При обсуждении вопроса о формировании нацпроектов в мае 2018 г. правительство РФ заявило: «что основным механизмом реализации нацпроектов будет государственно-частное партнерство (далее – ГЧП) как инструмент, делающий возможным привлечение крупного и среднего бизнеса на условиях проектного финансирования на долгосрочный период».
Официально в указе президента РФ зафиксировано 12 тем, сведенных в 3 группы: человеческий капитал (здравоохранение, образование, демография, культура); комфортная среда для жизни (безопасные и качественные автомобильные дороги, жилье и городская среда, экология); экономический рост (наука, малое и среднее предпринимательство, цифровая экономика, производительность труда и поддержка занятости, международная кооперация и экспорт). Последний блок был дополнен проектом «Комплексный план модернизации и расширения магистральной инфраструктуры». Далее все перечисленное часто стало именоваться майскими указами президента 2018 г. Согласно расчетам, денег на проекты необходимо на уровне 25,7 трлн рублей, из них: федеральный бюджет – 13,2 трлн рублей (51,36%); 7,5 трлн (29,18%) – внебюджетные источники; 4,9 трлн (19,06%) – бюджеты субъектов РФ; 0,1477 трлн (0,4%) – государственные внебюджетные фонды.
Таким образом, только 29,2% предполагается привлечь из внебюджетных фондов, остальные более 70% – это в том или ином виде государственные средства.
Темпы исполнения национальных проектов оцениваются как недостаточные. По данным Счетной палаты уровень исполнения расходов федерального бюджета на реализацию национальных проектов и комплексного плана в первом полугодии 2019 г. оказался ниже среднего на 10 п.п. и составил 32,4%, а средства, выделенные регионам, были освоены лишь на 18,5%.
Причины такого состояния дел видятся в недостаточной проработке самих проектов. Деньги есть, а проекты – сырые.
Судя по мониторингу Счетной палаты (по состоянию на 20 сентября 2019 г.), для 3 национальных целей из 9 до сих пор не определены показатели, позволяющие оценивать результаты. То есть, как видим, проблемы начинаются с постановки плохо поддающихся оценке целей, или недостижимых в текущих условиях целей, и заканчивая непроработанными планами действий.
Какой частный бизнес в таких условиях будет участвовать в софинансировании нацпроектов? Львиная доля всех вложений по таким проектам приходится либо на бюджет (на налоговые поступления), либо на госкомпании (которые в большинстве своем также живут за счет господдержки).
Российский бизнес не торопится рисковать и участвовать в нацпроектах. По данным Минэкономразвития России по итогам июля 2019 г. зафиксирован нулевой рост инвестиций частного бизнеса к июлю 2018 г. «Пока нет никаких данных – в какой мере в первый год реализации нацпроектов исполняются показатели внебюджетного их финансирования. Однако, исходя из того, что Минэкономики по итогам июля зафиксировало нулевой год к году рост общих инвестиций в РФ, они могут быть провальными».
При этом ежегодно в России становится всё больше и больше богатых людей, однако все они предпочитают держать свои деньги за границей. И это несмотря на то, что миллиардерами они стали именно в России. По данным бюро экономических исследований США, в 2016 году граждане России держали на счетах в офшорах около 1 трлн долларов США.
Один триллион наших денег, полученных от ренты источников углеводородного сырья в первую очередь, был выведен из России. И возвращать их не собираются! Потому что возвращать деньги в Россию и вести производственный бизнес в России трудно – высокие риски, налоговая нагрузка, санкции, дорогие кредиты, часто меняющиеся условия ведения бизнеса и т.д., то есть всё, без чего организацию рентабельного дела представить себе невозможно. Усилиями ЦБ РФ (денежно-кредитная политика) и правительства (промышленная политика, налоговая и миграционная политика и др.) российская экономика стагнирует.
Прямые инвестиции в Россию из-за рубежа сократились в 2018 г. более чем в три раза по сравнению с 2017 г., до $8,8 млрд, сообщил ЦБ РФ в обзоре «О чем говорят тренды».
По мнению ЦБ РФ, если раньше достаточно большой отток средств за границу сопровождался сопоставимым притоком в Россию, что во многом объяснялось SPV-сделками через офшоры, то теперь наблюдается резкое сокращение притока инвестиций при лишь небольшом сокращении оттока за границу. Территориальное распределение инвестиций говорит о том, что ослаб приток средств в основном из офшорных зон, в первую очередь с Кипра. В третьем квартале 2018 года на Кипр вообще ушли российские инвестиции на сумму $7,9 млрд – крупнейший отток за все время.
Согласно данным ЦБ РФ о прямых инвестициях в разрезе институциональных секторов экономики, исходящие инвестиции в зарубежные небанковские компании составили в 2018 г. более $30 млрд, тогда как входящие инвестиции в российский небанковский сектор – менее $6 млрд. Это позволяет сделать вывод, что средства, уходящие в офшоры, уже не возвращаются в Россию, как раньше.
По данным РАНХиГС к началу 2017 г. Россия вошла в пятерку стран – крупнейших инвесторов в офшорные зоны.
