Сначала Глацких обвинили в презрении и нелюбви к народу, потом сошлись на том, что и большинство чиновников таковы, наконец обнажили порочащие связи Глацких и сомнительное происхождение двух ее дипломов о высшем образовании. Публикаций было очень много, но большая часть из них представляла какой-то эмоциональный выплеск, похожий на восклицания гоголевских дам: «Ну просто оррёр, оррёр, оррёр!» Просто «оррёр», что почти все чиновники похожи на эту девицу с приобретенными дипломами, даже и не думающую скрывать своей неприязни к простым людям.
Однако за выпадом Ольги Глацких (как и вообще за постоянными скандалами вокруг чиновников) проглядывает куда более серьезная проблема, чем все ее обожатели и дипломы вместе взятые. Прежде всего, стоит задаться вопросом: что обычным гражданам нужно от чиновников? Неужели любовь? Или все-таки организаторские дарования вкупе с умением и профессионализмом? Федеральный закон «О государственной гражданской службе РФ» недвусмысленно определяет основные обязанности гражданского служащего. И первым пунктом закон обязывает чиновников «соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, конституции (уставы), законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации и обеспечивать их исполнение», а также исполнять должностные обязанности в соответствии с должностным регламентом.
Как уж чиновник будет это делать – горя любовью к народу или при полном безразличии, – совершенно неважно. Главное – это результат работы. Когда Ольга Глацких произносила свою ставшую знаменитой тираду, она либо не понимала, что говорит, либо не сумела выразить мысль свою точнее и вместо одного сказанула совсем другое. Но все это вместе и порознь свидетельствует об отсутствии у нее профессионализма, о том, что чиновница занимает не свое место, поскольку слова ее вошли в противоречие и с Конституцией РФ, и с должностным регламентом, который едва ли вменяет в обязанности чиновнику делать обидные или даже оскорбительные для граждан заявления.
Если работа чиновника связана с постоянным общением, значит, он обязан уметь делать это профессионально – профессионально общаться, ни на кого не раздражаясь и никого не раздражая. Но если такой государственный служащий не умеет четко формулировать свои мысли, доступно и понятно доносить их до граждан, при этом не оскорбляя и не задевая их чувств, это может значить только одно: он не обладает необходимыми профессиональными навыками.
Если бы случай с Ольгой Глацких стал прецедентным, то реакция на него была бы, возможно, другой. Но, вполне вероятно, людей особенно разозлило то, что скандалы с участием чиновников сделались просто обязательной программой. Другими словами, непрофессионализм отечественных чиновников, то, что места управленцев занимают какие-то странные, не имеющие никакого отношения к администрированию люди, становится все более очевидным.
Но самое неприятное, что чиновничий непрофессионализм не есть какое-то уникальное явление – непрофессионализм побеждает повсюду, и куда ни сунься, везде, за редким исключением, всё то же самое. Мастерство, высокая квалификация стали почти лишними во многих сферах деятельности. Они как будто мешают процессу, затормаживая его и отягощая ненужной рефлексией. Зато повсюду расселись друзья и родственники более или менее «значительных лиц», которые все вместе тянут из страны деньги и уничтожают кто культуру, кто науку и образование, кто систему управления, а кто и обороноспособность.
***
В связи с «делом Ольги Глацких» вспомнилось, как в начале 90-х, когда на страну обрушилась «свобода», многое вокруг изменилось. Среди прочего другим стало и телевидение. Новости, например, больше не читали размеренно, поставленными голосами и с идеальной дикцией. Напротив, ведущие тарахтели, отпускали шуточки, но главное – на телевидении, в том числе и в новостных программах, появились люди с дефектами речи или с нестоличным, скажем так, произношением. Кто-то шепелявил, кто-то картавил, а кто-то и вовсе говорил, как «реальные пацаны с района», почти не раскрывая рта. Первое время все это резало слух после Шатиловой и Кириллова, но потом все как-то привыкли.
Мало-помалу в нашей жизни стали появляться и другие странности и новшества. Взять, к примеру, кино. Какое-то время в России – видимо, по советской инерции – еще снимали что-то удобосмотримое. Что-то еще мелькало, как искры догорающего костра, но в целом ситуация медленно, но верно переламывалась. Помимо увлечения фальсификацией истории, наш новый кинематограф почему-то не в состоянии представить хоть что-нибудь умное, цельное и хорошо сыгранное. И современные российские актеры по уровню профессионализма ничуть не уступают шепелявым дикторам из 90-х.
То же самое и с литературой. Для «писателей года», лауреатов самых престижных премий владение русским языком, выстраивание текста и вся дальнейшая работа с ним стали обременительными навыками. Совсем неважно, что и как пишет писатель. Главное – встроиться в систему, стать своим для издателя или опять же для соответствующих чиновников, а лучше – и для более значительных персон. Далее все идет по накатанному пути: создается круг избранных, которые присасываются к распределению благ и вовсю ими пользуются. Их пиарят, продвигают, награждают.
