На днях наш премьер-министр М. В. Мишустин заявил, что сельское хозяйство – основа нашей безопасности. Сказать так о селе заставила его поднявшаяся легкая паника от мировой эпидемии и начавшееся опустошение продовольственных полок в магазинах. Это явно дополнило что-то похожее на политическую панику в верхах, вызвавшую там желание и спешку внести поправки в Конституцию для осуществления дальнейшего прорыва по всем заботам власти.
Крестьяне, как и все, оглядываются и спрашивают себя, а какой эпидемией вызван весь погром и опустошение в деревнях и сёлах и какие поправки нужны для восстановления нормальной жизни на нашей родной земле.
Ранее все под кличкой либералов соловьями пели, что «рынок» превратит село в райский сад и его обитателям останется только подставлять рот под яблоки и ягоды. И если кто в это поверил, то скоро вместе со всеми оказался у разбитого корыта. Около него деревня уже три десятилетия, и хотя по телевизору власть повторяет замызганные сказки, но жизнь доверчивых не улучшается, а всё ухудшается.
Попробуем это объяснить на примере нашей Нижегородской области.
В отличие от других регионов слом системы общественных отношений в агропромышленном комплексе нашей области произошел особенно резко и раньше, чем в других регионах.
В начале 90-х годов администрация Нижегородской области при решающей роли «Международной финансовой корпорации» Мирового банка реконструкции и развития разработала программу приватизации земли и реорганизации сельскохозяйственных предприятий под названием «Зерно». Иностранцы проявили трогательную заботу и о ее финансировании. Правительство России в апреле 1994 года выпустило постановление № 324 «О программе аграрных преобразований в Нижегородской области» и выделило два миллиарда рублей на реорганизацию сельскохозяйственных предприятий (и это в то безденежное время, когда не выплачивались зарплаты, пенсии и пособия).
Контроль за реформированием хозяйств осуществлял лично губернатор Немцов, со стороны правительства России – первый вице-премьер Чубайс. Несмотря на сопротивление аграрников, «реформировали», то есть угробили за пятилетку 274 хозяйства, или 42% от их общего количества.
Ударными темпами сократили посевные площади. Если в 1990 году они составляли 2100 тысяч гектаров, то к 2017 году уменьшились до 1130 тысяч, то есть сократились более чем на 900 тысяч гектаров, на 45 процентов. Снизилось и поголовье крупного рогатого скота. Если в 1990 году было 1264 тысячи голов, то в 2019 году осталось около 180 тысяч, то есть ликвидировано свыше 1 миллиона голов. А производство молока с 1380 тысяч тонн в 1990 году усохло до 602 тысяч тонн в 2017 году. Урон даже гораздо больше катастрофического ущерба в среднем по стране.
Уже к 2001 году прямой ущерб сельхозпредприятиям области от сокращения производства составил 15 миллиардов долларов, упущенная выгода – 20 миллиардов долларов.
Как разрушали по пресловутой программе «Зерно», можно показать на примере совхоза «Правда» Княгининского района. Здесь несколько лет, начиная с 1966 года, я был главным инженером. А всего я проработал в Княгининском районе 17 лет. Совхоз «Правда» рос и развивался на моих глазах, и к началу 90-х это было многоотраслевое хозяйство, одно из лучших в районе. Совхоз содержал 2 тысячи голов крупного рогатого скота, полторы тысячи свиней. Достигли высокой производительности труда (затрачивали 4 человеко-часа на 1 центнер молока). Операторы надаивали до 150 тонн молока в год, по тем временам это высокие показатели.
В хозяйстве трудились около 300 человек, среднемесячная зарплата составляла 400 рублей. В ногу со временем развивалась мощная производственная база.
Были полностью заасфальтированы вся зерноочистительная зона, машинный двор, подъездные пути.
На центральной усадьбе построили около 200 благоустроенных квартир.
И вот 28 февраля 1992 года совхоз «Правда» одним из первых в области и первым в Княгининском районе был преобразован в акционерное общество. Каков же результат? Здешние самые плодородные в Княгининском районе земли были брошены, заросли сорняком. Только недавно эти земли выкупил один из агрохолдингов. Техника приезжает сюда за 50 километров из города Сергача, а в Княгинино, где они расположены, не прибавилось ни одного рабочего места. Мощнейшая производственная база брошена, растаскивается и разрушается.
Таким же образом искусственно разрушены десятки хозяйств в области.
Во всех средствах массовой информации долго не затихали восторги от урожая в 2017 году – в области собрали 1394 тысячи тонн зерна.
Однако все будто забыли, какие урожаи были в советское время. В среднем за 1981–1985 годы хозяйства области намолачивали зерна по 1618 тысяч тонн, а за 1986–1987 годы – по1948 тысяч тонн, а рекорд в 1987 году – 2187 тысяч тонн.
