах нападения СССР на Германию 6 июля 1941 года квалифицированные военные историки всего мира относятся так же, как физики к теории теплорода. В течение еще 90-х годов прошлого века Резуну многократно терпеливо и популярно объясняли, что врать, тем более много и самозабвенно, нехорошо, что факты искажать нельзя, что при цитировании нужно хотя бы смысл высказывания передавать точно и что вообще с точки зрения истории, военной науки, логики и просто здравого смысла выводы его книг «Ледокол» и «День М» представляют собой примитивный невежественный бред.
И что же? Думаете, Резун сказал: «Пардон, я не прав»? Ничего подобного. Он игнорирует критику и продолжает нести свою ахинею о начале войны. А вместе с ним и его российские апологеты тоже талдычат о намерении Сталина напасть на Германию. За 27 лет в стране образовалась довольно многочисленная группа резуноидов – лиц, активно пропагандирующих версию Резуна. Резуноиды ежегодно публикуют большое количество книг и статей, «доказывающих» истинность тезиса о подготовке Советским Союзом нападения на Германию в июле 1941 года. Эдвард Радзинский, например, написал и издал еще в 1997 году книгу «Сталин», полную домыслов и безграмотных глупостей (в ней Радзинский, в частности, «назначил» Льва Каменева председателем Совнаркома, а Георгия Жукова в 1941 году – наркомом обороны). Книга содержит параграф «Он сам готовился к нападению», в котором изложена в благожелательном тоне версия Резуна: «Офицер Главного разведывательного управления Владимир Резун решился остаться на Западе, чтобы опубликовать некое открытие, которое мучило его всю жизнь. Все началось на занятиях в Академии. На лекциях по стратегии Резун услышал: если противник готовится к внезапному нападению, он должен прежде всего стянуть свои войска к границам и расположить аэродромы как можно ближе к линии фронта. На лекции по военной истории Резун услышал о том, что Сталин, поверив Гитлеру, оказался совершенно не готов к войне. Он допустил серьезнейшие ошибки и, в частности, стянул к границе лучшие свои части и расположил свои аэродромы на самой границе с немцами. Резун начал изучать этот вопрос и с изумлением понял: оказывается, доверчивый Сталин после заключения пакта бешено наращивал темпы вооружений и накануне войны разворачивал всё новые и новые дивизии у самой границы – по всем правилам стратегии внезапного нападения. И Резун спросил себя: что же получается? Выходит, сам Сталин собирался напасть на Гитлера? Да, заключив пакт с Гитлером, Сталин толкнул его на новые завоевания. И пока Германия упоенно воевала, уничтожая капиталистическую Европу, Хозяин готовил Большую войну с Гитлером. Победив в этой войне, он становился освободителем обескровленной Европы и ее повелителем. Сначала – «СССР всей Европы». А дальше – «только советская нация будет», как обещал поэт. Что ж, Хозяин точно оценил важность появления Гитлера для победы Великой мечты». В новых изданиях книги «Сталин» Радзинский исправил часть невежественных ляпов: например, скорректирована безграмотная фраза «вместо Тимошенко Сталин делает наркомом Жукова» (выделено мной. – В.Л.) из первого издания книги «Сталин». В издании 2007 года эту фразу Радзинский записал иначе: «вместо Тимошенко Сталин возвышает Жукова»(выделено мной. – В.Л.). Но резуновская туземная версия начала войны сохранена в неизменном виде.
Другие резуноиды в своих книгах пытаются поддержать тезис своего «гуру» Резуна и приводят якобы неопровержимые доказательства подготовки Сталина к нападению на Германию. Но как они ни пыжатся, ничего у них не получается. Несостоятельность аргументации сторонников версии Резуна – это результат многих дефектов их мышления и пробелов в образовании. Ниже рассматриваются примеры лишь двух таких дефектов и пробелов – дилетантства в вопросах военного планирования и методологического невежества.
