Порой ни повод, ни смысл неважен. Выдающегося советского министра культуры Екатерину Фурцеву называли Екатерина Великая. И она заслужила эту перекличку имен! Как ни смешно, но вдруг с назначением на пост министра в правительстве России Ольги Любимовой в информационном пространстве всплыло упоминание о Фурцевой в странном контексте: мол, теперь и о новом министре активно заговорили. Оторопь берет: но как заговорили-то?
По интернету гуляет фотография нового министра культуры в майке с матерным мемом 12-летней давности и скриншот записи 2008 года в блоге (уже удаленном), где она пишет, что не воспринимает театр, оперу, классическую музыку, выставки, экскурсии, музеи, документальное кино и прочее. В «Комсомольской правде» некто Орешкин (не снятый министр) начал оправдывать молодую женщину, учить на ее примере, что надо быть осторожнее, что это, мол, у всех так: «Интернет в едином порыве ахнул. Ба! Она знает слово на букву «х». Не любит театры и выставки… Хотя, чего «такого» она там написала? Проблема глубже, чем кажется на первый взгляд. Давайте вскроем ваши Одноклассники или Фейсбук десятилетней давности. Не стыдно за древние фоточки и комментарии?».
Во-первых, мне лично не стыдно, если вскрыть по Орешкину, – всегда писал честно, взгляды мог пересмотреть, но принципы – нет. А, во-вторых, что еще обсуждать, обозреватель?! Или мы перед назначением министров слышим их программы?
Даже Захар Прилепин прокомментировал в той же «Комсомольской правде», как выразилась газета «травлю нового министра культуры России Ольги Любимовой». О господи, какими словами бросаются – травля… И дальше: «Меня поражает, насколько люди, готовые затравить нового министра культуры, не говорят собственно о культуре!.. Впрочем, наша либеральная интеллигенция явно эволюционирует, что не может не радовать – если Екатерину Фурцеву (министр, при котором советская культура достигла небывалых высот) они прокляли постфактум, то Ольгу Любимову – заранее», – заключил Прилепин.
А меня поражают эти сравнения априори, которыми без всяких на то оснований уже переполнен интернет в таком духе. Всплыли новые страшные записи Любимовой в ЖЖ: «Наркотическое похмелье давалось моему мужу непросто». Но гордится, что в семье не стала наркоманкой она сама. «Употребляю наркотики редко, сама не покупаю их уже лет пять», – сообщала будущая глава Минкульта. Ведь обсуждают-то, увы, это и все сравнения кощунственны! Да, Фурцеву по заслугам называли «Екатериной Великой» или «Хозяйкой», признавали лучшим министром культуры Советского Союза. Екатерина Фурцева стала первой женщиной, которой удалось войти в руководящий состав страны, и четырнадцать лет на посту министра культуры превратили Фурцеву в легенду. Напомню, что родилась Екатерина Алексеевна в декабре 1910 г. в Тверской области, в деревушке под Вышним Волочком. Надо бы в Минкульте к 110-летию Год Фурцевой объявить!). Выросла в рабочей семье, отца Катя не помнила: Алексей Фурцев погиб на фронтах Первой мировой войны. Мама, работница ткацкой фабрики, ставила дочь на ноги без посторонней помощи. Девушка окончила школу-семилетку и в пятнадцать лет устроилась работать на вышневолоцкое предприятие, где трудилась мама. Это было одно из крупнейших текстильных предприятий дореволюционной и советской России. Оно в 1869 г. было приобретено московским промышленником П.М. Рябушинским, в 1918 г. национализировано. В 1957 г., в связи с большим вкладом в развитие текстильной промышленности и 100-летием со дня основания, комбинат был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В 1958 г. на комбинате зародилось Гагановское движение – переход выдающихся работниц-золотые руки в отстающие бригады, порой с потерей заработка. Я приезжал в Вышний Волочек писать очерк для газеты о зачинательнице этого движения – Валентине Гагановой, Герое Социалистического Труда, доброй знакомой Юрия Гагарина. Они были знаменем выдающегося поколения России! И вполне символично, что именно здесь начинала трудовую деятельность Е.А. Фурцева, о которой вспоминали добрым словом ветераны труда, которые еще оставались живы на умирающем предприятии.