А производство молока с 1380 тысяч тонн в 1990 году усохло до 602 тысяч тонн в 2017 году.
С разрушением коллективных хозяйств скукожились и домашние. Если ранее колхозы и совхозы пахали приусадебные участки, поставляли корма, обеспечивали транспортом, то сейчас об этом только вспоминают. Даже немногих выращенных животных негде забить, разделать и хранить, а главное совершенно отсутствует сбыт, в лучшем случае домашнюю продукцию за копейки возьмёт перекупщик.
Если в 1990 году заготконторы потребительской кооперации закупили у населения области мяса в убойном весе около 10 тысяч тонн, то в 2017 году – всего лишь 2,7 тысячи тонн. Картофеля закупали в советское время 122 тысячи тонн, а в 2017 году – только 3,2 тысячи тонн, овощей вместо 25 тысяч тонн в 1990-м закуплено в 2017 году лишь 2,9 тысячи тонн.
Особенно туго с закупками молока. Только за 2017 год производство молока в личных подворьях сократилось на 16%. Жители села перестают заниматься своим хозяйством.
Серьезную озабоченность вызывает ситуация с парком техники, прежде всего тракторов и комбайнов. Если в 1991 году в хозяйствах работали 27 843 трактора, то к 2017 году их осталось только 4189. Было 7374 зерноуборочных комбайна, уцелело только 949.
Могут сказать, что техника сейчас стала совершеннее и мощнее. Да, это так, да не совсем так. До сих пор еще эксплуатируется старая техника с запредельными сроками службы.
Разрушение экономики села зашло слишком далеко, и света в конце туннеля не видно.
Показателен пример двух районов – Богородского и Кстовского. В советское время здесь развивали мощное многоотраслевое и высокорентабельное сельское хозяйство. Громадные капиталовложения давали отдачу. Наращивали производство овощей для такого большого города, как Горький.
Надо сказать, что власть занималась этим предметно. Строились дороги, создавались овощные плантации, быстрыми темпами проводилась мелиорация земель, монтировались системы орошения со стационарными насосными станциями на электроприводе, сооружались хранилища для овощей, внедрялась передовая техника для их возделывания.
Всем комплексом вопросов занимался председатель облисполкома Василий Иванович Семенов. Штаб оперативно согласовывал все действия. Знаю об этом не понаслышке. Работал в то время председателем областного производственного объединения «Сельхозтехника» и принимал участие в этой важной работе.
В результате был создан солидный потенциал по производству и хранению практически всех видов овощей. Да и все отрасли растениеводства и животноводства развивались на высоком уровне. Районы возглавляли широкообразованные и опытные партийные руководители. Богородский район – Евгений Иванович Хоменко, Кстовский – Вячеслав Иванович Черепанов.
Сейчас же приходится с горечью констатировать, что агропромышленный комплекс обоих районов практически полностью разрушен и влачит жалкое существование.
В Богородском районе было 17 хозяйств и одна птицефабрика – сейчас животноводством занимаются только семь хозяйств. Овощами, и то с большой натяжкой – только два. А в конце 80-х годов район продавал около 25 тысяч тонн овощей.
Многих хозяйств нет и в помине. Среди них – колхоз «Россия», имевший самую развитую материально-техническую базу. Нет колхоза «Крестьянин». Полностью разрушен совхоз «Хвощевский», имевший овцеводческий комплекс на 7 тысяч овец. Нет племсовхоза «Богородский», специализировавшегося на разведении красногорбатовской породы крупного рогатого скота. Совхоз «Плодопитомнический» занимался выращиванием ягодных культур и яблочным садом – больше не существует. Уничтожены совхоз «Инютинский» и откормочный совхоз «Березовский».
Не лучше обстоят дела и в Кстовском районе. В 2018 году, по сравнению с концом 80-х годов прошлого века, производство молока снизилось вдвое, мяса – в 15 раз, зерновых – в 2,7 раза, картофеля – в 31,5 раза, а овощей – в 38 раз (с 62 тыс. тонн до 1613 тонн).
Овощами в настоящее время занимается только кооператив «Ждановский». Животноводство лишь частичкой осталось в двух хозяйствах.
Ликвидированы две птицефабрики: «Кстовская» на 100 тысяч кур-несушек и «Подлесовская» (самая крупная в Нижегородской области) на 3 миллиона кур.
Нет уникального совхоза имени 60-летия СССР, где откармливали 10 тысяч голов крупного рогатого скота, а всего содержали более 16 тысяч крупного рогатого скота. Жалкие остатки скота в совхозе «Запрудновский», где имели 3600 коров.
Полностью нарушены оросительные системы на площади в 3000 гектаров, в том числе 1000 гектаров в совхозе «Ждановский».
Ситуация на селе напоминает времена даже не крепостного права, а древнего азиатского нашествия. Крестьян грабят все, кто только сможет.