Дилетантские представления
о военном планировании
В последние годы среди адептов Резуна более всего суеты наблюдается вокруг советского военного планирования накануне Великой Отечественной войны. Так, в книге «1941–1945. Заметки о войне» (2005 год) бывший московский мэр Гавриил Попов о планах войны пишет: «…Я хочу надеяться, что наши лидеры… рассекретят наконец все касающееся наших планов начала войны в 1941 году. И скажут народу правду: коммунистический режим Сталина собирался первым напасть на Германию…» Особенно активно разрабатывает эту тему Марк Солонин. Свои рассуждения о военных планах СССР перед войной он изложил в пространной статье «Первый удар», опубликованной в четырех номерах газеты «Военно-промышленный курьер» (№№ 24–27, 2012 год). Вот основные сентенции Марка Солонина по поводу советского стратегического военного планирования.
«В течение последних 20 лет удалось выявить большую группу взаимосвязанных документов, поэтапно отражающих разработку оперативных планов Красной армии на рубеже 30–40-х годов. Все эти планы являются планами наступления (вторжения на территорию сопредельных государств)»; «Ничего другого, кроме намерения провести к западу от границ СССР широкомасштабную наступательную операцию, в стратегических планах Генштаба Красной армии никогда и не было (по крайней мере не было с декабря 1936 года, с «плана Егорова»); «Стратегическая оборона на собственной территории не рассматривается даже как один из возможных вариантов действий…»
«По здравой логике документы, отражающие процесс подготовки Советского Союза к войне против будущих союзников по антигитлеровской коалиции (Англии и Франции. – В.Л.), должны были быть уничтожены. До последнего листочка. Сразу же после того, как 22 июня 1941 года понятия «агрессор» и «агрессия» в очередной раз получили новое содержание. В ситуации, когда великому Сталину предстояло просить Черчилля прислать на советско-германский фронт 25–30 английских дивизий, такие документы превращались в опаснейший «вещдок». И, тем не менее, кое-что сохранилось. И не в единственном числе! <…> Советское военное планирование периода с сентября 39-го по июль 40-го по сей день укрыто покровом государственной тайны…»
Перечисленные суждения показывают, что Марк Солонин в области военного планирования не знает, говоря его же словами, «казалось бы, очевидных и бесспорных истин», которые ясны любому служившему в армии человеку.
Во-первых, попытка Солонина представить предвоенные планы ведения войны Красной Армией «планами наступления (вторжения на территорию сопредельных государств)» является преднамеренным искажением военной доктрины Красной Армии в 30–40-х годах прошлого века. Военная доктрина Красной Армии опиралась не на агрессию против других государств, а на идею быстрого перехода от обороны к наступлению, Главная установка военной доктрины заключалась в том, что в случае нападения следует сдержать врага на границе, разгромить армию вторжения в приграничных боях, развернуть наступление и уничтожить врага на его территории. Об этом было четко указано даже в полевом уставе Красной Армии 1939 года: «…На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушительным ударом всей мощи своих вооруженных сил…» Эта установка содержалась не только во всех планах стратегического развертывания Красной Армии, но и в планах военных округов, армий и дивизий. Она же была определяющей в директивах №2 и №3, направленных в войска 22 июня 1941 года. Нужно отметить, что директива №2, требующая уничтожить вторгшиеся немецкие войска, категорически запрещала Красной Армии до особого распоряжения переходить границу.