Вскоре Фурцеву выбрали секретарем местного райкома комсомола и перевели в знойную Феодосию. Здесь Екатерина Фурцева до 1933 г. работала секретарем горкома ВЛКСМ и вступила в ряды ВКП(б). До сих пор на здании в центре Феодосии висит мемориальная доска – и тут гордятся следом выдающейся женщины. Эх, как замечали и пестовали тогда талантливые кадры! После Ленинграда и комсомольской работы Фурцева оказалась на партийной работе в Москве. Отличившуюся во Фрунзенском районе Екатерину Фурцеву в 1950-м повысили до второго секретаря Московского горкома партии. В 1954-м Екатерина Алексеевна заняла пост первого секретаря горкома – небывалый случай! В 1956-м ей доверили пост секретаря ЦК КПСС, а через год «Екатерина Великая» стала членом Президиума. Министром культуры Екатерину Алексеевну назначили в 1960 году. На этом посту Фурцева проработала до смерти. Ее упрекают в том, что советская молодежь, дескать, лишилась удовольствия наслаждаться вживую выступлениями «Битлз» и «Роллинг Стоунз» – Фурцева не дала разрешения на их гастроли в СССР. Но они уже звучали со всех лент и радиоголосов – зачем было зарождать идолопоклонство? Ее упрекают, что Мстиславу Ростроповичу и Галине Вишневской пришлось покинуть страну за то, что они приютили Александра Солженицына на даче. Но ведь они сами покинули страну, столкнувшись с первым же охлаждением власти. Галина упрекала Фурцеву во всех смертных грехах, но всё же признавалась сквозь зубы: «И все же было в этой простой русской бабе большое обаяние. Начала она свою карьеру ткачихой на фабрике и дошла до члена Политбюро. Пройдя огонь, воду и медные трубы, была Катя хваткой, цепкой и очень неглупой. Обладала большим даром убеждения и, имея свои профессиональные приемы, хорошо знала, как дурачить людей. Умела выслушать собеседника, обещала, успокаивала как мать родная, и человек уходил от нее, очарованный ее теплотой, мягкостью – благодарил… Правда, вскоре выяснялось, что сделала она все наоборот. Но, даже хорошо зная ее повадки, нельзя было не поддаться ее обаянию…». А сила жизненной энергии, а государственная мудрость культурного строительства? Сколько Фурцева успела сделать, вспахать на ниве культуры, Господи, хоть кто бы из нынешних приблизился! Пусть Любимова прочитает и прикинет на свои возможности…
Благодаря Фурцевой еще в середине 1950-х в Советском Союзе прошли выставки Дрезденской галереи, а в 1960-х поклонники живописи наслаждались полотнами Святослава Рериха и Фернана Леже. В 1974-м в Третьяковской галерее состоялась выставка работ Марка Шагала. В том же году в Страну Советов прибыли картины французских импрессионистов и «Мона Лиза» Леонардо. В 1960-х слух советских меломанов услаждали пение Ива Монтана и смех Симоны Синьоре, а в 1974-м в Большом театре выступили оперные исполнители «Ла Скала». Особенной любовью Екатерины Фурцевой пользовались театр и кинематограф, который опекала недавно и Любимова. В 60-е годы в столице прошла неделя французского и итальянского кино. Артисты БТ отправились на гастроли в Америку, а мхатовцы выступили на сценах Англии, Франции, США и Японии. Фурцевой удалось убедить Юрия Андропова, чтобы КГБ не влиял на решения о гастролях артистов и деятелей культуры за границу. В годы правления Екатерины Фурцевой созданы Театр эстрады, Дворец творчества детей и юношества на Ленинских горах, концертный зал «Россия», Театр на Таганке и Цирк на Вернадского. В новые здания перебрались МХАТ, Театр оперетты и Театр имени Моссовета. Благодаря Фурцевой не закрыли «Современник», она содействовала рождению Театра-студии Олега Табакова. В апреле 1964 г. по студенческой Москве прокатилась волна вечеров, посвященных охране памятников истории и культуры, вызванная сносом старой застройки. Екатерина Фурцева тут же пообещала еще раз поставить вопрос по созданию Общества охраны памятников в ЦК КПСС, и в следующем году Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (сокращенно ВООПИиК) появилось, стало центром спасения национального достояния. Что без этого фурцевского наследия бывшая советская и современная российская культура? Именно она должна сказать весомое слово в разгоревшейся информационной войне, в оголтелой западной атаке на наше прошлое.