Похожие истории на эстраде и в театре. Нет, конечно, ну кто же против модернизации! Но когда почтеннейшей публике пытаются внушить, что модернизация – это coitus на сцене, то невольно чешешь затылок и вспоминаешь, что о такой «модернизации» писала еще Тэффи в рассказе «Талант»: «…Редактор перевернул страницу и прочел: «Действующие лица: Иван Петрович Жукин, мировой судья, 53 лет – голый. Анна Петровна Бек, помещица, благотворительница, 48 лет – голая. Кусков, земский врач – голый. Рыкова, фельдшерица, влюбленная в Жукина, 20 лет – голая. Становой пристав – голый. Глаша, горничная – голая. Чернов, Петр Гаврилыч, профессор, 65 лет – голый». – Теперь у вас нет предлога отвергать мое произведение, – язвительно торжествовала Зоинька. – Мне кажется, что уж это достаточно неприлично!»
Те же механизмы, те же задачи и то же отсутствие профессионализма. Но стоит возмутиться и крикнуть, что «король голый», как тут же вам объяснят, что вы либо не так поняли, либо вообще ничего не понимаете. А может, все спишут на новейшие течения или слишком сложные замыслы автора. Если текст, например, плох или тупо содран, вам скажут, что это постмодернизм; любую чушь и невежество объяснят какой-нибудь концентрацией высших смыслов, а косноязычие отнесут к особым лингвистическим изыскам. А дальше всё и все останутся на своих местах: чиновница Глацких, актеры Шагин и Козловский, режиссеры Звягинцев и Серебренников, балерина Волочкова, поэт-песенник Гуцериев и пр., пр., пр.
***
Немного иначе, но в целом похоже обстоят дела и в других сферах деятельности. Так, на днях стало известно, что Рособнадзор на протяжении почти трех лет проводил исследования подготовки и осведомленности учителей по разным предметам. Что же выяснилось? С работой не справились около половины преподавателей математики, информатики и основ духовно-нравственной культуры народов. По истории, экономике, русскому языку, литературе и предмету «Россия в мире» неудовлетворительный результат получили около четверти педагогов.
А недавняя авария ракеты-носителя «Союз-ФГ», причиной которой стала неправильная сборка? Авария, кстати, угрожала и жизни членов экипажа, и работе Международной космической станции. А ведь мир еще не забыл дыру, просверленную кем-то в корпусе российского корабля «Союз». Тем же человеческим фактором, то есть неправильной сборкой, объяснялись и другие аналогичные аварии. Например, авария ракеты-носителя «Протон-М» несколько лет назад.
В 2014 г. прогремело заявление ижевского хирурга Евгения Кузнецова, принявшего решение об увольнении с поста заведующего отделением 2-й городской больницы. Врач объяснил причины своего поступка таким образом: «Все рухнуло в последние пять лет. Кремлевская вертикаль власти образца 2000-х за пределами МКАД превратилась в вертикаль непрофессионализма. А наша медицина сто лет держалась на другой вертикали – вертикали ответственности. В Минздрав сердюковы пришли лет на пять раньше, чем в Министерство обороны. А у таких, как он, две беды: неуважение к предшественникам и уверенность, что за деньги можно все купить». Хирург, что называется, не вписался и не захотел играть по навязываемым правилам, отдав предпочтение преподавательской деятельности.
Вспомним и недавнее изнасилование в Уфе, где местом преступления стал полицейский участок, а преступниками – высокопоставленные сотрудники полиции.
И таких примеров угасающего профессионализма каждый может привести во множестве. Причем власть этой проблемой не просто не интересуется, но и в известной мере ей потворствует, разрушая проверенную и эффективную систему образования и подготовки кадров, назначая на важные посты людей просто незнакомых с сутью руководимой отрасли, поощряя государственными наградами откровенно профнепригодных, а то и просто ничтожных «специалистов».
***
Стоит признать, что проблема профессионализма в наше время – общая для всего мира. Например, то и дело здравоохранение Великобритании сотрясают скандалы в связи с несостоятельностью врачей. Та же нашумевшая история с «Новичком» ни о чем, как только о кризисе профессионализма, не свидетельствует – легендарная MI-6 не сумела придумать ничего лучше, как водевиль с отравлением, нимало не заботясь о собственной репутации. А тот факт, что министром обороны Германии уже не первый год является дама с образованием по специальности «акушер-гинеколог», тоже о чем-нибудь да говорит.
Все эти примеры отсылают к современной философии, утверждающей, что в постиндустриальном мире господствуют знаки, причем знаки, свободные от реальности, от классических ценностей и ожиданий, от культурной традиции и общественного запроса. Человек постиндустриального мира отличается даже от недавних предков нежеланием подчиняться требованиям традиции, морали, долга. Человечество переутомилось, оно хочет комфорта и покоя. И профессионализм в таком контексте оказывается своего рода пережитком, ненужным грузом, давлением. Это не означает, что все сразу перестали быть профессионалами, но общая тенденция, безусловно, наметилась.