Во-вторых, советское командование уделяло большое внимание оборонительным операциям, о чем свидетельствуют материалы совещания высшего руководства Красной Армии 23–31 декабря 1940года. Впрочем, если Марк Солонин под «стратегической обороной» понимает ведение пассивной обороны до прихода помощи от мощных союзников, то планы такой обороны разрабатываются лишь против заведомо намного более сильного противника, наступательные операции против которого провести невозможно. Во всех остальных случаях генеральные штабы, памятуя веками отточенную заповедь «лучшая защита – нападение», разрабатывают планы войны, предусматривающие стратегические наступательные операции. В 30-х годах прошлого века у СССР не было противников, которые считались бы советским руководством заведомо намного более сильными. Сам же Марк Солонин в этом нас уверяет: «Материальная основа для столь решительных планов была вполне весомой, грубой, зримой. Уже в декабре 1936 года для войны на Западе предполагалось развернуть 116 стрелковых дивизий, 23 кавдивизии и 26 танковых бригад. С воздуха эту армаду должны были поддержать 5368 боевых самолетов в составе ВВС фронтов и еще 2309 самолетов авиации РГК. Нужно ли напоминать, что на тот момент такая численность танковых и авиационных частей в разы превышала возможности вооруженных сил всех вероятных противников СССР, вместе взятых?» Соответственно и планов «стратегической обороны» в понимании Марка Солонина у СССР не было. Отсутствие таких планов, равно как и наличие только наступательных планов, не может служить аргументом для обвинения какой-либо страны в агрессивности и намерении развязать войну. В США, например, c 1945 по 1960 год было разработано около 10 планов войны с СССР, предусматривающих нанесение большого количества ядерных ударов по крупным городам страны, уничтожение военного и экономического потенциала, оккупацию и расчленение СССР, но агрессивного стремления начать такую войну у американцев не наблюдалось.
В-третьих, планы ведения войны разрабатываются для обеспечения защиты государства от всех возможных противников в планируемых периодах. (Кстати, подтверждением этого очевидного тезиса служат слова бывшего генсека НАТО Расмуссена, сказанные им в феврале 2013 года по поводу намечаемого на территории Латвии, Литвы и Польши учения НАТО Steadfast Jazz 2013: «Мы не считаем Россию угрозой для НАТО – и НАТО не представляет угрозы для России, но, разумеется, у нас готовы все необходимые планы для защиты и обороны союзников».) Поэтому никакие планы войны не удивляют и не возмущают профессиональных военных. И никогда им не придет в голову глупая идея уничтожения таких планов только потому, что бывший вероятный противник стал союзником. История войн свидетельствует, что любой союзник может легко и быстро превратиться во врага. Так, в 1912–1913 годах в Первой Балканской войне Болгария и Греция были союзниками, а через месяц после ее окончания – во Второй Балканской войне – противниками. В мае 1945 года СССР и Англия были еще союзниками, но к этому времени уже был разработан план операции «Немыслимое» (первые публикации об этом плане со ссылкой на документы государственного архива Великобритании появились в английской печати в октябре 1998 года). По этому плану в июле 1945 года внезапным ударом английских и американских войск (с привлечением нерасформированных дивизий вермахта) по войскам Красной Армии предполагалось начать войну Англии и США против СССР.
Наконец, в-четвертых, степень секретности планов войны определяется не тем, против кого они направлены, а тем, где, как и какие действия предполагается совершить для разгрома вероятного противника. Именно намечаемые действия войск могут быть полезны в любое время, даже через десятки лет после составления планов.
Методологическое невежество
Резуноиды пытаются представить свои доказательства как научные, но в их аргументации нарушено по меньшей мере два основополагающих принципа изучения явлений прошлого – всесторонности и историчности.
Неспособность резуноидов к всестороннему рассмотрению версии о подготовке в 1941 году советского превентивного удара по Германии проявляется в следующем.
Во-первых, резуноиды не касаются внешнеполитических аспектов подготовки СССР к войне. Между тем Советское правительство этим аспектам придавало большое значение. Это дважды подчеркнул Сталин в речи перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 года. Сначала он сказал: «…Мало иметь хорошую технику, организацию, надо иметь больше союзников…», а затем еще раз вернулся к этой теме: «…Чтобы готовиться хорошо к войне – это не только нужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически. Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну – это значит иметь в достаточном количестве надежных союзников и нейтральных стран…» (цит. по книге О.В. Вишлева «Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки», 2001).