Бизнес не чувствует себя в безопасности в России. По данным ВЦИОМ 71% российских предпринимателей считают условия ведения бизнеса в России неблагоприятными, каждый второй верит, что ситуация будет только ухудшаться в ближайшие пять лет.
Нежелание бизнеса инвестировать средства в экономику подтверждают данные о запасах денежных средств на счетах компаний в РФ. По экспертным данным более чем у 700 компаний есть свободные деньги (чистая денежная позиция), которые бизнес может вложить в развитие (на конец 2018 г. и начало 2019 г.). По расчетам РБК Quote: самой богатой из таких компаний оказалась компания «Сургутнефтегаз», у которой в начале 2019 г. на счетах был почти 1 трлн руб., Интер РАО имело на счетах 173 млрд руб. и т.д.
Есть свободные средства и у госкомпаний. По данным аналитической записки Счетной палаты РФ «О ходе исполнения федерального бюджета РФ за январь – июнь 2019 года» временно свободные средства корпораций на 1 июля 2019 г. составляют около 179 млрд руб. (в 2018 г. – 146 млрд руб.), а доходы за январь – июнь 2019 г. от инвестирования указанных средств по состоянию на 1 июля 2019 г. составили около 4 млрд руб.
Остатки средств кредитных организаций РФ на корреспондентских счетах в ЦБ РФ на 26 сентября 2019 г. составили по РФ 2,2 трлн руб., а остатки денежных средств кредитных организаций на депозитных счетах – 2,3 трлн руб.
По итогам 2018 г. остатки средств федерального бюджета увеличились в 1,7 раза и достигли 10,2 трлн руб.
В Фонде национального благосостояния накоплено по состоянию на июль 2019 г. 7,87 трлн руб., что эквивалентно $124,1 млрд, (или 7,2% ВВП).
Получается, что и у бизнеса, и у государства, и в банковской системе РФ имеются свободные средства, но их не инвестируют в экономику.
При этом наше правительство постоянно занимается проблемой привлечения иностранных инвестиций. В обмен на инвестиции иностранец получает часть контроля над компанией. Обычно это не меньше 10%, что уже дает ему место в совете директоров. Как правило, позволить себе вложения в другие страны могут лишь крупные транснациональные корпорации, а они руководствуются зачастую недобрыми намерениями. Поэтому, используя инвестиции как возможность проникнуть на рынок той или иной страны, они начинают сразу же бороться с национальными конкурентами. Не редки и другие случаи, когда иностранец входит в капитал конкурента, а потом намеренно доводит его до краха. Мы это уже проходили!
Почему свой бизнес не хочет участвовать в развитии экономики страны?!
В отсутствие значимых перемен в монетарной и налоговой политике, судебной системе, крупные проекты, в том числе и нацпроекты, добровольно и без особых преференций вряд ли будут поддержаны бизнесом, особенно это касается малого и среднего бизнеса. Сейчас доля этого сегмента в экономике не достигает и 20% против 60–65% в развитых странах. Даже в странах с формирующимся рынком (Турция, Китай, Мексика и др.) он составляет в среднем около 40% ВВП.
Важно поддерживать инвестиционную активность частного сектора. Как показывает практика, частный сектор в 2,5–3 раза эффективнее государства вкладывает капиталы, и поэтому опора на частные вложения поможет значительно увеличить долю инвестиций в ВВП и повысить потенциал роста (сейчас этот показатель едва превышает 20% против 42% у Китая).
Что необходимо предпринять?
1. Денежно-кредитная политика, проводимая ЦБ РФ, должна быть направлена не только на таргетирование инфляции, но на обеспечение экономического роста. Проведение в России жесткой денежно-кредитной политики на фоне крайне либерального валютного законодательства способствует, с одной стороны, закреплению высоких процентных ставок по кредитам, порождает недостаток денег в экономике, сокращает инвестиции, что отрицательно сказывается на темпах и качестве роста экономики. Опережающее предложение кредитных ресурсов в экономику было ключом к успеху практически всех стран, совершивших экономическое чудо: Япония, Чили, Южная Корея, Сингапур и т. п.
Повышение денежного предложения, «количественное смягчение» в той или иной форме – путь, по которому идет сейчас весь мир, в том числе США, Европа, Япония и Китай.
По данным МВФ, среднемировой коэффициент монетизации (соотношение денежной массы к ВВП) в середине текущего десятилетия составлял 125%, в экономически развитых странах был выше 150%. А в Китае, Японии, Нидерландах и некоторых других странах – свыше 200%.
В России коэффициент монетизации составляет около 45%, для сравнения: в КНР – 198%.
2. Необходимо обеспечить предсказуемую налоговую политику и комфортный налоговый режим для бизнеса, особенно в несырьевых секторах экономики.
Целесообразно улучшать институциональную среду для ведения бизнеса, снижать административное давление, значительно усилить институт права собственности.
Реализация указанных мер позволит повысить инвестиционную активность бизнеса. В случае реализации этих мер, по экспертным оценкам, экономика может расти темпами – 4,5–5,5% в год.
В материале использованы
данные источников:
forbes.ru/biznes, ng.ru/economics, pressfeed.ru/query, pronedra.ru, rbc.ru/economics, sm-news.ru, yandex.ru, finance.rambler.ru/economics.