Президент Владимир Путин 18 января принимал участие в памятных торжествах, посвященных Дню прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 года. А 27 января, напомню – главные мероприятия в честь полного снятия блокады Ленинграда в 1944 году. На встрече с патриотическими организациями в такие часы сгустившейся памяти и скорби невозможно было не затронуть тему искажения истории Великой Отечественной войны. «Мы обязательно сохраним Центр кино и фотодокументов», – заявил Путин. Таким образом, Россия заткнет правдивой фундаментальной информацией «поганый рот, который открывают некоторые деятели за бугром, чтобы достичь сиюминутных политических целей». Почему за бугром только? В нашем родном отечестве вторят зарубежной пропаганде не менее поганые рты. Кто и как их будет затыкать – непонятно: ведь сам по себе центр это лишь хранилище, а его материалы, как и все свидетельства, надо использовать в издательской и лекционной деятельности (не такой, как в Ельцин-центре, льющем воду на мельницу забугорной пропаганды), в сценических постановках и кинолентах. Но на это слабая надежда, если новый министр культуры Ольга Любимова заявила на своей страничке в интернете: «Я не могу смотреть подавляющее большинство документальных фильмов». А память войны – прежде всего документальное кино! Ни один центр не заработает в полную силу с таким подходом министра к документальному кино. Президент Польши Анджей Дуда, не поехавший на форум памяти Холокоста в Израиль, оправдываясь, заявил, что правильно сделал: «Фильмы, показанные там, вообще не учитывали польские военные усилия против Германии», – ляпнул польский президент, выступая на экономическом форуме в Давосе. Вот какие теперь киноэксперты!
Вообще, президент уверяет, что время – серьезное и жестокое, что мы должны проявить мужество доносить и отстаивать правду. Кому это под силу – неужели министерству информационных технологий, «паяльникам», как говорят в народе, вместе с замшелой связкой М. Сеславинский–В. Григорьев и советником по культуре М. Швыдким? Это ж на пародию и полный застой похоже! Страшное несоответствие вызовов времени, заявленных задач и состава чиновников-исполнителей. Выдающийся русский писатель Юрий Казаков, словно предчувствуя надвигающееся подлое время, отправил последнее письмо ленинградскому писателю Виктору Конецкому 21 ноября 1982 года: «Время нынче очень уж серьезное, и надо бы нам всем, хоть напоследок, нравственно обняться…». Письмо самого Конецкого, спешно посланное ему в ответ, – письмо со словами: «Прекрасно и, как всегда у тебя, просто написал ты, что настает время, чтобы нам всем нравственно обняться», – вернулось обратно в Ленинград, не доставленное адресату. Они дружили, как лицеисты. Конецкий, закончивший 1-е Балтийское высшее военно-морское училище, с напускной суровостью напоминал друзьям: «Строй – священное место бойца. В строю категорически нельзя плеваться…». И когда друзей оплевывала критика или чиновники, молодые писатели держались друг за друга. Вот и мы в Союзе писателей России помним про этот завет и ждем помощи от Министерства культуры, несмотря на все чиновничьи распределения обязанностей в новом правительстве. Кстати, Екатерина Фурцева писателей весьма уважала…