С союзниками у СССР в предвоенные годы было плохо. Причина очевидна – СССР и остальные европейские страны имели противоположные общественные системы и не испытывали доверия друг к другу. В 1940–1941 гг. советское руководство предприняло большие усилия, чтобы к началу войны иметь как можно больше союзников и нейтральных государств. Кое-что удалось. Главное достижение – 13апреля 1941 года в Москве был заключен советско-японский договор о нейтралитете, который сильно ослабил ось Рим–Берлин–Токио и для СССР существенно снизил (но не ликвидировал полностью) вероятность войны на два фронта. Но это был, пожалуй, единственный крупный успех советской дипломатии. В целом же положение было очень тревожным: большинство европейских стран привычно (как это было в XIX веке при Наполеоне и как это имеет место в XXI веке при Буше, Обаме и Трампе) прибились к сильнейшей на тот момент гитлеровской Германии. Как на союзников СССР к весне 1941 года мог рассчитывать только на Англию и США. Но в то время никаких симпатий к СССР эти страны не проявляли. Буржуазное общественное мнение в Англии и США не делало различий между СССР и Германией, считая их «тоталитарными странами». Даже после нападения Германии на СССР газета «Уолл-стрит джорнэл» 25 июня 1941 года писала: «Американский народ знает, что принципиальная разница между мистером Гитлером и мистером Сталиным определяется только величиной их усов. Союз с любым из них будет оплачен престижем страны» (Иванов Р.Ф. «Сталин и союзники. 1941–1945 годы. – Смоленск: «Русич», 2000). Аналогичными высказываниями была полна и пресса Англии. Ситуация совсем осложнилась после прилета 10 мая 1941 года заместителя Гитлера по партии Гесса в Англию, что реально могло привести к заключению сепаратного мира между Германией и Англией.
В этих условиях Англия и США могли бы стать союзниками СССР только в одном случае – если явным инициатором войны будет Гитлер. Кроме того, только в этом случае Япония не имела бы повода разорвать договор с СССР о нейтралитете и вступить в войну на стороне Германии в соответствии с Тройственным пактом. (В статье 3 подписанного 27 сентября 1940 года в Берлине Тройственного пакта между Японией, Италией и Германией предусматривалось: «…Если одна из трех договаривающихся сторон подвергнется нападению (выделено мной. – В.Л.) со стороны какой-либо державы, которая в настоящее время не участвует в европейской войне и в японо-китайском конфликте, то три страны обязуются оказывать взаимную помощь всеми имеющимися в их распоряжении политическими, экономическими и военными средствами».)
В такой внешнеполитической обстановке принятие решения подготовить и совершить нападение на Германию в 1941 году нельзя расценить иначе как самоубийственное безрассудство. Советское правительство не страдало безрассудством и не было склонно к суициду. Поэтому Сталин для того, чтобы не дать малейшего повода Германии обвинить СССР в агрессивности, до последнего не давал санкцию на официальное приведение войск в полную боевую готовность. Правильность политики Сталина подтвердилась с началом войны: 22 июня 1941 года в мире никто не сомневался в том, что войну развязал Гитлер. Общественные симпатии Англии и США повернулись в сторону СССР: Черчилль уже 22 июня выступил по английскому радио с поддержкой СССР, а 9 июля 1941 года президент США Ф. Рузвельт в послании на имя М.И. Калинина писал: «Американский народ ненавидит вооруженную агрессию (выделено мною. – В.Л.). Американцы связаны тесными узами исторической дружбы с русским народом. Поэтому естественно, что они с симпатией и восхищением наблюдают за титанической оборонительной борьбой, которую ведет сейчас русский народ». Тонкая политика Сталина в мае–июне 1941 года в последующем привела к формированию мощной антигитлеровской коалиции.