Знак существует ради знака, обозначаемое не связано с обозначающим. Если говорить предметно, получается, что та или иная деятельность не должна быть хорошей или плохой – она должна быть. Есть толстая книга – значит, есть и писатель; вышел фильм или спектакль – имеются режиссер и актеры. А если поднять в прессе шумиху, научиться привлекать к себе внимание, то можно уже говорить об известных писателях, актерах и режиссерах. То есть неважно, что там скрывается за знаками «книга», «фильм», «спектакль». Главное, что знаки есть и о них все знают. Та же игра постепенно переходит и в другие сферы. Почему в Государственной думе или на ответственных должностях сидят бывшие спортсмены? Разве у них есть специальное образование, опыт администрирования или публичной политики? Просто все это знаки, за которые, по расчету «Единой России», проголосует российский избиратель.
Мы сетуем на качество образования и медицины. Но ведь есть школы и вузы, есть преподаватели, и самый процесс обучения не прерывается. Есть больницы с новейшим оборудованием, за которое с гордостью отчитывается министр здравоохранения. Так чего же вам еще? Все это вещи одного порядка – с плохими книгами и фильмами, все это имитация реальности, знаки, симулякры, из которых складывается свой мир, изолированный от действительной жизни и фактических нужд людей. Но и сами люди зачастую предпочитают жить в виртуальном мире.
И пока нет никаких указаний на то, что картина переменится. Скорее всего, в ближайшем будущем все только усугубится. Современный человек расслаблен и склонен к гедонизму. Даже организованно бороться за свои права не очень-то получается у современного пролетариата. На данном этапе истории человек отказался от освоения действительности, постижения сути и производства необходимых благ.
Повсеместно преобразование мира подменяется преобразованием восприятия мира, подтверждением чему стала озверевшая политическая пропаганда по всему белому свету и целая система награждений нужных людей в самых разных отраслях. И неважно, что кто-то пока, хоть и слабо, но все-таки сопротивляется, а то и протестует против такого вмешательства: теория окон Овертона уже не раз подтверждалась практикой. Это только поначалу шепелявость на ТВ режет слух, а потом – ничего, привыкаешь. Это только первое время морщишься от песен на слова Михаила Гуцериева – настанет час, и всплакнешь от умиления. Это сейчас родители, помнящие советскую школу, жалуются на качество образования, но пройдет не так уж много времени – и все будет, как на известном демотиваторе: «Говорят, что до того, как наша страна стала землей шаманов, она была страной космонавтов… Но я гоню эту ересь из головы…»
Процессы эти – общие для всего мира. И недаром первыми постиндустриальное общество с его культом потребления и успеха, с его вездесущими симулякрами описали именно западные мыслители. Русский философ А.С.Панарин отозвался о контрмодерне как о союзе создателей симулякров и масс, рвущихся к чувственной эмансипации. То есть к освобождению от усилий, налагаемых разумом, традицией и моралью. И профессионализм с такой точки зрения не может стать исключением. При этом, конечно, везде есть свои особенности, сопряженные с культурно-историческим контекстом. И в России мы связываем происходящее с постсоветской разрухой – приватизацией, бессмысленными реформами, стремлением элиты стать частью западного истеблишмента и утвердить новую мифологию, основанную прежде всего на антисоветизме; разрушением, наконец, преемственности и исторических связей.
***
Но что бы ни происходило, каковы бы ни были внешние обстоятельства, современный человек приобрел общие черты независимо от страны проживания. И в любом случае можно говорить об освобождении инстинкта от тягот цивилизованности и культуры, о постепенном одичании, о наступлении какого-то духовного средневековья, за которым рано или поздно наступит средневековье материальное. Ведь неразвитое, малообразованное, да к тому же еще отказавшееся от всяческих табу и морального гнета человечество окажется не в состоянии поддерживать современный уровень цивилизации. Кстати, что-то подобное описывал Достоевский в «Легенде о Великом инквизиторе», где люди, освобожденные от знания и долга, стали наконец-то счастливыми. Страдал только сам Великий инквизитор, прекрасно понимавший, что к чему в этом мире.
В том, что происходит с человечеством, виноватых нет. Кроме, конечно, человека как такового. Все эти процессы объективны. Одна эпоха сменяет другую. Меняется экономическое и социальное устройство, меняется сам человек. Кризис профессионализма стал проявлением тех общественных отношений, в которые вступило современное человечество. Но это не значит, что стоит махнуть на происходящее рукой. Напротив, человечеству вообще, и нашей стране в частности, давно пора, учитывая приобретенный опыт, искать новые пути развития. Если, конечно, мы и в самом деле не хотим стать страной шаманов.