Гордимся тем, что продаем за рубеж все больше зерна, а основная прибыль от экспорта уходит перекупщикам, в большинстве своем иностранным компаниям. Да диспаритет, несправедливость цен: продукцию села – за копейку, а такой же по затратам труда продукт для села – от «эффективных собственников» за рубль.
За последние 10–15 лет к этому добавляется все усиливающийся диктат монопольных торговых сетей при господстве колониальных компаний, вынуждающих заключать кабальные договора поставки сельскохозяйственной продукции по крайне заниженным ценам.
По сути, в стране чудовищный насос откачивает все ресурсы из села, в этих условиях не только расширенное, а и простое воспроизводство практически невозможно. Крестьян никто не защищает и не объединяет. По сути дела, идет наглый, ничем не прикрытый грабеж села. Люди против такой, с позволения сказать, аграрной политики. Голосуют ногами и бегут из села.
С 1992 года сельское население Нижегородской области уменьшилось с 863 268 человек до 662 213, то есть убыль составила уже более 200 тысяч человек. Очень велико вымирание. При такой жизни во многих районах, особенно на севере области, скоро наступит запустение, как, наверное, в ледниковом периоде.
Вопрос стоит однозначно: властям всех уровней надо прекращать хвалиться однобокими успехами в сельском хозяйстве отдельных областей, пора повсюду взяться за восстановление его многоотраслевого строения и развития для достойной жизни каждого села, использования плодородия каждого уголка родной земли.
Ныне трудности испытывают не только мелкие, но и крупные хозяйства. У нас в области держится крупнейшее предприятие – птицефабрика «Сеймовская». Руководитель объединения Л.К.Седов заявил: «Для того, чтобы на равных говорить с торговыми сетями, нужно иметь производство не 700–900 миллионов яиц в год, как у нас, а не менее 10 миллиардов штук».
Вывод однозначен – надо искать пути консолидации и объединения крестьян.
Жалкая поддержка от федерального бюджета сельскому хозяйству страны в размере чуть более 300 миллиардов рублей в год практически ничего не решает. К тому же и она за последнее время доходит до крестьян в сильно урезанном виде. Так, министр сельского хозяйства Д. Патрушев заявил 5 марта, что Минсельхоз России еще в середине декабря 2019 года направил регионам 103,9 миллиарда рублей, и сейчас на уровне субъектов средства доводятся до конечных получателей. Неизвестно, где эти деньги заплутались. Но у нас в области по состоянию на 20 марта не получены за 4-й квартал 2019 года субсидии на молоко и погектарная поддержка.
Пока что наши сельхозтоваропроизводители возят бумаги в региональный минсельхоз и обратно. Для того чтобы получить господдержку, хозяйство без денег должно соблюдать целый список требований: использовать сорта и гибриды, включенные в Государственный реестр селекционных достижений; обеспечить рост урожайности, вести сев с применением минеральных удобрений, страховать всходы, строго соблюдать агротехнологию, проводить фосфоритование, комплексное обследование полей.
Представителю хозяйства в минсельхозе предлагают заключить соглашение, в котором поставлены конкретные задания, а если они не будут выполнены, хозяйство ждет штраф. Но разве мы забыли, что живем в зоне рискованного земледелия.
Требуют – страхуйте урожай. Не имея рубля. Хорошо. Выкручивайтесь в надежде на компенсацию от потерь урожая. Но на самом деле механизм компенсации не работает, как часы. В прошлом году на нижегородских полях погибли посевы озимых на площади 40 тысяч гектаров, убыток составил 308 миллионов рублей. На начало марта от страховых компаний сельхозпроизводителям удалось получить только 27 миллионов рублей.
От аграриев требуют предъявить заключение территориальной метеостанции о том, что именно на их земле погода нанесла ущерб. Получить этот документ среднему хозяйству практически нереально. Но даже если он получен, страховщики все равно под любым предлогом не выплачивают положенные деньги. И никакой управы на них нет.
Отсюда впечатление, что у нас сложилась четкая система ограбления крестьян. Делается все возможное, чтобы средства господдержки хозяйствам не выплачивались, хозяйства по любому поводу штрафуются. Страховщики, получив из федерального бюджета компенсации на гибель озимых, отказываются передавать эти деньги пострадавшим сельхозпроизводителям.
Ситуацию на селе надо оценивать по тому, как труженики живут. Могут ли содержать свои семьи, лечить, учить и воспитывать детей. Имеют ли достойное жилье, благоустроено ли селение, имеется ли вся необходимая для быта среда. И не нужно ли везти жену рожать за 100 километров и более, а ребенка – в школу за 10 и более километров.
Из всего этого складывается достойный, не унижающий человека образ сельской жизни, сочетающийся со всеми прелестями чистой природы.
Основной задачей самосохранения любого государства является сбережение народа. Основной закон государства должен преследовать эту главную цель, а не другие цели, отражающие только интересы господствующего класса – буржуазии.