Во-вторых, приводя впечатляющие цифры оснащенности Красной Армии в 1941 году личным составом, самолетами, танками, орудиями и т.д., резуноиды обходят стороной фактическое состояние ее боеспособности. В реальности же Красная Армия значительно уступала вермахту в готовности к войне, и это было обусловлено объективными причинами. СССР в подготовке к войне отставал от Германии примерно на четыре года: Гитлер объявил всеобщую воинскую повинность с 1 марта 1935 года, а экономика СССР дала возможность сделать это лишь с 1 сентября 1939 года. В 1939 году вермахт насчитывал 4,7 млн человек, а Красная Армия – в 2,5раза меньше (1,9 млн человек). В течение 1939–1941 гг. численность Красной Армии возросла в 3 раза (с 1,9 млн человек на 24.02.1939 до 5,8 млн человек на 22.06.1941). За этот срок просто физически невозможно было полностью подготовить Красную Армию к ведению современной маневренной войны с опытнейшим противником – вермахтом. Сталин реалистично, трезво оценивал возможности Красной Армии. Еще на совещании начальствующего состава 17 апреля 1940 года, посвященном обобщению опыта боевых действий против Финляндии, он отмечал: «Культурного, квалифицированного и образованного командного состава нет у нас или есть единицы… Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы. Их пока нет у нас… Затем для современной войны требуются хорошо обученные, дисциплинированные бойцы, инициативные. У нашего бойца не хватает инициативы. Он индивидуально малоразвит. Он плохо обучен…» Поскольку, и об этом имеется множество документов, к июлю 1941 года все эти недостатки устранить было невозможно, то было бы безумием с такой армией напасть на Германию. Сталин не был безумцем и потому всеми возможными средствами стремился избежать войны.
В-третьих, нужно отметить еще один вид нарушения резуноидами принципа всесторонности – игнорирование фактов и аргументов, противоречащих версии о подготовке СССР нападения на Германию в 1941 году. Конечно, каждый из резуноидов надменно не обращает внимания на те факты и аргументы, которые противоречат именно его «доказательствам». Так, Марк Солонин в упомянутых выше книгах и статьях ни словом не обмолвился об изданной еще в 2004 году книге «Антисуворов», в которой А.В. Исаев популярно изложил вопросы военного планирования в 30-х годах прошлого века и пояснил, что отсутствие у СССР (как, впрочем, и у других европейских государств) планов стратегической обороны ни в коей мере не означает стремления напасть на соседей.
На Нюрнбергском процессе бывший руководитель немецкой прессы и радиовещания Ганс Фриче говорил, что он «организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в этой войне повинна не Германия, а Советский Союз… Никаких оснований к тому, чтобы обвинять СССР в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было».
Не встретит читатель в статьях и книгах резуноидов слов В.М. Молотова, сказанных в разговоре с писателем В.В. Карповым: «Наша задача психологически и политически заключалась в том, чтобы как можно дольше оттянуть начало войны. Мы чувствовали, знали, что были к ней не готовы».
Не соблюдают резуноиды и принцип историчности, предполагающий рассмотрение событий с учетом конкретной исторической обстановки, в которой они произошли. Книги и статьи резуноидов, так же как и книги их «гуру» Резуна, полны суждениями о приверженности Советского правительства идее мировой революции и стремлении к развязыванию войны для насаждения социализма в других странах. При этом цитируются слова руководителей страны, сказанные или написанные ими в 20-х годах прошлого века. Но, как убедительно показано многими исследователями, к середине 30-х годов Советское правительство отказалось от идеи мировой революции и перешло на позиции построения социализма в одной стране – СССР – и отстаивания ее национальных интересов.
***
В целом доказательная база резуноидов научно ничтожна. Зато их научная беспомощность с лихвой компенсируется мощным пропагандистским кликушеством. Безапелляционные утверждения резуноидов о том, что они якобы нашли «неопровержимые доказательства подготовки Сталина к нападению на Германию, которые уже невозможно ни подвергнуть сомнению, ни опротестовать, ни замолчать», в обилии рассыпаны по страницам их книг и статей. Во всех своих проявлениях резуниада – это не научный, а чисто идеологический проект, встроенный в рейдерско-мародерскую кампанию западных стран по приватизации победы во Второй мировой войне. Его цель очевидна: цинично исказив события 1939–1941 годов, возложить на СССР такую же ответственность за развязывание Второй мировой войны, как и на Германию, а Великую Отечественную войну представить как столкновение двух одинаково кровожадных чудовищ – СССР и Германии. Ну а в перспективе – навязать новым поколениям граждан России западный подло-лживый взгляд на итоги Второй мировой войны.